Аркхейм |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Аркхейм » Личные эпизоды » Достучаться до небес
|
|
Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.
Отредактировано Кайл Розенкранц (2023-07-18 23:18:11)
все критяне лжецы
— Отказаться? — усмехнулся прямо в эти красивые губы Сверр, — так и скажи, что испугался, ну же... ладно тебе, вишенка, не бойся, — он сильнее сдавил возбужденную плоть под пальцами, погладил теплой ладонью живот, — я хоть и кусаюсь, но уверен, тебе понравится.
Правда же состояла в том, что ни в чем, касательно Кайла Розенкранца, Сверр уверен не был. Ни в разумности страстного порыва, ни в доверии. Хотя, как раз-таки, дурность идеи (наплевать на всё и с головой окунуться в разъедающее его изнутри безумие) очевидна как хтон.
Он не мог отказаться, не мог уйти. И даже не представлял, что сделает, если Кайл передумает в последний момент.
Немного постояв в одиночестве, давая себе какие-то жалкие доли секунд на передышку, словно она облагоразумит, не даст совершить ошибки. Конечно же ошибки. С деловыми партнёрами не спят, с потенциальными убийцами твоих сестер тем более, он может пожалеть, что не убил его, а ведь на это представлялась прорва шансов.
Голова Алисы, которую Кайл таскал с собой точно олицетворение всего того треша, что стоял между ними, небрежно валялась в стороне.
Крыша, конечно, отличное место, чтобы развлечься, однако Шах предпочел бы открытому пространству стены и потолок, но крыша тоже сойдет. По правде говоря сейчас думать становилось практически невозможно. Желание ослепляло, оглушило рецепторы, разливая по телу кипящее масло.
— Только не говори, что решил свести счеты с жизнью, лишь бы не иметь дел со мной... — рассмеялся Сверр, оглядываясь, мало ли, вдруг это ловушка. Между прочим идеальное время. И он так нелепо попался. За порталом могло ждать что угодно, хоть дивизия Ассасинов, готовых по первому приказу упаковать его и доставить на нижний уровень лабораторий Розенкранца.
Он неспешно подошёл к этнарху, с каждым шагом чувствуя себя всё более пьяным.
— Так что ты там говорил о половинах и своем недовольстве? И ты специально взял её башку с собой? Думаешь, смачно сосет? — да, эта шутка явно не ниже пояса, и Сверр уже пожалел, что не сдержал очередную остроту.
Кажется, настолько нелепо и странно он ещё себя не чувствовал. Будь вместо Розена обычная девица, даже из аристократии, он не раздумывая разложил бы её прямо тут. На секунду задумался, чем именно отличается любое доступное тело от конкретно этого. Ответ лежал на поверхности — абсолютно всё, да хотя бы то, что раньше ему было плевать на то, хочет его кто-нибудь по-настоящему или дело исключительно в деньгах и статусе.
Отчётливо и сильно Сверру захотелось себе врезать, но он лишь усмехнулся и улыбаясь проговорил:
— Может для начала предложишь дорогому гостю бутылку вина, а ещё душ. Нет, ты не подумай, — улыбка стала ещё шире, а глаза сверкнули нежной иронией, – ты хорош даже когда я хочу тебя пристрелить, но ещё минуту назад мне пришлось соскребать кишки какого-то урода со своей морды. И не только с морды, да и тебе...
... только не говори что передумал, иначе клянусь всеми хтонами, тебе не понравится, что я с тобой сделаю.
И было в этом стягивании удовольствия что-то чарующее, странное. Раньше он плевал на такие мелочи, но сейчас, в первый раз, хотелось более вдумчивого, менее животного, пусть от желания свалило пах, а сердце протестующе сжималось.
Некоторые вещи остаются в памяти как клеймо на коже, впечатываясь намертво, оставаясь навсегда пусть не на переднем плане, но дышащими в затылок, горячими пальцами на шее, вкусом, запахом кожи, дыханием.
