Это было нормально.

Эдгар работал допоздна. Как обычно остался последний в офисе. Какие-то бумаги. Какие-то сделки. На чём-то поставить подпись, что-то отправить в утиль, где-то оставить метку «согласовать». Его день, а теперь уже и ночь – они не отличались от многих и…

Это было нормально.

Эд никогда не жаловался на свою работу, никогда не строил из себя жертву. Он отдавал всего себя ордену, не потому что так когда-то пожелала демиург. Во всех этих бумагах, во всех людях, что уходили часами ранее, заглядывая к нему в кабинет и желая хорошего вечера, во всей этой божественной организации был смысл его жизни. Не потому что другого нет. Не потому что хочется, но не получается выбраться из-под завала обязанностей. И не потому что никто другой с этим не справится. Он любил свою работу. Даже не так. Не работу, а «дело». Да, его дело. Более четырех тысяч лет любил. Так что…

Это было нормально.

Впрочем, если говорить о том, что он любил… «ненормально»  было другое.

Эдгар оторвал вечно строгий взгляд от документов и устремил его на настенный календарь. Именно, всё ещё пользуется им, а не тем, что в смартфоне. Консерватор.

5011 год. Август. Она уже три года как должна была возродиться.

Внутри магистра зрели неприятные, скребущиеся чувства скорби. Там же роилась и бесконечная обида. Он прекрасно понимал уже сейчас, что его демиург пыталась умереть окончательно. Она бросила орден, бросила последователей, бросила его самого. Больно? Конечно. Но чистейший рационализм и ответственность не давали и крупице беспокойства и боли вырваться на поверхность. Все волнуются. Все восемь миллионов. А он себе такого позволить не может. Нужно оставаться сдержанным и уверенным. Даже несмотря на то, что каждый день начинается с безрезультатной попытки отследить её энергию в этом мире.

Это тоже ненормально.

Ведь у него в очередной раз ничего не получится. И очередным утром он всё же даст себе слабину лишь на одну минуту, будучи наедине с самим собой. Что-нибудь сломает. От злости и всё той же обиды. Но после вновь откинет это и пойдет запускать механизм работы ордена, желая, чтобы каждый винтик работал идеально. Даже когда основное ядро отсутствует. И это не лицемерие. Это не маски, которые так любит Фортуна. Это его сила. И всё же…

Это ненормально.

Её нет.

И это ненормально.

Он тысячи раз убедит каждого привязанного к пропавшей Богине последователя, что всё в полном порядке, но…

это…

… ненормально.

Проведя пару задумчивых минут, глядя на календарь, Эдгар всё же поднялся с кресла, взял чёрный пиджак со спинки стула, закинул его на плечо и решил, что пора бы отправляться домой. Отдохнуть, а затем вновь появиться здесь. Совсем не удручающая мысль. Обычная повседневность. Из неё выбьется лишь та самая минута утренней горечи, в затем всё начнётся сначала.

Прежде чем просто переместиться в свою квартиру, Эд вышел из кабинета, чтобы пройтись по этажу. Привычка, ничего более. Он прекрасно понимал, что кроме него в такое время здесь никого нет. Но вдруг излишне чувствительный слух уловил падение кружки в одном из кабинетов.

Хм. Ненормально.

Эдгар даже не подходил к двери, а просто переместился к ней. Поэтому у Дэниэля не было мгновения, когда он мог бы уловить звук тяжелых шагов. Уже кладя ладонь на дверную ручку, Гром непонятливо прищурился и помедлил, осознавая, чей это кабинет.

Дэниэль Корт.

Усмехнулся. Чуть нервно.

Ненормально.

Ну ладно. Эдгар всё же глухо постучал одними костяшками, но лишь для протокола, потому что открыл дверь сразу, не дожидаясь ответа. Взгляд янтарных глаз уперся в фигуру Корта. Гром впервые искренне не хотел видеть его на рабочем месте. Он знал это его состояние с давних, первых лет. И оно тоже ненормальное.

Сука.

Да когда уже всё просто станет как прежде?

