Здесь,на самом верху, ласковый ветер теплого дня превращался в неумолимо треплющего подол вашего платья зверя. Внезапные порывы и бесконечный поток не приемлют ни какую прическу,  бесстыдно выдергивая локоны. В дурную погоду здесь и вовсе было находиться невозможно, не укрывшись за стеклом. Зато…стоило лишь опустить взгляд вниз…прекрасная столица рассыпалась пред вашим взором словно бы игрушечным конструктором.  Маленькие и большие дома, домишки и грандиозные строения, пестрящие их крыши и белокаменные шпили, бесконечные ветвистые линии улиц и квадраты площадей.

- Кто-кто? – Мелея повторила свой вопрос не глядя на собеседника, но ветер тот час подхватил его и унес за спину княгине, как будто торопясь как можно скорее самостоятельно донести его до нужных ушей. Золотистые глаза девушки вдруг сузились в неприятном прищуре, пряча взор от сверкнувшего солнца, вырвавшегося из плена пушистых облаков.
-Э..- секретарь внимательно всмотрелся в записную книжку, - Глорий.
- Глорий?...Глорий… - Девушка плавно покрутила ручкой в кружевной перчатке, все так же не глядя на юношу, но как будто подсказывая ему продолжить и назвать, в конце-концов, фамилию.
- Я..я не знаю, он не сказал. – Сдался юноша, обреченно выдохнув.
Как будто ожидая развития драмы ветер затих, а солнце снова боязливо упряталось за очередное кустистое облако.
Экхольм плавно повернулась к секретарю, одарив его оценивающим взглядом. Нет, княгиня вовсе не раздумывала над его внешним видом и, судя по печальному взору мальца, тот это понял. Как раз таки к его юному, цветущему виду и не было вопросов у молодой княжны.
«Чей ты протеже?» мелькнула ленивая и запоздалая мысль в белобрысой головке, но тут же исчезла.
- Ладно… - Мелея устало проскользила взглядом по наглаженным белоснежным брюкам юноши, выцепила дорогие, начищенные до ослепляющего блеска лакированные белые же ботинки и отвернулась. - Пригласите его сюда, если он сможет прибыть  на встречу ближайшее время.
- Да, леди Экхольм. – Чье-то протеже поторопилось покинуть общество неразговорчивой, сегодня, княгини.

Этот балкон. Даже…ах,этот балкон. Он даровал бесконечное ощущение свободы, простора, чистоты и  словно бы власти. Широкая округлая площадка из могучего камня была словно вишенкой на торте, продолжая и без того не скромный кабинет декана Академии. Тот, безо всякого стеснения, занимал самый последний,  самый, как будто бы, главный этаж в этом высотном здании. Пожалуй, оно и без того выделялось в столице, возвышаясь надо всяким любым другим, высокомерно глядя на любые шпили и купола. А тут еще этот балкон. Выходи, мол, погляди – весь мир…ладно, город…столица!.. у твоих ног. Вот, протяни руку и пальцем можешь «тыкнуть» почти в любое строение. Как Мелея любила этот балкон! Страстно! Едва ли не единственная ее потаенная страсть. Как был бы счастлив любой мужчина, доведись ему стать объектом подобной страсти. Но, увы или к счастью, только балкон кабинета декана Академии Науки был единственным и непоколебимым хозяином этой страсти.  Экхольм могла часами пребывать на нем, отдавая предпочтение тихому уединению со своими мыслями, чудесным видом и свистящим ветром, нежели встречам и беседам. Однако, и оным тут находилось место.
Экхольм, все еще довольно юная и, по словам многих, довольно прекрасная, ныне занимала кабинет декана на правах главы Академии и, собственно говоря, все еще замещая того самого декана. После не очень то любимого папеньки, княгине довелось рассмотреть пару-другую кандидатур на сей славный пост.  Но - ни то излишне придирчивый отбор, ни то какой-то долгоиграющий ее план – так никто кроме ее очаровательной фигурки и не садился на дорогое кресло Яна Экхольма, гениального первооткрывателя исследования «Влияния цвета магической энергии на психо-эмоциональное развитие индивидуума» и главного последователя мысли о «взаимосвязи уровня магического источника с физиологической составляющей самосознания».