Он все-таки пришел. Кай ощутил ни с чем не сравнимое облегчение, предыдущие несколько минут дались ему очень тяжело. Объявлять охоту на владельца «Defender» он не собирался, вполне понимая весь спектр возможных неприятностей, которые мог устроить ему Шах, а отпустить было немыслимо. Только он прекрасно понимал картинку, видел ее целиком, и его приход стал подарком для Розенкранца.
«Такое странное чувство, словно свидание, а не неприличное предложение, сделанное в крайне вызывающей форме. И его присутствие здесь – хорошо».
Мысли слегка путались, пульсирующее возбуждение туманило разум, положив на все ментальные способности. Кай просто отказывался сейчас иметь холодную голову, все его внимание было приковано к дархату, между прочим, между гадостями говорящему дело.
Действительно, помыться стоило, запах потрохов как-то до текущей минуты не беспокоил, что вообще-то должно было насторожить. Это говорило о том, что все мысли и желание сфокусированы в единственной точке – на Шахе.
Кай прикрыл глаза и сглотнул сухим горлом. Нельзя быть настолько притягательным сукиным сыном, подобную харизму вообще нужно запрещать на государственном уровне!
Мысль позабавила, и он отмер, делая шаг навстречу своему – кому? Сейчас, теперь, всегда, пока не насытится - не важно! Проблемы обычно решаются по штуке за раз!
На крыше пентхауса Кая царила приятная тишина. Маленький очень ухоженный, искусно подсвеченный сад, в котором расположилось несколько кресел, тахта, небольшая купальня, несколько артефактов-арт объектов, уютно, но не подходило к притязаниям Сверра, им нужно было вымыться основательно, как оказалось, оба были в крови и грязи чуть ли не по самые уши, да и устали изрядно за время приключений. В таком виде лезть в воду купальни, благоухающую оолонгом, смысла не было. Но идти вниз и заниматься бытовыми делами тоже не хотелось. Тут, наверху, было хорошо. Кай активировал защитный купол, заодно экранируясь от возможных наблюдателей, отдал распоряжение андроидам о столе и напитках, и отложил, наконец, голову Алисы на декоративное блюдо, стоящее на изящном столике рядом с бассейном и обычно предназначенное для фруктов. Голова продолжала язвительно ухмыляться:
- Все, что попадет мне в рот будет тут же откушено, сладенький. Но, возможно для тебя я сделаю исключение, Шах..
Ее речь теряла разборчивость – сказывались многочисленные повреждения системы. Рядом с бассейном материализовалась девушка-андроид, Кай движением головы указал ей унести голову с глаз долой. Пока что. Вступать в полемику с ИИ сейчас? Есть дела поважней.
- В моем доме нет живых слуг, - пояснил он Шаху, не двигаясь и не собираясь как-то реагировать на озвученные [float=right]
[/float]
предложения Темного. – Если понадобится что-то – подумай направленно, и они исполнят. – Он шагнул навстречу Шаху, маленький шаг, они стоят вплотную, в полной мере ощущая общее возбуждение. От энергии дархата по хребту гуляли мурашки, даже крылья проявились в тонком поле, слегка подсвечивая силуэт Кайла алыми переливами.
– Что до остального, моя прелесть, - указательный палец энтарха лег на яремную ямку дархата и заскользил вниз, магией очищая его кожу и одежду заодно, - боюсь, что нет, не предложу. Видишь ли, - еще чуть-чуть и они станут единым прямо не вылезая из одежды, и это будоражило и забавляло, вливая в жар возбуждения какое-то безумное веселье, - как я уже говорил, больше не хочу ждать.
Губы в губы, полуприкрытые глаза, срывающееся дыхание. Какие еще этикеты? Шутите? Тут бешеный зверь рядом, стоящий пренебрежением любых условностей.
Взмах бледной кисти очистил кожу самого Кая, об одежде он не беспокоился, просто скинул ее на пол, попутно магическим импульсом распарывая экипировку дархата и утягивая его с собой в купальню.