— Дэниэль? – голос строгий, суховатый, претензионный. Всё как обычно. В тех вещах, которые Эд может контролировать, он предпочитал сохранять стабильность. – Ты чего здесь так поздно?

Осмотрел с пару секунд самого магистра и кабинет. Взгляд уцепился за пролитый кофе, коробку из архива с каким-то древним годом и в итоге остановился точно на лице Дэна, дабы не упустить ни малейшей эмоции.

— Всё нормально? – в такие моменты голос Эдгара оставался всё таким же строгим, но сейчас в нём всё же проскочила нотка волнения.

Он знает. Знает лучше других. Знает, что… всё ненормально.

Отредактировано Фортуна (2023-07-21 18:02:20)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Эдгар и правда прекрасно всё понимал. Он следил за всеми действиями Дэниэля спокойным взглядом, мог даже показаться излишне сухим на эмоции. Словно вот сейчас развернется, пожелает спокойной ночи, проигнорирует странные звоночки и уйдёт. В конце концов, кто-то ошибочно мог предполагать, что именно этого магистра их начальник недолюбливает больше прочих и вообще держит лишь потому, что Дэниэль смог заполучить небывалую протекцию от самой Фортуны. Во всех смыслах, но… это было не так. И потому Эдгар вошёл в кабинет совсем не из-за мысли «он же мой подчиненный». Совсем не из-за нужды как-то делово подбодрить, лишь потому что это якобы нужно.

Магистр слушал это «всё отлично, нужно перепроверять, скоро пойду домой». А сам в то время закрыл за собой дверь кабинета, подошёл к большим окнам, из которых виднелся коридор. Щелкнул жалюзи, опуская и их. Делал всё это спокойно, обыденно. Хотя, казалось бы, зачем? Они всё равно здесь единственные во всем огромном здании. Наверное, это собственные переживания Эда давали о себе знать. Он чувствовал, ощущал, что Корт вот-вот может не выдержать, что с ним не получится просто «потрепать за ушком», как любила говорить госпожа удача. Ему не споешь песню о том, что всё нормально, и покуда в нас течет божественная сила, значит, демиург обязательно вернется. Ох, нет. Он знал, что Дэниэлю мало просто силы, мало просто состоять в ордене, работать и хорошо зарабатывать, мало просто знать, что богиня есть где-то там, за спиной и просто не каждому дано до неё дотронуться. Этот эон был тем, с кем она всегда шла рука об руку. Как он продержался без неё сто лет? Вот это удивляло куда больше, чем то, что с ним происходило в конкретную секунду.

И да, Эд понимал, что ему нужно с этим что-то сделать. Потому что злые языки были неправы. Он всегда по-особенному ценил Дэниэля. Да, магистр был ленив, неисполнителен и иногда попросту плевал на свою работу, но… при этом он умудрялся отлично с ней справляться. Дэн всегда оставался истинным фортунитом: легким на подъём, умеющим найти подход к кому угодно как в бизнесе, так и в жизни, а главное – он просто являлся хорошим человеком. Сам Эдгар был лишен тех первых черт, которыми жизнь наградила эона. Дархарт был сух, рационален, расчетлив. Его раздражало, когда деловые встречи выходили за пределы кабинета в самые обычные бары, что уж говорить о чём-то большем. Развлекательная же сфера бизнеса, которая буквально кормила их орден изнутри, была той нишей, которой не может управлять подобный ему сухой рационалист. Так что да… Эдгар истинно считал, что именно в этом деле им повезло с Дэниэлем, и его положительные стороны перевешивали отрицательные. Об этом говорил постоянный рост доходов, открытие новых заведений, довольные сотрудники даже таких мест, как бордели. Корт очень по-фортунитски справлялся со всем. Что логично, ведь иначе разве бы стал Эд держать кого-то на столь важном посте? Даже по воли богини, которая пропала на сто лет, мать её… 

Впрочем, было кое-что ещё. Эд зашёл в этот кабинет, закрыв за собой дверь, не только потому что хотел поддержать Дэниэля, ведь считал это необходимым. Просто… просто ему самому это было нужно. Его тоже душила мысль, что Фортуна излишне опаздывает. И хотя их богине это присуще, всё же волнение разрывало изнутри. Или это было не только оно? Ещё и осознание предательства? Обида? Возможно. Впрочем, это уже слишком сокровенные чувства. Такие он сам признавать никак не мог, не то что поделиться с кем-либо. Да и если он расскажет Дэну о том, что Фортуна решила покончить с жизнью окончательно, это ведь убьёт эона. Увы, Эд даже не догадывался, что Корт итак всё знает. Что он куда сильнее, и смог это вынести. Что он ждёт богиню, несмотря ни на что. Что они буквально в одной лодке.

