Какие же бывают настырные люди…

Такая “порода” людей особенно раздражала контрабандистку. Даже если это предложение, коммерческое или о сотрудничестве. Это не имело никакого абсолютно значения. Они вторгались в личное пространство и время девушки. А когда ещё и людей отправляют для разведки, то только грозились нарваться под горячую руку. Да, Шейл никогда не славилась терпением, лояльностью и снисходительностью. Иногда достаточно ей простое письмо отправить, и Лина готова рвать и метать. Она в целом это и делала с теми недотёпами, которые чуть ли не паровозиком вторгались на её земли.

Сперва дракон просто разворачивала и выпинывала людей обратно, откуда они пришли, с благим матом вдогонку. Но когда это продолжалось изо дня в день… Хотелось уже взвыть волком на луну. Волк не тот, кто волк, а тот, кто… забудьте. Шейлине уже не оставалось ничего как просто следующему человеку просто отрезать палец да отправить его посылкой в качестве предупреждения. И этого не поняли. Тогда уже шли в ход выбитые зубы, разломанные кости и даже глаз в баночке. Нет же! Вот это настойчивость. Вот это расточительность. Этому незнакомцу, что предлагал встретиться, или было плевать на чужие жизни, или его забавляла эта престранная реакция наркоторговца. Нельзя сказать, что Шайла и сама не развлекалась по итогу. Ей было плевать на чужие жизни и конечности. Если отправляют - значит не жалко. Если не жалко, то твори, что хошь и как хошь. Шейлине повторять дважды не надо.

В итоге это развлечение уже поднадоело, а идеи для угроз закончились. В конечном счёте пришлось просто отправить очередного человека просто разобранного по “запчастям” в коробочке. Благо таможни не было и можно спокойно отправить с одним из своих людей. Там на конечностях можно увидеть проколы и царапины на манер азбуки Морзе, а в грудине несчастного и вовсе нашлась тряпочка. Ожидаемо, вся в крови. Спасибо скажите, что не обоссанная и не обосранная. С остальным можно было уже не мелочиться. Да, на этом послании дракон оставила свои связи и один из псевдонимов. Всё же любопытство перебороло желание замочить очередного человека. Стало интересно взглянуть на этого человека, кто не боится взглянуть смерти в глаза.

Отправившись на встречу в какое-то престранное место под названием “Фламинго”, контрабандистка активировала свой клинок на смену образа. Шрам на лице спрятался, волосы тоже стали монотонными, равно как и глаза. Чистые голубые глазки, накрашенные на манер “Смоуки”. Тёмный макияж. Яркий, выразительный. Почти готический. Как и наряд. Да, Шейлина не любила яркую вызывающую одежду, поэтому была блузка с рукавами на три четверти, кожаная куртка и тёмные брюки. Ну и берцы. Как без них?

Оказываясь в огромном ресторане, дракон оглянулась по сторонам и слегка поморщилась. Слишком вычурно. Слишком ярко. Слишком… розово. Да уж, повезло контрабандистке оказаться в этом богом незабытом месте. Кто-то явно поиздевался над этим заведением. Нарочито вежливый персонал, который хотел было проводить под локоток девушку, на что брюнетка соскорчила максимально недовольную рожицу, даже брезгливую. Убрала руку, почти выдёргивая, и направилась самостоятельно, лишь выслушав навигационные ориентиры. Повернуть туда, подняться на такой-то этаж, такая-то дверь. И нафига все эти выкрутасы?

Вот она и подошла к месту встречи. Свечи, стол… Это что, свидание? Лина недоверчиво оглядела пространство, нахмурив брови, но всё же села на стул, когда его пододвинули, приглашая сесть. Вот как мужчина поморщился при виде девушки, так и она поморщилась на этот “баритон”, на стиль одежды. Совершенно противоположный. Ей здесь не место.

– Давай кратко и по делу. Для чего вся эта дребедень? - нетерпеливо изрекла контрабандистка, окидывая голубыми глазами помещение. Понятно дело, она не церемонилась. И не любила все эти растягивания времени. Её задача - обсудить и договориться. Кратко, быстро, лаконично и ясно. Без подводных камней.