все критяне лжецы
«Охота пуще неволи» — Сверр как никогда ощутил весь смысл этой поговорки на собственной шкуре, а ещё сполна почувствовал её через глаза Розенкранца.
Иллюзия выбора сардонической ухмылкой смотрела на них с высоты своего пьедестала, ведь на самом деле никакого выбора не существовало, на ту минуту весь он застыл между двумя одинаково трагичными вариантами: поддаться искушению или умереть, причём, в их случае, «или» вполне может скрывать за собой «и».
Мягкий неоновый свет растекался по алым волосам этнарха, подчёркивая кровавые следы на бледных щеках и серые круги под глазами. Бывает, что краше в гроб кладут, сам дарх выглядел не лучше. Да, Кайл был настолько красив, что у Сверра перехватывало дыхание.
Тело отзывалось жадно, болезненно, но самоконтроль позволял не терять голову пусть и из последних сил. Кстати о головах, знакомый голос Алисы отрезвил Сверра, тот покосился на в сторону ушедшего «слуги» и усмехнулся:
— Пусть запакуют, хочу забрать свою собственность завтра такой же болтливой, ну или мы можем договориться... так сказать, полюбовно...
Крылья за спиной этнарха притягательно сияли, их хозяин стоял совсем близко, Сверр ощущал горячее дыхание на своей коже, отчего по телу расходились электрические импульсы, точно брызги алмазного желания. Мысленно усмехнулся очередному пафосному сравнению, хотя оно, как нельзя лучше, передавала всю гамму чувств. Желание почти ранило его острыми гранями, а касание будоражило клетки и рецепторы, будто он как много лет назад снюхал дорожку мут-герoина и весело помчался на зачистку района.
— ...боюсь, что нет, не предложу. Видишь ли... больше не хочу ждать...
Сверр широко и белозубо оскалился, его от этих слов словно пробило электрическим током, если представить, что «сырая» молния во время грозы может принести наслаждение.
— Настолько припекло? — с наигранным сочувствием спросил Сверр, хотя в его собственных глазах откровенно читалась жажда ничуть не меньшая, если не сказать больше. И Кайл это прекрасно видел, более того — чувствовал на физическом уровне состояние визави. У сильных магов в особые минуты возбуждения сама аура становится густой и бесстыдно-транслирующей все желания. Пожалуй, именно это являлось самым красноречивым доказательством магического запаса нежели любые слухи и отчёты разведки.
Вода накрыла их с головой, обволакивающая и прохладная, Сверр закрыл глаза, позволяя всем ощущениям обостриться и с жадностью впиваясь в желанные жесткие губы. Их языки сплелись, оставляя фантомное послевкусие солоноватой крови. Казалось бы, в воде крайне сложно прижаться и всецело ощутить тело любовника, но их словно примагнитило друг другу. Сверр чувствовал этнарха всей поверхностью себя. И его всё ещё казалось мало.
Ладонь скользила вдоль позвоночника, пересчитывая позвонки, стиснула упругую ягодицу, прижимая еще теснее к себе, чтобы своим желанием ощутить его. Пятки коснулись дна, а губы и язык Сверра жадно заскользили по скуле, шее, слегка прикусывая мочку уха, опустились ниже по яремной вене к ключицам. Вторая ладонь легла на горячий живот, опустилась ниже, обхватывая член, и чувственно плавно лаская возбужденную плоть пальцами.
Под водой услышать какие-либо звуки, чтобы понять, испытывает ли Розенкранц удовольствие, было, мягко говоря, проблематично. Оставалась ориентироваться на ауру и отклик тела любовника, уж это невозможно подменить на фальшивку. Удивительно, что его — Сверра Шахрассара вообще настолько волнует ответная реакция на свои действия, это было непривычно и даже страшно.