Наконец, Эдгар подошёл к столу. Хотел сначала сесть на противоположный стул, но почему-то решил этого не делать. Лишь повесил на спинку пиджак, который держал в руках. Разгладил его, будто тоже пытался занять руки, и, наконец, произнес:

— Если бы с Фортуной что-то случилось, мы бы это поняли по изменению магического фона. Ты же знаешь, каждый последователь бы ощутил, как теряет божественную энергию, которой с нами делится демиург. Источники ордена бы опустели, многие процессы застопорились. Но этого не произошло. Значит, она жива и скоро обязательно вернется.

Вот ведь… блять. Он вошёл в этот кабинет с мыслью, что сможет сказать что-то другое. Не очередную заученную фразу, которую повторял очень многим таким же подавленным. А в итоге не получилось. Почему? Пожалуй, если он заговорит вслух о том, что что-то идёт не так, это ведь станет правдой… верно?

Эдгар вдруг громко ухмыльнулся. Странно так, болезненно. Этот дархарт очень редко выдавал хоть какие-то эмоции кроме строгости и требовательности, а тут не удержался.

— Но ты ведь не хочешь в очередной раз слышать именно это, да?

Да.

Определенно.

Они оба уже устали от подобной лжи…

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Эдгар следил за нарастающей истерикой Дэниэля со спокойствием на лице. Он и глазом не повел, когда кружка полетела в сторону, разбивая стеклянную стену. Разве что смахнул мелкий осколок, что долетел до плеча, так и оставшись на одежде и не впившись глубже.

Кое в чём Корт, конечно же, ошибался. Эдгар как никто другой понимал его. И, быть может, каждое злосчастное утро этого столетия у него начиналось с такими же чувствами, которые он умело и выдержано давил внутри. Ох, если бы Туна и правда просто ушла на столетний сон, дархат бы спокойно себе управлял орденом, жил дальше и просто ждал. Пусть это и была бы её первая «смерть», вся жизнь Эда проходила в одном сплошном ожидании Фортуны. Ему было не привыкать. Главное знать, что она вернется. Ведь Туна подобна строптивой, свободолюбивой кошке. Может сколько угодно гулять, где хочет, но в конце концов всё равно вернется в орден, к Эдгару. Не потому что он её «хозяин» в этой метафоре, ох, совсем нет. Просто рядом с ним её дом.

Но сейчас… сейчас всё иначе. Сейчас он знает, что Туна буквально пыталась умереть. Окончательно. Бросить его и весь орден. Также бросить и Дэниэля. Знает ли об этом Корт? Наверняка нет. Эд думает, что не знает. Иначе непонятно, как эон протянул до сегодняшнего дня, сорвавшись только спустя целых сто лет.

Несмотря на то, что сам Гром давил в себе все подобные эмоции, никогда не давая им выйти наружу, он не смотрел сейчас на Дэна с каким-либо негативным отблеском в глазах. Корт имел право на эти чувства. Дархат нисколько не осуждал его. Хотел бы он сам в какой-то момент выплеснуть всё то, что накопилось, но… не может. Не имеет права.

— Ты не знаешь... ты не знаешь, как сильно я люблю ее.

— Знаю, – произнес, наконец, Эдгар. Всё ещё говорил довольно строго и сухо, впрочем, в голосе всё же проскальзывала теплая нотка понимания. Кивнул. Выдержано и спокойно. Он казался сейчас полной противоположностью столь эмоциональному Корту, хотя они оба чувствуют нечто очень схожее.

— Думаю, что лучше, чем кто-либо… – напряженно провёл ладонью по шее, словно даже косвенно признаваться в любви этой сумасбродной женщине считал грехом.