– Позвал уже. Ну покажи свою харчевню, - фыркнула дракон. Она сейчас будет принципиально строить из себя хамку, быдло и гоповатую личность. В целом даже притворяться не надо. Лина частенько бывала подобной, так как с нелегалами только так и общаешься. А начинаешь лебезить, то сразу начнут ноги вытирать.

– Ты, блять, угараешь? - процедила свои слова Ранкор, едва сдерживая себя не обнажить клинок и материализовать драконьи когти. - Ты позвал дракона и говоришь про их, собственно, готовку? Совсем жить надоело? - прорычала последние слова разозлённая не на шутку Шейлина, начиная щериться. На переносице появились складки, а сама начала медленно приподниматься. Не хватало только нож вонзить в стол в качестве предупреждения и угрозы, а самого мужчину схватить за горло.

Подпись автора

Они же думают, что я вся в белом, Но белоснежный станет кровавым

С каждым показательным словом, этим противным тоном, даже если это было озвучено серьёзным голосом, всей этой вычурностью дракон бесилась ещё больше. Как же у неё пригорало! Давно так не пригорало, прости, Господи. Хоть контрабандистка и оказывалась атеисткой, не верила в Творца, да также в тех самых демиургов. Хоть и сама являлась последовательницей одного из, но это не давало ей всё равно отрицать существование божественных созданий. Это просто те же люди, с такими же возможностями, только с более умелыми ручками. Ну, да, те ещё по поверьям из пепла, аки феникс, возрождаются, но это просто магические существа. Один фиг – это люди и у них точно такая же жопа.

…которую, собственно, хотелось надрать. Особенно когда ещё так легкомысленно и непринуждённо потрепали по голове. Как же хотелось вонзить тому в сердце нож. Не морально, а именно физически. Морально девушка это уже сделала, судя по «обиженному» тону. Возможно, ещё эта детсковатая манера выбешивала. И смена настроения этого арендодателя. У него там раздвоение личности, чи шо? Говорить нормально вообще не можем и не умеем?

А ещё раздражало именно то, что её ставили на место, а не подняли руки и не копошились, мол, ой-ай, извините-простите, больше так не буду. Хотя в любом случае Шейл бы взбесилась. Её и без того всё достало, особенно когда тот отправлял человека за человеком, чтобы отправить послание. И не понимал ведь, что дракон на общение не настроена. А сейчас словно должна быть в настроении с бухты-барахты.

В глазах стоял образ, как наркоторговец хватает мужчина за ворот костюма, притягивает к себе и трясёт. Орёт, шипит, плюётся слюной и бранью тому в лицо. А потом смачно так припечатывает его аккуратным носом и смазливым личиком в тот самый стейк из дракона, вымазывая Виктора в соусе и мясном бульоне. Как же это хотелось провернуть… Прям очень хотелось… Но вид турелей, вмурованных в стену, напрягал и заставил хоть как-то проглотить язык. И от этого ещё больше пригорало. Как же хотелось высказать всё, что на уме. Хотя… про резкие слова никто ничего не говорил. Тут главное не делать резких движений. Так что, похуй, люди, пляшем.

- Да хоть мантикоры, мне поебать, - плюнула свои слова Шейлина и села на стул, как было велено, вальяжно закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. – Ты тоже не учитываешь одного факта, пупсик, - манерно растягивая последнее слово, Лина начала мимикрировать и копировать поведение Виктора, чтобы тот понял, как это противно. Если поймёт. – Твои пушки могут навредить и тебе самому, если захочу того я. А каким именно методом? – показательно отвела взгляд в сторону и вытянула уголок губ к краю, якобы задумываясь и давая задуматься. – Я, естественно, тебе не скажу. Ломай голову, - более непринуждённым тоном произнесла брюнетка и прикрыла глаза. Её лицо оставалось серьёзным, хмурым, но глаза то и дело, что разъедали визави. Не раздевали, не поедали в каком-то таком контексте, а именно что готовы были проесть и разъесть до плеши на голове, до плеши в мозгах. Лишь бы отстали. И вели себя нормально. Шейл при желании тоже могла показаться какой-то такой. Дайте только мотив.