Психопатические черты дархата позволяли ему прикоснуться к чужой «душе» только посредством разума, но сейчас все иначе, словно с них заживо сняли кожу, оставив невыносимо обнажёнными и любое неосторожное движение принесет обоюдоострую боль.
Ментальный фон взорвался ощущениями, обрывками мыслей, тут же вытесненных на второй план огнем прикосновений. Еще немного и они утонули бы в этой неглубокой купальне, задохнувшись в поцелуе, потому что расцепиться было выше сил. Долгожданное прикосновение перетекло в железный захват, они продолжали яростно целоваться, переплетаясь не только физически, но и ментально, словно прорастая друг в друга, разветвляясь в нервной системе, проникая в ткани, окрашивая и подгоняя их под себя.
Наверное со стороны это выглядело красиво, только Кая сейчас не интересовала эстетка, его терзала самая настоящая жажда, утолить которую мог только Шах. Его руки, губы, тело – волшебство физической близости перекрывал ментальный кайф от соития на каком-то более глубоком уровне, где не нужны слова, излишни даже мысли, остаются только ощущения. Кай чувствовал себя одним целым со Сверром, на губах и во рту ощущался привкус крови, а объятия стали невыносимыми.
Сладко, больно, как-то на грани, соитие как поединок - такое у краснокрылого случилось впервые и ради такого стоило жить.
Некоторое время спустя они выползли из купальни и рухнули прямо на тахту как были, мокрые, обнаженные и уставшие. Кай ощущал ни с чем не сравнимое спокойствие. Если учитывать беготню и суету последней недели, то момент обоюдного молчания, наполненного теплом и тишиной взаимопонимания, казались волшебством.
Он не знал что сказать любовнику, наверное первый раз в свое жизни. Он ощущал себя совсем молодым, даже юным, таким, каким был когда-то, полным надежд и еще совсем не отравленным цинизмом. Сейчас слова казались вычурностью, дурным вкусом и совершенно не уместными. По крайней мере самому красноглазому так казалось сдесь, в нежном полумраке сада, подсвеченного неярким и каким-то таинственным светом. сверху их накрывало звездное небо, в которое пернатый и смотрел, запрокинув голову, лежа на теле дархата. Сверру, скорей всего, тоже есть что сказать и о чем поразмышлять, ситуация сложилась – нарочно не придумаешь, и в связи с этим Каю хотелось только одного. «не сейчас. Давай мы обо всем поговорим потом, Шах, потом. Дела подождут».
Ментальное поле слило разумы в единый источник, которым энтарх упивался. Сейчас здесь ощущался темперамент и напор, свойственные Шахрассару как представителю семьи и дархату, существу так и оставшемуся диким в основе своей, плюс чувствовался какой-то отпечаток и совсем глубоко – что-то, похожее на шрам. Энт не заморачивался, он не для того притащил сюда это черное чудовище, чтобы копаться в его сознании, да и, по чести сказать, не особенно хотелось, хотелось как раз другого, его губ, сухих и жестких, рук, его слегка насмешливого молчания. Нет, Кай не чувствовал себя под зеленым взглядом мальчишкой с покражей на руках, ощущал себя вполне комфортно, ни капли не стесняясь ни своей ни Сверровой наготы, он бы разделся еще больше, если бы мог. эта крыша, этот момент и именно это существо - приз за непонятно какие заслуги, подарок и волшебство, так редко перепадающее разумным, так зачем портить момент грубой речью?
Вставать не хотелось, потому Кай дотянулся до консольного столика, где не так давно валялась на блюде голова Алисы, и снял с него высокий бокал, наполненный почти черным напитком. Если точнее – вином с Лиреии какого-то там урожайного года, он забыл какого. Слегка флуоресцирующая в полутьме рука энтарха поднесла бокал с черной в том же полумраке жидкостью к припухшим от поцелуев губам дарха. Символично. Они выглядели как служители двух разных культов, враждовавших друг с другом от начала времен. Мысль казалась странной и позабавила, правда, Кай о ней сразу забыл и у него снова пересохло в горле, стоило Шаху сделать глоток.