Его взгляд зацепился  за единицу, которую так активно продемонстрировал Дэниэль. Эдгар был в курсе, что она обозначает. Наверное, именно в момент, когда Фортуна рассказала ему об этой своеобразной парной метке, Эд впервые задумался, что богиня выделяет Дэниэля по-особенному. Туна любила почти всех своих магистров нездоровой божественной любовью, но здесь… здесь был какой-то запущенный случай. Всего один раз, но даже Эд поймал себя как-то на мысли, что внутри у него рождается отголосок колкой ревности. Однако дархат быстро счёл это чувство иррациональным и заставил себя избавиться от него. В конце концов, он не щеночек и даже не верный пёс богини. Он глава этой псарни.

— Впрочем, нет, ты не прав, – Эд мотнул головой. Всё ещё стоя у стола, он повёл рукой, призывая сюда крупную чёрную шкатулку-артефакт. Делово открыл и бегло осмотрел содержимое.

— Туна едва ли хотела или хочет избавиться от тебя, – нахмурил брови. Он бы рассказал Дэну свою догадку о том, что демиург оставила Корта со столь малой цифрой, потому что желала, чтобы после её окончательной смерти он зажил своей жизнью без неё. Но ведь всё здесь держится на «она собиралась бросить нас окончательно». Определенно не то, что стоит сообщать столь истерично разгоряченному магистру.

— Ты ведь знаешь, что Фортуне чужды материальные ценности? Деньги, вещи, артефакты. Она никогда ни к чему подобному не привязывается и отпускает играючи. Однако это... – Эд постучал по крышке, которая мешала Корту с его стороны увидеть всё содержимое ящика, – … своеобразная копилка памяти. Самое важное, что есть у Туны. Она отдала её мне перед тем, как… отойти ко сну. Так вышло. Здесь кусочек всего того, что она бесконечно ценит. Например, здесь хранится остаток артефакта Неона, а рядом с ним это… – Эдгар достал чёрную покерную фишку и ловким жестом кинул её на стол перед Дэниэлем. – Полагаю, твоя, – опустил взгляд обратно в шкатулку. – Как и ряд старых расписок о твоих долгах, которые не рассыпались лишь благодаря магии. Фортуна желала сохранить всё это на ряду с остальными кусочками прошлого, потому что ты до сих пор важен для неё. Всегда был и остаёшься. Поэтому нет, – Гром закрыл шкатулку, – она не возвращается совсем не из-за тебя…

А почему?

Он не знал.

И не знал, что ответить, если Дэниэль спросит.

Что-то определенно шло не так. Эдгара сжирал страх, что Фортуна попросту приняла ещё одну попытку умереть сразу же, как очнулась. Однако не может ведь он прямо сказать об этом. То лишь его ноша понимания, которую не стоит перекладывать ещё на кого-то.

А вообще это довольно показательно и забавно. Даже сейчас, как истинный рационалист, Эд пытался переубедить и успокоить Дэна аргументами и чуть ли не вещественными доказательствами. Правда считал, что это поможет.

Наивный?

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Слова Корта… весьма болезненные. Однако Эдгар прекрасно понимал, что всё это сказано им на эмоциях, от горечи, от безысходности. Или всё-таки он искренне думает так? Впрочем, неважно. Эд никогда не был мягкой натурой, никогда не обманывался улыбками окружающих. Он из тех, кто прекрасно понимает – даже в самом позитивном добряке есть тьма, эгоизм, желчь. И так уж вышло, что из Дэниэля она вылезла наружу именно сегодня, именно перед ним. Разве можно его за это винить? Едва ли. Уж если кого и стоит «винить», то только Фортуну. За то, что довела магистра до подобного состояния. Отчасти Эду было жаль Корта куда больше, чем себя. Гром прожил подле Удачи тысячелетия и проживет ещё столько же. Несмотря на их связь они могут быть… автономны друг от друга. Более того, скорее Фортуна куда больше зависит от дархата, чем тот от неё. Если бы Туна окончательно умерла… что же, Эдгар изменил бы орден, убрал из него божественную составляющую, но продолжил бы работать как над своим делом. Потому что он может жить без демиурга. Больно. Но возможно. В конце концов, она всегда держала его на расстоянии, вечно прячась и убегая от обязанностей, которые со временем стали плотно ассоциироваться в фигурой дархата.