- Нет, не нахожу, - равнодушно бросила в ответ свои слова дракон, слегка покачивая ногой под столом. Заказывать она ничего не стала. Не голодна. А как выйдет, так сразу отправится в бар, чтобы нажраться в щепки. Нужно будет запить стресс, ведь контрабандистка являлась тонкой чувствительной творческой натурой. И пофиг, что она может разорвать других творческих натур на куски. – Если я оставляю его пустым, значит он мне без надобности. И ты сейчас мне его просто-напросто навязываешь, словно у тебя не хватает прибыли. И тридцать процентов? Ты серьёзно? Это дохуя.  Двадцать процентов, - приподняв скулу, тем самым прищуривая левый глаз, проговорила контрабандистка. Торговаться, так торговаться.

Подпись автора

Они же думают, что я вся в белом, Но белоснежный станет кровавым

Да, Шейлина не отрицала, что её всё бесит, раздражает и очень даже злит. Но злость – эмоция, быстро приходящая и уходящая, когда человек сам по себе отходчивый. Таковой как раз контрабандистка и являлась. Это не очень сказывалось на продуктивности, но помогало с оперативностью и быстротой реакции. Но сейчас реагировать почти что было не на что, разве что понадобилось поднять свои глаза на мужчину, что решил дать комментарии по итогу выпада дракона. Хохочет, пидрила. Издевается. Ещё как-то жеманничает, и это ещё больше заставляло скрипеть зубами и сжимать челюсти. Можно было бы очень многое, но за всё приходится отвечать. Какой бы безрассудной изначально Ранкор не казалась, но всё же какие-то отголоски разума у неё имелись. У неё не было стыда.

С закинутой ногой на ногу девица так и сидела со скрестившимися руками на груди. Она равнодушно проводила взглядом коренящийся на бок стол и его падение. Брызги от стейка попали на одежду, которые в итоге лишь простым едва заметным мановением контрабандистка очистила бытовой магией. Осколки от тарелки тоже прилипли к одеянию. И какой-то шмоток мяса. Пока Виктор что-то там болтал, брюнетка небрежным движением пальцев обхватила кусочек, что оказался на штанине, и щелчком пальцев запустила его подальше куда-то. Шейлина бросила свой косой взгляд на мужчину в розовом.

- Так давай париться не будем, и возьмёшь просто три процента? – глумливо осклабилась наркоторговка и приняла обычное вальяжное положение, сидя на стуле. – Так и быть, пойду на уступки. Двадцать один, - хмыкнула она и оглядела помещение лишь одними глазами. Он что, убрал пушки? И зачем? Чего он добивается? Если надеется на какую-то взбучку, то Лина уже успела остыть и даже охладеть к ситуации. Её агрессия зачастую ограничивается «гавканьем» и рычанием, редко доходя до активностей в виде распарывания живота и выстрела в лоб. Для этого нужно не на шутку разозлить, а то и вовсе оскорбить. В целом дракон привыкла провоцировать словами, а не телодвижениями.

- Нельзя оказаться в полной безопасности, даже если ты сидишь на толчке, - парировала девушка, не дрогнув лицом. Как знающий дело контрабандист, она знала, о чём говорила. – Где гарантия того, что ты даже сейчас не щёлкнешь своими тоненькими пальчиками и не призовёшь слуг и те же самые пушки? Для этого мне надо отрезать тебе запястья и даже лодыжки, чтобы ты и на ногах щёлкать не мог. Затем лишить тебя языка и дара речи, чтобы не мог кого-либо призвать на помощь, - обыденным и спокойным тоном говорила контрабандистка, словно обсуждала условия сделки и все альтернативы с его заключения. Она не улыбалась, не хихикала. Её лицо оставалось невозмутимым. – А потом уже я зачарую двери и окна, чтобы никто не смог ворваться, подслушать и подсмотреть. И затем уже… затем я смогу творить с тобой, что мне вздумается. Хоть расчетвертовать, хоть продать на органы, хоть ставить опыты, хоть привязать к батарее и использовать в качестве секс-игрушки, - фантазия у контрабандистки оказалась, как можно догадаться, достаточно богатой. Или она говорила о тех вещах, которые уже когда-то воплощала в реальность. – Но мне сейчас ничего из этого не хочется, - девушка с нейтральным выражением лица убрала со штанины очередную соринку или свой же выпавший волосок.

Подпись автора

Они же думают, что я вся в белом, Но белоснежный станет кровавым