В глубине души, Мелея лелеяла мысль о том, что незнакомец без фамилии, запросивший встречу с княгиней Экхольм, все же не придет. Сегодня. Или вообще. Быть может, он поленится подниматься по лестнице. Или внезапно вспомнит об особо важных делах.
Девушка облокотилась о край парапета балкона, всматриваясь в танцующую пару белокрылых птиц.
Или он из числа решивших предложить заключить выгодный «союз», тогда избавиться от него будет проще простого…
Хрупкий кулачок впивался в щеку, от чего та забавно «подплывала» к глазу, делая лицо Экхольм, с этого ракурса, похожим на мордаху грустного хомячка. 
А если он все же не придет, продолжала размышлять девица, то она с удовольствием отправиться заваривать себе свой любимейший чай и будет томно его попивать на этом же, любимейшем же, балконе. В гордом и покойном одиночестве.

Отредактировано Мелея (2022-04-19 20:36:49)

Минуты ожидания встречи наполнились ни то предположениями о предстоящем разговоре, ни то бессмысленным созерцанием города… Полотно неделимого времени окутало княгиню, погружая в то самое состояние, когда мы мыслим обо всем и ни о чем одномоментно.

Майрат. Такой светлый и чистый… ликующий и внимательный, величественный и простой, единовластный и известный каждому. Город, полный своего неповторимого очарования и непоколебимой самобытности.
Мелее нравился этот город, больше прочих, в коих ей довелось побывать. Не потому, что тут было расположено их имение, размер коего был предметом зависти не малой части аристократических семей.  И не потому, что именно здесь она провела почти всю свою жизнь. Ей нравилось здесь все – архитектура, превалирующие цвета и материалы построек, ширина улиц, общий настрой города и его жителей. Его величавость, простор, изыск и скрытая хитрость. Словно было в нем что-то, что откликалось в самой княгине как истинно родное. И предложи кто-нибудь ей даже такое же по размерам поместье, Мелея бы ни за что не согласилась променять Майрат на что-то иное.  Могло подуматься, что она в этом унаследовала черту характера Марии, матери своей, вот кого точно можно было назвать домоседом. Но нет, практичная и прагматичная Мелея могла пребывать в других городах и поселениях безо всякого дискомфорта, в отличии от упомянутой же Марии. Здесь царила некая иная мысль, не дававшая и шанса тому, чтобы Экхольм покинула столицу. К слову, об упомянутой матери. Сейчас Мария Экхольм имела титул Великой княгини. «Условно»,сказала бы Мелея.  Мария, волею судьбы или чего бы то ни было, после смерти мужа стала главой рода. Вот только с этой ролью маменька, любительница тихих посиделок и брожений по саду, полному цветов и плодовых деревьев, едва ли справлялась. Скромная и нежная, Мария как будто и вовсе не была кровной матерью белокурой деве, от которой той, кажется, и достались разве что белоснежные локоны.

"Великая княгиня…"

Мелея отогнала странную мысль, отлипнув от парапета. Кажется, ветер начал завывать сильнее, словно гоня девицу прочь с любимого места – в теплый кабинет. Девушка кинула еще раз взгляд вниз, на город, который вдруг как будто стал резким и холодым…Как будто скинул притворное очарование белокаменных колонн, обнажая лишь строгую их беспристрастность.
Гулкий стук высоких каблуков о камень утонул в завывании ветрища, словно тот углядел суть мысли девицы и осуждающе заверещал, задувая в уши.
Мелея плотно закрыла двери на балкон, отрезая разыгравшееся ветрило от тишины и спокойствия уютного помещения. Здесь каблучки цокали тихо, как будто скромно – боясь повредить бесстыдно дорогой деревянный пол. Еще мгновение, и девушка уже сидела в огромном кресле перед столом.

Довольно часто она задавалась вопросом – зачем ему было такое громадное кресло? Ведь он вовсе не отличался ростом или маскулатурой от иных, любых других представителей их расы. Да и в целом любых среднестатистических мужчин. Даже наоборот.  К своим годам он казался чуть исхудалым и даже высушенным. Ни то горечью и негодованием к отсутствию сына, ни то от бесконечных полуночных корпений над очередной научной работой.
Оно было действительно огромно. Даже громоздко. Пусть бежевая кожа и золотые элементы делали его бесспорно примечательно красивым, нужды в таких размерах не было совершенно никакой…

Экхольм открыла свой блокнот. Подумав с секунду другую, изысканной ручкой,не пишущей, а своей, той что в кружевной перчатке, девушка начала:
«Дорогая маменька…»
Нет. Резко черканув поперек текста, Мелея постучала кончиком ручки о бумагу, в раздумиях.
«Великая княгиня Мария…любезная мать моя…»
Незнакомец столь внезапно и бесцеремонно объявился в кабинете, что от голоса его Мелея вдруг вскочила с кресла, чуть ни изобразив на милом личике натуральный испуг.
-…что вы меня ожидаете. Я ведь прав?
Мелея оглядела собеседника.
Что за фривольность и алчущий взгляд…Или показалось? Вид у гостя был лихой и…притягательный. Меж тем.
Мужчина явно провел не мало времени дома перед зеркалом, прежде чем отправился дефилировать по столице. Это, конечно, не дурно. Стоило откровенно признать, что внешний вид всегда играл не то что немаловажную, а, порой, и решающую роль во многих вопросах и делах. Экхольм прекрасно это знала и ценила умение самопрезентации, да и, в целом, чувство вкуса о собеседников. Порой у некоторых лощеных господ бывали перегибы, что уж работало ровно на оборот – лишнее кольцо или напомаженные локоны скорее отторгали, чем привлекали. Ах, эта тонкая грань между изысканным образом и похабным подражанием. Стоило признать, что этот темноволосый мужчина не перешел эту грань, но, быть может, вот-вот мог бы к ней приблизиться. Но нет, пожалуй, именно такие как он и служили картинкой для подражания тем, кто был не в силах создать собственный образ. К тому же, именно отточенная, врожденная невербалика – как то осанка или поворот головы, говорили о подлинности, а не лукавом кривлянии.
Мелея аккуратно вышла из-за стола, сделав несколько шагов по направлению к гостю. Кому-кому, а ей не приходилось прилагать даже усилий, дабы сохранить горделивую осанку девичьего стана и не выглядеть нелепо даже в этом слегка вычурном своем белоснежном наряде из платья и накидки.
- Вероятно Вы правы, я Вас ожидала. Правда…признаюсь, как мне известно, в благовоспитанном обществе все же принято стучать, прежде чем открыть закрытую дверь. – Легкая улыбка на пухлых губках и тон не обвиняли гостя, но явно сразу давали первое и безошибочное понятие о характере собеседницы.
-… множество дипломатических союзов с разных планет и организаций.
«По крайней мере ты пришел не свататься…» отметила про себя княгиня, благочинно застыв неподалеку от стола и лишь наблюдая за тем, как бесцеремонный гость все близился к ней, изредка осматривая интерьер кабинета. Строго мужского, к слову и,хоть явно богатого в материалах, лишенного всякого ненужного барахла.  Наконец, он оказывается настолько близко, что в своих мыслях,да и любой зритель, назвал бы это «на грани позволительного». Тем не менее, выдержка и воспитание белокурой хозяйки кабинета не позволяют ей даже двинуться с места, разве что лишь с нейтрально-располагающего взора перейти на внимательно-подозрительный. Конечно,ей доводилось общаться с личностями разного рода и склада ума, многие имели свои особенности и потребности…со многими из которых ради выгоды и благо необходимо было мириться, не теряя при том благовидности и чувства самоуважения.
-…Много о вас слышал, но так ни разу и не удосужился испытать удовольствие оказаться в вашей компании.
-Как странно, неловко признаться, но я, кажется, Вашего имени не слышала или, к своему стыду, могла запамятовать?..- Ловко извинительно улыбнувшись рапортовала бархатно княгиня.

Мелея вдохнула воздух. Никакого нового запаха. Хотя вот же он. Стоит почти вплотную, протягивая руку для приветствия. Говоря о подарке и все так же отточено улыбаясь. А вот Экхольм привычно для своего окружения пахла фрезиями, легкий сладковатый аромат этих духов напрочно впился в ее волосы до очередного принятия ванны.
Девушка подняла и протянула ручку на встречу приветствию. Сквозь тонкую ажурную ткань просвечивала нежная кожица, дополняя искусной деталью весь это хладно-белый, но хрупкий образ эон.
- Что ж, Ваш визит мне приятен, надеюсь знакомство наше положит начало добрым и взаимополезным отношениям, господин Глорий. Благодарю Вас за подарок, хотя признаюсь, этой новостью Вы меня смутили. Ответьте, что же Вы такого слышали обо мне, что решили произвести личное знакомство, поторопившись сделать подарок? Могу ли я быть чем-то Вам полезна?

Глорий искусно играл свою роль и во многих измышлениях был прав. Простая симпатия и расположение к Вам и Вашему внешнему виду само собой давали этакие «козыри» в общении и взаимодействии, коих были лишены не обладающие харизмой и/или притягательным внешним видом иные собеседники. Собеседник такого игрока, с козырями, был либо перманентно лишен преимущества, либо должен был быть весьма опытен в подобных игрищах. Насколько была умела и опыта в этих делах Мелея? Кто-то бы назвал ее гением, а кто-то заметил бы, что все еще стоит учиться…
Безусловно, Глорий был привлекателен внешне и играл на интересе княгини. Впрочем, наученная немалым числом светских и деловых бесед, Экхольм прекрасно знала и понимала, что личное зачастую приносит лишь вред всем делам. Необходимо вовремя,а лучше всегда – абстрагироваться от собственного отношения к собеседнику и глядеть лишь с точки зрения той или иной выгоды и пользы. Рубить с плеча, ровно как и бросаться в объятия – недопустимо опрометчивые шаги. Особенно для девушки ее статуса и рода деятельности. Репутация такая хрупкая вещь, что изничтожить ее можно в одно мгновение. И не важно, сколь долго и кропотливо ты ее возводил.
- Конечно, меня предупредили о том, что Вы желали встречи. Однако, - продолжая Мелея мягко и невозмутимо, - Академия, переживает ныне не самые спокойные времена и ожидание одного гостя может закончится встречей с совсем с другим…Что же касается интриги…- Экхольм внимательно изучала глаза Глория, находя в них некую особенность. – Признаться, последнее время ни одна из них не принесла мне довольства и радости. – Завершила Мелея, явно давая понять собеседнику, что посыл был пойман и девушка, в свою очередь, «отбила подачу».

Хрупкие пальчики выскользнули из руки мужчины. Сложно сказать, насколько княгиня сохраняла самообладание, но нейтрально-выдержанный тон на лице и в глазах едва ли сменился на тепло. Скорее даже наоборот, легкая вуаль холодка едва ли могла укрыться от взора демиурга. Возможно, излишняя его поспешность в выказывании личной заинтересованности в ней как в женщине, оказались сейчас не интересны Мелее. В том была, пожалуй, вовсе и не вина щеголяющего Глория, а общая жизненная обстановка белокурой девицы. Мать, что торопилась каждый вечер поинтересоваться о женихах, да и раз от разу приходящие предложения от вероятных партий лишь раздражали Экхольм.
Впрочем, Глорий виртуозно сохранял ту грань, не перейди которую он и Мелея пока не могла бы однозначно сказать – истинная ли это и однозначная заинтересованность в том или лишь ни к чему не обязывающая манера поведения мужчины, с коей ей так же доводилось не редко сталкиваться.
Мужчина возвышался над нею, демонстрируя исключительный рост. Пожалуй, ей редко, крайне редко, доводилось встречать с обладателями такого роста, однако девушка явно не испытывала дискомфорта. Статус и собственная уверенность в себе позволяли ей держаться так, словно бы собеседник был ей абсолютно равен. Во всех смыслах.
- Благодарю за столь лестный отзыв. Приятно общаться с тем, кто поддерживает такое видение на науку. – Экхольм приятно улыбнулась, разве что все так же не демонстрируя свои зубки. Эти легкие полуулыбки  и улыбки столь умело и просто давались княгине, что в их искренности не приходилось сомневаться.
После, внимательно выслушав гостя, Экхольм на мгновение задумалась, кинув точный взгляд на мужчину.
- Сегодня вечером, в театре Вечного искусства будет проходить представление «Падение Демиурга». У меня забронировано ложе, я намеревалась отправиться туда со своей матерью. Думаю, она так же будет рада знакомству со столь незаурядной личностью как Вы. Что скажите? – Мелея изобразила милую улыбку, дожидаясь ответа мужчины.

-Вы сказали, что обо мне наслышаны. Тогда должны быть осведомлены, что вряд ли меня можно назвать…как Вы выразились, истинным ученым. – Мелея одарила Глория снисходительно-теплой улыбкой. Удивительно, как девушке удавалось сохранять столь «высокую позицию», проигрывая на самом деле демиургу по всем параметрам. Безусловно, Мелее не было известно, кто в самом деле перед ней, но девушка не играла в пустую и не демонстрировала глупую напыщенную спесь – лишь сохраняла свою роль и двигалась  в рамках воспитания. Светские диалоги всегда находились в определенных границах, точных линий дозволенного, пересекая которые вы рисковали попасть лишь в две крайности – полного фиаско или фееричного триумфа. Не каждый знал, в какой момент стоит пресекать эти грани и стоит ли. Экхольм лавировала с Глорием так, словно вот-вот дотронется до этой черты, то отдалялась в самый центр «игрового поля», погружаясь в полную безличностную безопасность.  – В моей сфере деятельности всё же действительно лучше избегать сюрпризов. Даже приятных. Ведь если с Вами случился сюрприз, значит Вас ловко «обыграли». Возможно, Вы возразите. Например, жить зная всё- скучно. Но разве не к этому стремятся те самые – истинные учёные. Познать всё. Мир. Так, как будто они как раз таки боятся всего неведомого и не очень то любят сюрпризы. – Улыбнувшись совершенно по-девичьи – мягко и просто, завершила княгиня. – Простите мне мою многословность, я так Вас заболтаю.
Изобразив легкое смущение, чуть отклонив голову от внимательного взгляда собеседника, Мелея, наконец, чуть отошла от мужчины, словно бесцельно поправить книгу на и без того безупречно выстроенной ими полке.
- Да, Вы не ослышались. Впрочем, простите мне мою откровенность, мы с Вами едва знакомы…-Девушка одарила мужчину безэмоциональным, деловым взглядом, как будто скользнув по его безупречному образу. Вид у нее был такой, как будто она глядела на оболочку, осознанно отдавая себе отчет в том, что перед ней лишь красивый фантик. Что же внутри было – она не знала. И демиург мог прекрасно это сейчас прочувствовать. Как будто Мелея – славно и гладко играла свою партию, а потом ей вдруг надоедало это шутовство и она хлопала обоими ладонями по клавишам мифического фортепиано – и чудесная мелодия их диалога оборвалась мерзкой какофонией. Но тут же личико ее снова изукрасилось улыбкой, а образные пальчики снова легли на белоснежные клавиши и снова продолжили фальшивую, но сладкую мелодию. - …не могу себе позволить обременять Вас чем-либо. О чем-то Вы, безусловно, наслышаны. Место декана все еще вакантно, увы, я не вижу себя здешним главой…в том виде, в коем его привыкли видеть преподаватели и студенты. Кхм. Что ж.

Спустя несколько мгновений, Глорий уже радостно соглашался на предложение княгини провести вечер в театре. Девушка оставалась невозмутима, разве что слегка вопросительно глянула на замечание мужчины о том, что он не знал о ее планах. Взгляд ее золотистых глаз как будто говорил – «неужто ты думал, что я…Я…вечером изнываю от скуки и только жду твоего…чьего-либо предложения меня выгулять?». Снова как будто кто-то брякнул по фортепиано…
- Что ж…начало постановки в восемь вечера. Скажите, что Вы приглашены в ложу к Великой княгине Экхольм, Вас пропустят. А теперь, извините меня, но мне нужно завершить еще несколько дел…
Попрощавшись столь заурядным образом, со столь незаурядным мужчиной, молодая княжна просто вернулась за рабочий стол и как будто погрузилась в чтение бессмысленных документов. Фигура Глория словно потеряла бы для нее всякое значение и, разве что, девушка мягко улыбнулась на прощание, когда тот изволил покинуть кабинет декана…

[float=right][/float]

- Мама, прекратите.
- Но ты верно чудесно выглядишь. Чудеснее чем всегда.  Ты, наверняка, нарочно наряжалась сегодня!
Мелея закатила глаза, но тут же одернула себя и лишь натужено выдохнула.
-Мама…Вы во всём видите одно. Прошу Вас, избавьте меня и нашего гостя, когда он появится, от разговоров о моем необходимом замужестве. Просто заклинаю Вас. – Мелея резко захлопнула черный веер, от чего женщина напротив, чуть вздрогнула, но лишь на незаметное мгновение. Обе барышни находились на одном из изысканных балкончиков, с которых открывался прекрасный вид на сцену. Пока еще пустующую. В зале же потихоньку рассаживались зрители.
- Тогда бы тебе не стоило устраивать эту встречу, если ты решила вести деловые беседы..не в театре же, право слово!
- Мама, я не намерена вести с господином Глорием деловых бесед. Я хочу познакомить с ним Вас. Вы ведь у нас…Великая княгиня Экхольм. – Холодно завершила Мел, пронзив взглядом мать и лишь в конце добавив несуразную, якобы добрую улыбку. Экхольм, уже начавшая было присаживаться на свое кресло вдруг взглянула на дочь, словно учуяв нечто, что ее могло бы обеспокоить.
-А..вот как…ты же знаешь, я не очень люблю все эти…- Женщина помахала в воздухе ручкой. – дела.
- А придется…- Почти беззвучно ответила юная Экхольм и, поправив платье, стала присаживаться сама.

Великая княгиня Экхольм, вдова – Мария, мать Мелеи, была миловидной женщиной, все еще сохранившей притягательную красоту для своих лет. В ней угадывались черты юной Мел, хотя стоило бы сказать наоборот. Но, почему-то, думалось именно так. Волосы ее, чуть кудрявые или завитые сегодня по случаю, картинно ниспадали на игриво, пожалуй не по возрасту и положению, открытые плечи. Чарующий цвет глаз повторялся такого же цвету платьем – весьма недурно подчеркивающем вполне заманчивую фигуру. Весь ее образ обладал некой неуловимой мягкостью и женственностью, даже, пожалуй, растерянностью. Такое воздушное создание как будто бы требовало ежесекундной опеки и внимания.
  Что же до дочери, выглядевшей несколько раздраженно, в сравнении с днем, то ее красоту в вечер подчеркивало, как будто в противовес легкости Марии, темное, даже как будто бы унылое в своем цвете, тяжелое платье. И если бы не безупречный сияющий блеск камней ожерелья, то Мелея была бы похожа на грозную тучу, на фоне матери. Тем не менее, этот наряд был явно пошит со скрупулезной точностью – каждый изгиб ее тела притягивал взгляд. Томная ткань, столь тщательно укрывавшая плечи, запястья и даже шею княгини, скорее бы распаляла воображение, нежели тушила фантазию заинтересованного зрителя.

До начала представления оставалось пятнадцать минут…

Отредактировано Мелея (2022-04-29 11:18:51)

О чем может быть спектакль со столь кричащим, даже в чем-то пошлом, названием? Ну, правда, какие могут появиться у Вас варианты, попадись Вам на глаза подобная афиша? Падение Демиурга. С одной стороны вариантов и не так много, с  другой - и не так мало. На самом деле, если бы Глорий озадачился и взял программку на входе в помпезный театр, то узнал бы, хотя бы в паре строк, что его ожидает. Впрочем, подобной беспечностью отметилась и Мария, которая хоть и взяла оную, для полного приличия и соблюдения образа, но пока открыть не успела. А сейчас ей и вовсе было не до того – женщина, увлеченная гостем и его прелюбезным жестом, картинно румянилась и стреляла глазками. Винить ее было за это сложно – все же Глорий, на вид, был мужчиной в полном расцвете сил и в отличии от многих последних столь «юных» особ больше внимания уделял сейчас ей, нежели заманчивой фигуре молодой княгини. Так, мужское внимание от привлекательного юноши расслабило и заманило в ловушку Великую княгиню, в то время как Экхольм младшая безо всякого интереса к развернувшейся картине знакомства матери с Глорием, внимательно читала программку предстоящего спектакля.
-О, Демиурга играет Том Эллис! – Неподдельно обрадовалась Мелея, пока Мария, знакомясь с Глорием уже делала комплименты его галстуку. – Так давно его не видела, кажется, он переехал в Торис.
-Мелея, дорогая, о чем будет пьеса? – Вдруг отвлеклась от Глория зарумянившаяся Мария. - Я что-то не успела ознакомиться. Ее правда откровенно хвалят, но ты знаешь, я пока сама не попробую…- Мария кинула вроде как простой, но очень искрящийся довольством, взгляд на гостя – не доверяю чужому мнению.
Мел отложила бумажку, безучастно взглянув сперва на мать, а затем на Глория. Девушка намеренно и так, чтобы мужчина заметил это, осмотрела его наряд, но в лице ничуть не изменилась, как будто ставя перед мужчиной задачу – каково же было ее мнение на этот счет. Если его,конечно, это интересовало.
- Все весьма прозаично, но актерский состав очень сильный. Некий Демиург встречает на своем пути простую смертную и настолько сильно в нее влюбляется, что более не может и не хочет существовать без нее…А простые смертные, что, разумеется, очевидно  – имеют обыкновение в конце концов ..."уходить". И вскоре перед Демиургом предстанет задача, сделать все и пойти за своей возлюбленной или остаться Божеством, лишенным счастья. – Мелея снова подняла скромную бумажечку, кинув на нее убеждающийся взгляд. – По крайней мере описание в программке звучит именно так. Как Вы думаете, Глорий, демиурги и в самом деле способны кого-то полюбить и даже так сильно?
Можно было точно сказать, что княгиня относилась к гостю совершенно…ровно? Ни доли ревности или излишней заинтересованности, словно бы она действительно и просто бесхитростно пригласила демиурга посмотреть спектакль. И ведь мужчине предстояло размышлять, действительно ли так было или ему предстояло просто перетерпеть ненужную прелюдию.
Перед тем, как Глорий бы успел ответить Мелее в зале погас свет и все освещение устремилось лишь на сцену. Еще мгновение и тяжелые кулисы стали открываться, одного за другим выпуская на сцену актеров.
-Ох,это всегда так волнительно!  - С придыханием заметила Мария. Глорию же тем временем оставалось выбрать с чьей стороны он займет кресло – слева от Марии или справа от Мелеи, увы, кресла меж кресел дам не было.
- Представление не долгое, антракт не предусмотрен. – Заметила бы так или иначе, полушепотом, Мелея.
- Глорий,а Вы женаты? – Не испытывая интереса к сцене, поинтересовалась Мария.

Отредактировано Мелея (2022-04-30 00:01:44)