- Знаешь, это выглядит потрясающе. Со стороны кажется, будто ты вкушаешь кровь. – Он помолчал, нежно проведя рукой по животу Сверра, смахивая с него капли воды. Под темной кожей чуть вибрировали стальные мышцы, что заставляло думать о втором раунде их маленькой аферы. Кай снова сглотнул сухим горлом и потянулся за поцелуем.
Отредактировано Кайл Розенкранц (2023-08-26 07:26:33)
все критяне лжецы
Ещё никогда его так не пугала близость. Чувствовать себя предельно обнажённым — до кожи, до костей, до самой души и одновременно погруженным в концентрированное удовольствие.
Несколько раз в жизни ему приходилось применять тяжёлую химию, чтобы дойти до конца миссии и не свихнуться. Сверр не гордился этим опытом, но не всегда человеческий рассудок способен принять то, что от тебя требует ситуация. Под химией границы морали стираются, а трезвый ум и вся твоя больная, искореженная человечность взрывается в вулкане высвобождаемого мозгом серотонина.
Самые жуткие из воспоминаний Сверра всегда шли рука об руку с наркотической проволокой удовольствия. И секс там, как правило, был совершенно не при чем. О, нет, его не существовало вовсе, лишь массовая гибель своих и чужих, когда стена находит на стену и остаются лишь кровавые обломки и костяная взвесь.
Сейчас все иначе, чувство внутренней густой удовлетворенности после яркого, почти обжигающего наслаждения, вызывали в дархате рой и невыносимых, и приятных мыслей. Невыносимым был страх. За свою уязвимость, за внезапно обнаруженную «Ахиллесову пяту с глазами цвета крови». Приятным — доселе неиспытанное чувство близости, впервые Сверр обнаружил себя настолько единым с кем-то и речь идет не о телесном. Совсем на о телесном.
Ладонь плавно проскальзила от затылка к спине и вниз, он гладил лопатки и поясницу любовника, шелковистая кожа под пальцами отвечала влажной теплотой. Второй рукой Сверр зарылся в алые волосы, вдыхая их запах.
Эйфория. Сейчас она казалась ему сильнее, чем наркотическая, потому что заменяла абсолютную агрессию на такую же абсолютную нежность. К одному конкретному человеку. И это пугало до нервной смерти. Раньше он думал, что в случае чего... предательства, необходимости... сможет без колебаний убить Кайла Розенкранца, но теперь... он не был так в этом уверен, напротив, уверенность крепла в обратном. Не сможет. Никогда не сможет. И не позволит.
Сверр сейчас даже не представлял, как выпустит его из своих объятий, как вернется к прошлой жизни.
Да, на его лице играла привычная ухмылка, но внутри ад сплетался с раем. Небеса с твердью.
Когда Кайл потянулся за бокалом, руки дархата крепко обхватили его, не давая отстраниться. Привлёк ближе. На языке все еще теплился вкус его губ и терпкого вина.
— Ты и сам, будто живая кровь, — свой голос Шах не слишком то узнал: охрипший и... мягкий?
По хорошему им надо было заняться делами, впереди предстоял скандал в Домах, многочисленные пытки, поиски долбанного племянника Кайла, которого лично Сверр уже был готов трахнуть трубой от арматуры, так достали его интриги.
Но вместо этого он притянул Кайла еще ближе, опрокидывая того на спину и покрывая поцелуями его подбородок, шею, грудь. Красноглазый этнарх невероятно его возбуждал, как никто в этом мире. Так Сверра не возбуждали даже нули на личном счете.
Шах подозревал, что внешность любовника здесь были совершенно не при чем, конечно, Розенкранц являл собой практически совершенный образчик этнархской красоты, но у каждого из них наверняка за жизнь была масса не менее привлекательных любовников и любовниц.
Интересно, Кайл сейчас испытывает нечто подобное?
— Что собираешь делать со всем этим? — спросил дархат, когда завершился очередной акт неудержимых чувств.
Темные руки опрокинули его на мокрые простыни, мелькнул жаркий изумрудный взгляд и больше ничего не имело значения. Он не помнил за собой такого, прикосновения оставляли ожоги и даже чужое доминирование не вызывало протеста, что само по себе настораживало. Какую-то минуту, а затем все снова смыло бесконечно прекрасное ощущение единения двух сущностей. Если на модели, то такое можно увидеть при соприкосновении двух энергетических сфер, образующих в среднем сегменте общее пространство.
Кажется, где-то что-то упало, какие-то звуки извне просочились в маленький садик, мигнуло освещение, но двое, занятые друг другом, не придали этому значение. Горячая темная кожа, прерывистые вздохи в унисон, губы настолько жадные, что голова начинала кружиться еще сильнее, хотя, кажется, сильнее это свыше сил..
Иногда клише отражают истинное состояние. Каю на ум пришла фраза «волна удовольствия отхлынула, оставив после себя» - кого? Две куклы, тушки или кого-то там еще, красноглазый не помнил, да и не важно все это было сейчас.
Отхлынувшее удовольствие словно очистило душу от грязи последних дней, энтарх как раз цинично думал, что теперь можно вновь лезть в грязь по самые глаза, с такими-то возможностями, и в грязь, и в кровь, да и в дерьмо придется влезть им обоим, как ни крути. Политика – дело грязное, о том не говорит только ленивый, а Шах только на вид взрывной, на самом деле он прагматик до мозга костей да и политик тоже, иначе в его роду не выжить, расчетливый циник, ценящий лишь собственный счет, и разве его можно за это винить? Сам Розенкранц ровно такой же. Был.
Вздохнув, Кай потянулся, с усилием и удовольствием. «Сколько пройдет времени прежде чем Шах снова вернется к собственным интересам? Если сформулировать точнее – сколько у МЕНЯ есть времени для любви?»
Неприятно кольнула эта мысленная «любовь». Откуда она пришла? И еще он обратил внимание: он не просто так о ней подумал, она просто явилась, совсем не такая, как о ней распевают в сопливых песенках. Эта была злая, целеустремленная и готовая на все лишь бы Сверр не удалялся из поля зрения. Именно это заставило Кая испугаться. Наверное, Шах смог бы вычислить скачок его ментального фона, вряд ли прочитать, но почуять – да.
Течение мыслей прервал приход прислуги, несшей на подносе для корреспонденции конверт. Кай приподнялся на локте, [float=left]
[/float]наблюдая как Эвилин (так звали андроида) скользит между карликовыми деревьями в кадках, на ее кирасе играли блики тусклых огоньков подсветки. Вообще конечно он мог бы приобрести вполне энтархоморфную модель, но отдавал предпочтение стилю «техно-футура», потому как был в каком-то смысле мечтатель и чудак, желающий раскрасить жизнь интересным. С его точки зрения подражание созданному навевало скуку, а вот ощутить себя демиургом – согласитесь, совсем другое дело.
Она обогнула купальню, он, светящийся обнаженным телом на фоне Шаха, тоже не потрудившегося прикрыться, протянул руку к корреспонденции, но Эли вежливо сообщила:
- Это послание для господина Сверра, Вашего гостя, хозяин.
Красные глаза удивленно глянули в изумрудные, на глазах один глаз дарха почему-то наливался золотом, и на коже груди, тонко оконтуренный золотом, проступил абрис маленькой ладошки.
Конверт оказался самый обыкновенный, можно сказать – рядовой. В качестве реквизитов имелись имя получателя, в качестве отправителя красовалась золотая спираль.
Кай проследил как синт подает конверт Шаху и заметил:
- Довольно странная манера передачи послания. Я бы даже сказал – демонстративная. «Старший брат» следит за тобой, Шах? В голосе скользнула ирония, но энтарх ощутимо подобрался, напрягся, с него свалилась нега и расслабленность.
«Будет иронично если он пришел покончить со мной. Но, с другой стороны, подобная нарочитость как-то не вяжется с конспирацией, скорее пахнет провокацией именно для Шаха. И кто это у нас такой нахальный?»
На хорошей бумаге от руки летящим почерком было написано:
Слышала, что в некоем пернатом доме большие проблемы Есть мнение, что в течении нескольких часов там ожидаются фундаментальные подвижки, вплоть до уничтожения правящей семьи.
Мне нужны свои глаза в назревающем конфликте интересов и все ценные сведения о зачинщиках, которые удастся отыскать. Мой интерес – новые технологии и сохранение династии, так что, в рамках нашего с тобой соглашения, это твое задание. Я не жадная, приз выберешь себе сам.
p.s.
Не забывай о своих прямых обязанностях, милый.
Целую.
Отредактировано Кайл Розенкранц (2023-09-22 19:27:26)
все критяне лжецы
Никогда и не с кем ничего подобного он не испытывал. Внутри клокотало не желание подчинить, а, напротив, дать больше, чем предлагают ему.
Быть с равным — это доселе не испытанный сорт удовольствия, таких как Розенкранц Сверр привык лицезреть в качестве деловых партнёров или врагов, гораздо реже в роли подчинённых, бойцов Дефендера. К таким никогда не возникало страсти, а здесь, с этнархом, всё так быстро закрутилось, что поверить в происходящее до конца практически не возможно.
И дело не в романтической чуши, вроде любви с первого взгляда, нет. Произошедшее между ними будто лавина. Циклопическая лавина энергии, взаимопроникающая и пьянящая, назвать ее страстью тоже самое, что сравнить океан с ложкой мутного чая.
Удивительно, но Сверр смутно помнил момент их близости, ощущения сосредоточились на поверхности кожи и взрывающейся серотониной бомбе где-то в мозгу.
Пожалуй, за него Шах сейчас был готов убивать, а ведь еще сутки назад подобная мысль вызвала у него приступ брезгливости.
— О да, Розэн, старший брат с некоторых пор заявляет права на моё время. Не бесплатно само собой.
Дархат взял письмо и быстро пробежался по нему глазами. Поймал мимолётно проскочившее на красивом лице Кайла смутное беспокойство, будто тот ожидал, что получив письмо, Сверр кинется на него с намерением уничтожить. Кайла, а не письмо.
И всё-таки до конца они не доверяли друг другу.
— Слушай, у меня есть к тебе религиозно-деловое предложение. Да-да, ты не ослышался. За всем этим дерьмом с Алисой и заговором вполне вероятно может стоять какой-то божок, не удивлюсь, если такой же чёрный, как и моя харя, по-хорошему, в нашем с тобой случае нужно иметь страховку в виде божка покрупнее.
Знаешь, бегать и искать адептов какого-нибудь Формоза или Энтропия времени нет, как и желания, так может воспользуемся вариантом понадежнее?
Сверр широко ухмыльнулся, сверкая белозубой улыбкой.
— Не буду дальше мять карты. Я магистр ордена Энигмы. Не спрашивай, как это случилось, сам в шоке. Предлагаю тебе вступить в орден. И если ты сейчас скажешь, что получил приглашение через постель, я... — улыбка стала ещё нахальнее, — скажу: ну, конечно, дорогуша. Ладно, шутки в сторону.
Сверр протянул письмо.
— Прочитай, и не торопись с ответом. Подумай. Это выгодное предложение.
Информация, которую передала Энигма, была крайне занимательной. И дархат не удивился бы, окажись два этих дела связаны. Кайлу такое определённо показалось бы интересным, а без него ввязываться в кусочек этнархской заварушки было бы в сотни раз сложнее.
Вы здесь » Аркхейм » Личные эпизоды » Достучаться до небес