В то время как Дэниэль… ох, его Туна привязала к себе бескомпромиссно. Когда хозяин бросает пса, которого просто кормил и заставлял выполнять основные задачи по охране дома – это одно. А когда бросают залюбленного и взлелеянного щеночка – это совсем другое. К тому же, для Дэна сто лет – огромный кусок жизни, в то время как для Эда лишь маленький этап. Именно поэтому, из-за всех этих причин и разницы между ними, Гром нисколько не злился на своего подчиненного. Он искренне сочувствовал, понимая, как не сможет понять никто другой.

Дэн отодвинул фишку, но дархат не спешил забирать её, словно считал, что та ещё понадобиться. Жаль, конечно, что не подействовало. Когда он провернул такой же трюк успокоения с Озаль, она приняла монету, и ей стало несколько легче. По крайней мере, Эдгару так казалось. Конечно, он использовал «проверенный трюк» не потому, что было плевать и хотелось просто поскорее успокоить Дэна. Совсем нет. Просто жесткий рационалист не очень-то умел поддерживать людей в подобном горе. Действиями – пожалуй. А вот подбирать «лечащие» слова – это попросту не его. Даже несмотря на весь уровень понимания проблемы.

Пока Дэн говорил, Эдгар не проронил ни слова в противовес. Лишь случал с мрачно-спокойным лицом. Будь он помоложе и эмоционально поживее, он бы взялся поспорить с Кортом о том, кого из них богиня любит больше, но сейчас это не имело ровно никакого смысла. Кому-то в этом конфликте нужно быть «взрослым», раз уж роль плачущего «ребенка» занята.

Дэн опустился на пол, заскулил. И только тогда «статуя», которой мог показаться Эдгар, ожила. Он медленно прошёл вокруг стола, встал рядом с Кортом, как-то странновато вздохнул. Постоял так с ещё секунду, как будто бы раздумывал, будто не решался на что-то. Но вот вдруг сильная ладонь бескомпромиссно подхватила Дэна под локоть, заставляя встать, и в следующую секунду Корт оказался заключен в строгие объятия, когда его придерживает лишь одна рука, а лицо утыкается в плечо. Будто Эд даже не обнимал его, а именно что пытался предотвратить падение обратно на пол, однако широкая ладонь всё же пару раз похлопала по спине. Как бы поддерживающе. Но как-то не очень умело.

Гром смотрел куда-то в сторону, но не от неловкости. Он не смущался такого своего жеста. Просто дархат и в этом не очень хорош. За кошачьей тактильностью и любовью следовало всегда обращаться к их демиургу, но уж точно не к главному магистру. Он сам не видел в таких жестах особого смысла, ему самому они были не нужны, и разве что от Туны он мог в трудную минуту с искренностью принять поддерживающие объятия, да и то за закрытой дверью. Поэтому Дэн едва ли мог видеть хоть когда-нибудь, чтобы Эд проявлял к кому-то «физическое внимание» дальше холодного рукопожатия. Но в случае с Кортом, который всегда был так открыт и эмпатичен, дархат посчитал что это… необходимо? И даже если магистр решит брыкнуться, излишне тяжелая рука едва ли куда-то его отпустит, пока Эд говорит:

— Никто не виноват. Не ты, не я, не кто-либо из ордена. И даже не мы все вместе взятые, – говорит спокойно, но без присущей ему абсолютной строгости, старается быть хоть чуточку мягче. – Даже наоборот. Мы были и являемся лучшей частью жизни Фортуны. Если бы не мы, возможно, подобное произошло бы значительно раньше.

Эд осекся, понимая, что говорит о самоубийстве. Нахмурился. Поспешил добавить:

— Я про её сумасбродство. Без ордена она бы уже давно нашла себе смертельных приключений. Но для демиурга это нормально, просто раньше ей везло. А то, что Туна не возвращается вот уже несколько лет… ну… для бессмертных существ, которые живут тысячелетия, пару лет могут ощущаться парой недель. Так что она вернётся к тебе. Я почти уверен в этом. Но если продолжишь так издеваться над собой, то не факт, что сможешь её дождаться, – убрал руку и отшагнул. – Поэтому соберись. Сложно, но надо как-то жить дальше и ждать. Другого мы сделать, увы, не можем. 

Отредактировано Фортуна (2023-12-10 23:05:56)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Эдгар стоял и слушал. Он позволил Корту вцепиться пальцами в его лицо, хотя в это мгновение эон напоминал хищную птицу, что тянется к глазам, желая их вырвать. В эмоциях Дэна что-то поменялось. Дархат не сразу понял. Не осознал происходящее, когда эон резко смолк, не сразу уловил суть, когда магистр заговорил. Всё потому что это казалось… нереальным?

— Ты знаешь. Ты знал, ты всегда знал. И скрывал от всего ордена. Думал, что скрываешь от меня, – но вот Корт хрипит заветные слова, и у Эдгара не остаётся сомнений.

Даже на его вечно спокойном лице вдруг появляется удивление. Глаза расширяются, и он глядит на эона почти что шокировано. Это продолжается совсем недолго, с пару секунд. Дэн успевает отстраниться, и тогда дархат возвращает себе «привычные» эмоции – задумчиво хмурится, коротко потирает ладонью щеку, в которую недавно мертвецки впивались ногти магистра. Отводит взгляд в сторону и даже поджимает губы.

Невообразимо, но факт – Дэниэль знает, что их богиня пыталась самовольно умереть.

— Если честно, – как-то отвлеченно произносит вдруг дархат, смотря куда-то в пол, – я не думал, что ты сможешь жить дальше, если узнаешь правду. Буквально.

Он хмыкает, проводит рукой над столом. Под ладонью появляется бутыль с виски и два стакана. Ровным жестом откупоривает и разливает. Сразу же тянется, чтобы выпить. Отчасти сейчас Гром разделяет желание Дэна ощутить ядовитую слабость в теле, которая затмила бы собой «лишние мысли». Впрочем, подобной роскоши в полной мере Эд позволить себе не может. Потому лишь опирается о стол, вновь задумчиво хмурится и продолжает:

— А ты, выходит, не просто смог жить дальше, но даже работал. Продолжал делать вид, что всё в порядке. Настолько отточено, что никто и не заметил. Я… впечатлен, – в этих словах нет яда или иронии. Кажется, магистр и правда хвалит Дэниэля. Сейчас он смог посмотреть на Корта другими глазами. Обычно столь верные псы, которые только и видят цель во служении своему хозяину, не выдерживают, когда тот уходит. Тем более, если тот буквально их «бросает». А эон выдержал. Эда это искренне удивляет…

Магистр подвинул стакан ближе к краю стола, как бы предлагая Дэну выпить.

— Сколько я знаю Туну, она всегда хотела умереть, – эти слова даются с трудом. Они жгут горло, застревают в гортани, не желают срываться с губ. Ведь если произнесешь вслух такую страшную истину, она словно бы станет правдой. Уже нельзя будет закрыть на неё глаза. Впрочем, едва ли эту проблему можно и дальше игнорировать, учитывая события столетней давности.

— А знаю я её уже более четырех тысяч лет, – добавил тише, опустил взгляд на тёмную жидкость в стакане, осушил залпом. Эдгар всё ещё звучал стоически спокойно. Словно рассказывает о какой-то рабочей неурядице. – Я не сразу это понял, конечно, однако сейчас, анализируя её поступки прошлого… – поднял взгляд к потолку, – … ей, и правда, просто везло. Вот и выживала. Мы никогда не говорили с ней об этом, но, думаю, её удерживал орден и чувство вины перед поглощенным братом. Однако последнее является одновременно и причиной всего этого. По крайней мере, мне так кажется.

Наконец, Эд вновь посмотрел на магистра.

— Как давно ты знаешь? И как так вышло?

Отредактировано Фортуна (2023-12-10 23:35:31)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф