Лоссум очень ненавязчиво становился для Теодора вторым домом, вынуждая возвращаться туда все чаще и чаще за последнее десятилетие. Но домом колким, как будто возвращаешься к родственникам, с которыми у тебя отношения до того натянутые, что когда вы здороваетесь, в воздухе повисает звенящее недовольство друг другом.
А где дом, там и работа — что-то постоянное, утомляющее, но все еще вполне любимое, поэтому все поездки так или иначе были связаны с очередным делом, причем дело это могло начаться в Фандэе, но если хоть одна ниточка в расследовании указывала на Лоссум, то Теодору приходилось связываться с местным департаментом, согласовывать сотрудничество и полномочия, оформлять очередную командировку и собирать вещи в служебную квартиру, которая была новой и от того совсем необжитой — да и, собственно, а смысл обживать, если весь ночной функционал квартиры сводился к дивану, на который заваливаешься спать будучи усталым настолько, что даже рубашку снять не в состоянии, а утренний — в чайнике и микроволновке чтобы разогреть первое схваченное на полке в супермаркете на первом этаже жилого комплекса.

Второй дом может быть неуютным и неприветливым, встречая ответной хмуростью на хмурость, что случалось каждый хтонов раз, и это же случилось и сейчас.
Незадавшийся с самого раннего утра день, начиная со сбоев в пространственном терминале, утренних пробках, недостаточно крепкого чая и холодного спешного завтрака буквально на бегу, и заканчивая — хотя после всего этого день можно было уже завершить, мол “этот не удался, давайте следующий”, и заканчивая неприветливой охраной на “За-Ха-Думе”, куда Теодор ввалился весь растрепанный и злой, долго ища корочки следователя и параллельно выслушивая от высоченного дуболома, ненавязчиво трогающего служебное оружие, как его раздражают вот такие типы с цветастой волосней.
Нашедшееся в заднем кармане джинс заветное удостоверение следователя было продемонстрировано охране с не меньшим злорадством, чего обычно за Теодором не водилось, но Лоссум, чертов Лоссум словно специально его выводил из себя, сдирая с него весь привычный защитный слой флегматичности и вынуждая показывать когти там, где хотелось бы этого избежать.

Преодолев пост охраны и получив пропуск в административные помещения, ради чего все и затевалось, Тео, миновав первую же дверь, оказался в пустом коридоре и позволил себе выдохнуть. Когда-нибудь вся его работа будет начинаться не с самого утра, и у него будет возможность сначала проснуться…
Достав смартфон, он еще раз пробежался глазами по участникам выставки, чтобы определить, к кому сунуться можно уже сейчас — спросонья и с выражением лица, все еще не оправившимся от стычки с охраной, а для кого нужно будет постараться и сделать морду поприветливее, а значит — зайти попозже.

Пролистнув несколько уведомлений в служебных чатах своего департамента и Лоссумского отдела, он убедился, что кроме него тут уже как минимум еще несколько сотрудников — местный следак и трое оперативников, что вселяло надежду на то, что дело наконец сдвинется с мертвой точки.
Полгода поисков похищенных серийных артефактов — сначала в его родном Фандэе, что и послужило причиной причастности Теодора к заданию, а позже уже в Кимберли. Работали, скорее всего, небольшой группой, маловероятно чтобы похититель был один, минимум — двое. С почти стопроцентной вероятностью исполнители, заказчик оставался неизвестен, а в зоне риска оказывались владельцы артефактов из редких минералов и сплавов, либо артефакты ограниченного производства, буквально штучные партии и ручная работа.
После похищения большая часть артефактов нигде замечена не была — лишь парочку удалось изъять у перекупщиков, но как их не трясли последние месяцы, информация была скудной, делая заключенных под стражу бесполезными даже для опытных менталистов вроде Теодора.

Еще одна наводка о том, что похищение очередного артефакта уже спланировано, и все указывает на эту выставку была всего лишь одной из нескольких таких наводок, но отрабатывать приходилось каждую, и предупреждать владельцев артефактов лично.

Впрочем, пометка от коллег в списке участников вообще не давала Теодору права выбора, и нахмурившись, он около минуты просто скроллил туда-сюда страницу с описанием артефакта и его владельца, от чего-то предчувствуя, что разговор будет не из простых.

От существа, прожившего на свете больше двух тысяч лет никогда не следует ожидать простого разговора, потому-что чаще всего это существо оказывается вполне могущественным и в связи с таким долголетием — имеющим какие-то свои представления о жизни и о том, что должно а что не должно происходить вокруг него.
Уже переступая порог конференц-зала и встречаясь с господином кер Ла’Синером лично, он подумал, что вот это все — планируемое похищение, хлопоты, с этим связанные и сам Теодор точно не должны вокруг него происходить.

Нелюбимый следователем официоз все же заставил его произнести необходимое, принимая обозначенный администратором титул темного эльфа, параллельно снова выуживая из кармана корочки следователя:
— Милорд кер Ла’Синер. Я — Теодор Стефанос, следователь по особо важным делам, вхожу в состав группы, расследующей преступления, связанные с хищением редких артефактов, — он делает небольшую паузу, бросая взгляд на двух борзых и на автомате присобираясь.

С животными — злыми и хтоническими у него были своеобразные отношения еще с давних пор.

— Скорее всего, Вы слышали об этом, а значит понимаете, что представляемый Вами сегодня образец с наибольшей вероятностью попадает под интересы похитителей. Стандартная процедура оповещения — нужно убедиться, что Вы проинформированы и подготовлены.

Добавляет чуть тише:
— Кем бы Вы ни являлись.

Отредактировано Теодор Стефанос (2024-04-18 23:16:25)

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Голос темного эльфа оказался бархатистым и вкрадчивым, а если присовокупить к этому закрывшиеся за Теодором двери и пробегающий по коже холодок, то все это вполне увязывалось с ощущением того, как если бы ты добровольно шагнул в заботливо расставленный капкан, будучи практически безоружным.

Теодор слегка щурится, внимательно оглядывая господина Ла’Синера, и принимая приглашение, садится в указанное кресло напротив стола.
— Я постараюсь быть кратким, — слыша словно со стороны свой сухой и напряженный голос, с легкой хрипотцой, напоминающей о том, что сам он относительно недавно предпринял очередную попытку бросить курить, пагубно влияющую на его кошачью ипостась, переводит взгляд на щелкнувшие друг об друга острые когти эльфа.
А в конференц-зале тоже курили, это чувствовалось еще незадолго до входа сюда — обоняние Теодора оставалось чутким даже когда он был в человеческом облике. Крепкий, дорогой табак, который одним своим шлейфом заставлял горчить на языке, и следователь словил себя на мысли, что отвратительное утро, в котором его встретил неприветливый Лоссум — лучшее утро, чтоб в очередной раз вернуться к этой горечи.

Внешне не показывая ни капли беспокойства, тем не менее не может найти в себе силы натянуть на лицо хоть какое-то подобие вежливой улыбки — тяжелый, хмурый  взгляд исподлобья был более привычен, да и Теодор вообще не мог вспомнить, когда за последние рабочие недели у него был повод улыбнуться.

Бросив взгляд на окна, украдкой облизнулся, стараясь убрать непрошенную табачную горечь с губ и продолжил, ощущая на себя внимательный ответный взгляд не только владельца артефакта, но и его собак — не нужно было даже стараться представлять, как быстро эти твари могут сорваться со своих мест, чтобы вцепиться кому-то в глотку.

— Предупреждали? — поднимает одну бровь, — Хотя не удивительно, у вас конечно есть свои способы получения информации. Радиалис последнее время слишком часто оказывается мишенью для хищений, и самое интересное, что украденное нигде больше не всплывает. Мы начали параллельное отслеживание значительной части артефакторных мастерских, потому-что есть небольшое подозрение, что заказчиком может являться известный мастер или даже целая организация. Протомагическая переплавка или что-то иное — но не могу найти еще каких-то вариантов, куда могут деваться такие запасы крайне специфичного для обработки минерала.

Заканчивая мысль, он отслеживает едва уловимые движения господина Ла’Синера, и замечая, как он, словно принюхиваясь, что-то подмечает, не может не удержаться, чтобы не вдохнуть запах разливающегося вперемешку с табаком парфюма.

Закашливается — не сильно, но чувствительное к парфюмерии обоняние вызывает першение и зуд в горле, и Тео отворачивается к окну, сглатывая.
— Извиняюсь, — бормочет еще более хмуро, и старается продолжить как можно быстрее, бросая еще один взгляд на следящих за ним хтонических собак, — Что касаемо сегодняшнего, пусть и предполагаемого хищения. У нас указание предупреждать всех участников, но да, скорее всего именно Аре Тавад будет являться целью. У нас есть мысль попробовать в качестве приманки подменить Ваш кристалл на копию — это пусть и не обманет, но немного дезориентирует похитителей. Опытному специалисту, владеющему материализующей и протомагией вполне под силам создать временный экземпляр под замену.

Кресло оказывается удивительно мягким, а недосып аккуратно скребет где-то на задворках сознания, и Теодор, еле удерживаясь, чтобы не откинуться назад и не рассесться более вальяжно, немного вытягивает вперед ноги и сдерживает усталый зевок, чтобы упаси Архей не показаться бестактным:
— Даже если сейчас поймать и не получится, нам будет важно узнать уровень магического источника и попробовать отследить ауры с помощью магскана, который можно будет установить около поддельного артефакта. Это поможет нам сузить круг поисков, потому-что сейчас наши подозрения падают на несколько организаций, одна из которых, в том числе, является дочерней организацией Циркон-МЕТА, а вторая так и вовсе базируется на Сабаоте. Но… — он вздыхает, собираясь с мыслями, — Я понимаю, что это предложение может быть несколько оскорбительно для Вас, как для владельца подобной редкости. И если Вы откажетесь, то тогда мы просто запросим разрешение установить высокочувствительные сканеры, считывающие ауру по периметру помещения, где будет находиться Аре Тавад, и несколько магических печатей. Мы бы бросили все силы на охрану сегодняшнего мероприятия, но боюсь, физически это невозможно, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.

“А есть, в лучшем случае, я, вы, милорд, и еще несколько оперативников уровнем чуть ниже меня. Кто знает, хватит этих сил или нет.” — Теодор даже думать старается тише, не позволяя себе отпустить внутреннее напряжение. В горле все еще першит.

Возможно, когда он выйдет из кабинета и выпьет хотя бы простой воды, ему станет немного легче.

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Мелкие детали этого неприветливого дня просто накладывались один на другой, собираясь в один большой пазл — еще менее приветливый, служащий для Теодора в некотором роде, зеркалом.
И дело было даже не в том, что он торопился проинформировать остальных участников выставки, и возможно, даже не в том, что аромат парфюма душит своей густотой, а пользоваться магией в такой момент — моветон, что в Теодорову голову старательно вдалбливала Мелисса, младшая сестра его начальника.

Будь вежлив.
Что такое быть вежливым?..
Ну, это…Не умеешь улыбаться — просто слегка кивай в ответ.
Слушай, как другие обращаются к собеседнику. Говори подробнее.
Не обрывай предложения, тебя могут не понять.
Смотри в глаза, но не задерживай взгляд — сочтут за дерзость.
Сильно быстро тоже не отводи, подумают, что умалчиваешь.

Лимит Теодоровой вежливости был строго дозирован, как у одного пшика распылителя одеколона, который не позволял сделать вдох полной грудью. И этот лимит распространялся не только на сидящего перед ним мужчину, но и на всех остальных — а как он сейчас возьмет, и потратит все здесь, в этом зале?

Быть вежливым для него — договаривать слова, подбирать их, в конце концов, следить за речью, хотя там не сказать уж, что было излишне много сквернословия, все это для него было равносильно задержке дыхания перед прыжком в воду.

А у кота были очень необычные отношения с водой.

Зачем напрягаться, если можно просто использовать ментальную способность? Как он и поступал в большинстве случаев, не пытаясь приспособиться к человеческой парадигме, нехотя перекраивая свою собственную. Хотя спустя сотню лет человеческого в нем было гораздо больше, чем даже хотелось.

— Не тороплюсь, — отвечает уклончиво, ровно таким тоном, чтобы нельзя было даже подумать о том, что он может лгать, — Но в связи со спецификой работы привык быть кратким.
Говорить про то, что помимо господина Шъеназа у Стефаноса еще несколько собственников, которых нужно предупреждать, следователь не стал. Голос артефактора звучал одновременно бархатисто и вкрадчиво — но Теодор знал, что так обычно звучат голоса, не терпящие ни возражений, ни конкуренции.
Так, заходя в логово хищника не стоило упоминать о том, что кроме него есть еще масса других тварей — не менее опасных, иначе рискуешь нарваться на демонстрацию когтей и зубов, дабы быть окончательно убежденным в том, что тут не может быть никого более.

Материализованная вода оказывается очень кстати, и Теодор, наклоняясь к графину, мысленно бьет себя по рукам, чтобы на автомате не просканировать ее теомагией прям целиком в графине, поэтому проверяет уже только делая несколько крупных глотков — стандартная предосторожность проверять все, что пробуешь в незнакомых местах, без намерения оскорбить собеседника. Милорд Ла’Синер даже если и заметил, то должен отнестись с пониманием, ведь у него точно так же не должно возникать доверия к первому встречному — вне зависимости от его статуса и должности.

— Конечно, поисками занимаются все, вовлеченные в процесс, — Теодор ставит стакан на стол и задерживает взгляд на чужой улыбке. Слегка приподнимает бровь, видя выглядывающие клыки и параллельно прикидывая в уме, чего все же стоит ожидать от темного эльфа, невозмутимо продолжает, — Вероятнее всего, в скором времени придется досконально проверять каждого опытного протомага, так или иначе связанного с артефакторикой. Это добавит нам массу работы…и проблем. Многие специалисты и без этого встревожены многочисленными проверками — а некоторые и вовсе готовы сократить объемы производства и отказаться от некоторых разработок, лишь бы на них не падало подозрение. Ну и перспектива оказаться под прицелом у похитителей не радует — а начинают паниковать и те, кто не связан с радиалисом. Сначала один минерал, следом понадобится другой — пока мотивы неизвестны, паника будет нарастать как снежный ком.

Теодор еще раз бросает взгляд на хтонических собак, которые являются второй составляющей его беспокойства от нахождения в конференц-зале, помимо парфюмерного аромата, и думает о том, что сказал слишком много, и надо переходить к сути. Нападение борзых все еще не входило в список его пожеланий на сегодня — и пусть сам Тео был далеко не самым слабым магом, проверять свою стойкость ему не хотелось.

И тем не менее, господин Ла’Синер принимает его предложение. Сейчас это действительно кажется наиболее подходящим вариантом, хотя у Теодора и были сомнения, что темный эльф откажется от помощи, предпочитая справляться самостоятельно.
— Да, сейчас мне нужно осмотреть помещение, — он кивает и встав с кресла, направляется к выходу из зала, — Кто-то из Ваших сотрудников сейчас находится в помещении?

Когда они выходят из конференц-зала, Теодор внезапно ощущает смутно зарождающееся предчувствие того, что что-то либо случилось, либо уже должно случиться. Хмурится, и уже не скрываясь, сканирует теомагией весь этаж, отмечая точечные вспышки аур неясного происхождения. Достает смартфон, чтобы глянуть на сообщения от коллег, которые находятся здесь, но натыкается на тишину в общем чате, и убирая смартфон обратно, обращается к Ла’Синеру:
— Я полагаю, нам следует поторопиться.

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Нельзя было не отметить, как контрастно смотрелись их движения на фоне друг друга — все жесты милорда Ла’Синера казались мягкими, властными и неотделимыми друг от друга. Так ненавязчиво, но открыто демонстрировалось влияние — и этого было достаточно, вместо того чтобы попусту скалить зубы и демонстрировать силу в открытую.

Если сравнивать их двоих, то милорд относился к тем существам, чье могущество было видно невооруженным взглядом, и для проверки не требовалось использовать теомагию. Достаточно было просто оставаться наблюдательным.
Теодор же казался полной противоположностью — движения на фоне милорда выглядели более экономными, но в них тоже можно было почувствовать что-то звериное. Так мог выглядеть присобравшийся кот, с виду спокойный и умиротворенный, но уши у него внимательно улавливают малейший звук, и он сам готов сорваться с места в любую секунду.
Но чаще всего мало кто мог заподозрить вот так с ходу в обычном следователе с цветастыми волосами в обычной рубашке и потертых джинсах существо достаточно сильное, и этим впечатлением Теодор нередко сам же и пользовался.

Какое впечатление он произвел у милорда Ла’Синера — сказать было сложно. Милорд оказался таким же опытным менталистом, обладающем магией уровня нисколько не ниже, что было более чем ожидаемо, поэтому следователь мог пока только строить предположения относительно того, насколько они сработаются.
И уже выходя из конференц-зала и оглядываясь на милорда Ла’Синера, Тео подумал, что они собой представляют довольно интересное зрелище — слишком разные, словно из других миров, сейчас вынуждены сотрудничать друг с другом.

Как интересно, порой, распоряжается судьба — неважно, темный эльф ты или просто кот.

В тот момент, когда милорд сам засекает подозрительную активность и мгновенно меняясь, весь активизируется и открывая портал — ныряет в него, не теряя ни минуты, Теодор скользит следом, молча — в такие моменты он весь собирается и предпочитает не тратить время на слова вообще.

Гнев и ярость темного эльфа ему более чем понятны, и как только они оказываются в выставочном павильоне, то на них моментально обрушивается эффект чужой магии — Теодор ведет ладонью в воздухе, оставляя столп лососево-небесных искр, чтобы зафиксировать смесь ослабляющей магии и качественной магической вязи. Кто-то явно постарался наложить перед своим уходом несколько заклинаний, нацеленных на то, чтобы замедлить тех, кто пойдет по их следу.

Пространство вокруг отчаянно фонит чужой аурой, тщательно замаскированной заклинаниями, наложенными далеко не самым слабым магом, группа техников, нанятых чтобы установить защиту вокруг Аре Тавада, мертвы — следователю достаточно взгляда вскользь и ненавязчивого и быстрого движения рукой, чтобы понять, что никакая целительная магия их не оживит — а некромагию он обходит стороной.

В павильоне еще можно почувствовать не только фон чужой ауры, но и вспышки радиации — все что осталось от кристалла, которого уже не оказалось на месте тогда, когда милорд и Теодор стремительно шагнули через портал.

С помощью ментальной магии Теодор успевает передать всем находящимся на посту сотрудникам служб безопасности о совершенной краже, ментальное поле буквально взрывается от множества голосов и эмоций, и ставя частичный блок и убеждаясь, что похитители нигде не были засечены, потирает виски и чертыхается, становясь совсем уж немногословным.

Еще раз ведет рукой по воздуху, в попытке нащупать пространственные следы портала, через который ушли похитители — или он был один?

В этот момент в павильон влетает один из сотрудников службы безопасности из Лоссумского отдела, бормочет короткое “Следователь Стефанос!...”
— Камеры? — бросает Тео почти не глядя и получает виноватое “Выведены из строя по всему этажу за полминуты до кражи”.

Теодор почти что рычит, и вздыхая, оборачивается к милорду Ла'Синеру.

Отредактировано Теодор Стефанос (2024-05-10 16:35:34)

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Было очевидно — и тут не нужно было гадать, что темный эльф был просто в ярости, и Теодор благоразумно не стал уточнять это у Ла’Синера. Тут не нужно было даже использовать ментальную магию, чтобы понять такой простой факт.
Они не успели, и Тео с досадой думал о том, что нужно было заниматься этим вопросом еще раньше, буквально сразу же, как только Аре Тавад вообще оказался в павильоне, но как обычно, чем больше народу принимает участие в операции, тем сложнее и дольше идет процесс организации.
К слову, это еще одна причина, почему Тео любил работать в одиночку, максимум —с одним напарником, и уж точно не в составе какой-то группы, а тем более — Отделения другого государства.

Возможно, если бы радиоактивный минерал находился в его родном Фандэе, то они бы что-то и успели…
Ментальное поле продолжает фонить где-то там, за слабо поставленным блоком, чтобы отслеживать, но не перегружать себя, и Тео выслушивает один за другим сообщения от специалистов, а затем достает телефон, на который уже официально начали приходить отчеты.
Магия магией, а подобное, так или иначе, должно быть зафиксировано письменно. Начальник Лоссумского Департамента уже успел отреагировать, заставив следователя поморщиться — он был неплох, но сходиться с ним было тяжело. И еще Теодору не нравилось, что сейчас очень многое ложится на его плечи.

Теодор думает о том, что главное не чувствовать свою персональную вину за то, что целая группа опытных специалистов упустила похитителей — и сделала это уже не первый раз, но все равно рычание милорда, стоящего рядом немного выбивает из колеи, и следователь успевает испытать целый ворох смешанных чувств, наблюдая, как Ла’Синер выпускает и напитывает магией выбравшегося прямо из под его кожи паука с мохнатыми лапками.

В это же время в павильоне становится достаточно людно — необходимо оцепить помещение и зафиксировать возможные улики, в том числе и магического характера, поэтому опергруппа Лоссумского Отдела отвлекает от магического паука, заставляя бросать на них раздраженный взгляд.
— Это будет очень кстати, если нам повезет, — эхом звучит Теодор, и он правда надеется на то, что паучьей силы будет достаточно для того, чтобы хотя бы частично разрушить вязь, но как только она начинает разрушаться, то наложенные чужой рукой руны вспыхивают красным, и процесс разрушения останавливается, а пространство в павильоне вспыхивает дополнительной защитой.
Тео чертыхается — кто и когда успел рассказать ему про существование неких чертей, которые существуют в аду? А начавшая в павильоне свою работу группа мгновенно останавливается, и эксперты приходят в полную боевую готовность, кажется, что одно неосторожное движение, и помещение окутают вспышки атакующей магии и артефактных зарядов.

Тео выжидает пару секунд, убеждаясь, что это просто новый, еще более продуманный слой защиты, и ненавязчивым движением ладони дает экспертам отмашку — отмечая, что как негласно они слушаются того, кто хоть и работает в другом Департаменте, но сильнее их в магическом плане.
— Видимо, это и правда очень сильный маг, раз не побоялся ограбить Вас, — дело становится все более серьезным, и Тео не скрывает уже собственного недовольства — хмурится сильнее обычного, думая о том, что Лоссумский Отдел очень удобно устроится, если Тео возьмет это на себя. На слова милорда о головах погибших сначала застывает, а потом поднимает вверх брови, озаренный неприятной догадкой, впрочем, отвечая привычно коротко, — Да, я понял.

Как бы Теодору не хотелось откреститься от некромантии, в этом случае у него нет выбора — это и правда единственный вариант.

Эксперты, присутствующие при этом коротком разговоре, понимают приказ без слов, и лишь уточняют, куда нести тела.
— Допрос будет носить больше неофициальный характер, — Теодор обращается к милорду, — Для того, чтобы согласовать такую процедуру с применением некромагии, потребуется получить очень много разрешений, а это может занять время. Нам такие проволочки ни к чему. Я займусь этим позже и смогу оформить все задним числом, но допрашивать будем в одном из кабинетов здесь.

Пока местный судмедэксперт констатирует смерти и тела техников грузят на носилки, вынося из павильона в сторону грузовых лифтов, Теодор телепатически отдает распоряжения нести на третий этаж в один из пустующих кабинетов и обращается уже к милорду:
—Давайте сначала допросим погибших, а потом уже перейдем к вопросам, милорд, — стараясь скрыть собственное неприязненное отношение к некромантии, он вздыхает, — Я бы с радостью не присутствовал на подобных мероприятиях, но..

Лучше бы, конечно, мне запретили.

Кубики — разрушить вязь не получилось

Отредактировано Теодор Стефанос (2024-05-13 15:41:35)

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Чужой гнев ощущался даже без использования ментальной магии — когда рядом находится существо, которого переполняет ярость, кажется, что если сделать вдох поглубже, то она сможет даже проникнуть в легкие. Теодор чувствовал, что находящимся вместе с ними в павильоне сотрудникам Лоссумского Отдела до жути некомфортно — оно и понятно, потому-что криминалисты в основном работали с тем, что оставалось от преступлений, и не контактировали с лицами, так или иначе к этим делам относящимся. Ну и в целом, сильные эмоции могущественных существ всегда могли с большой вероятностью стать головной болью тех, кто был к ним сильно восприимчив, потому-что так или иначе, а это все было завязано на чужой энергии, и само собой — уровень воздействия, пусть и непреднамеренного, был понятен.

Теодор качает головой, словно не давая чужой злости проникнуть в свою голову, чтобы оставаться собранным и спокойным, следит за сотрудникам СБ, еще раз осматривает взглядом павильон на предмет возможно спрятанных улик, но похититель и правда действует чисто, да еще и оставляет после себя подарок в виде дополнительной защиты. Конечно, Теодор рассчитывал, что паук милорда сработает как задумано — это бы сильно помогло в деле, но…
— Отрицательный результат тоже результат, — бормочет он, сканируя поставленные похитителем враждебные магические плетения и рука его, вздрогнув, отдергивается рефлекторно — не сказать, что очень больно, но очень неприятно. И это защита еще в относительно спокойном состоянии.

— Принесите магскан, нужно отправить ауру плетения на проверку и проверить по базам, вдруг есть какие-то хотя бы отдаленные соответствия. А также нужно убедиться, что подобные плетения встречались на предыдущих местах краж, — Теодор уже направляясь к выходу из павильона вместе с Ла’Синером, следуя за носилками с трупами, оборачивается к выходящему и направляющемуся в другую сторону криминалисту — взрослому хуману, а затем снова возвращает внимание на милорда, чтобы выслушать про техников, — Спасибо. Я сделаю на всякий случай дополнительный запрос в ведомство Коалиции Рас для сверки данных, сами понимаете, стандартная процедура.

Но специфическое отношение Теодора к некромантии, судя по всему, от милорда не укрывается, что неудивительно — в таких случаях следователю очень трудно сохранять непроницаемое лицо.
— Можно сказать, что это официальный путь, просто мы идем не в той последовательности, — он вздыхает, — Мне не хочется, чтоб это выглядело как нарушение, потому-что я привык работать честно, но если в рамках того же закона можно найти возможность и работать более гибко — я этой возможностью пользуюсь. Поэтому, — он внимательно смотрит на милорда и слегка прищуривается, словно пытаясь прочесть что-то на чужом лице, — То что вы изъявили желание помочь следствию именно таким образом — оказалось очень кстати. Я думаю, что это именно тот случай, когда некромагия должна сработать во благо, пусть и столь своеобразным способом.

Не решается добавить, что его отношение к некромагии базируется в основном на убеждении о том, что для него использование чужой мертвой плоти равносильно нарушению чужих прав, а соответственно равносильно преступлению, но это все настолько тонкие границы морали, что мысль остается невысказанной.

— Ваш ИскИн что-то нашел? — Теодор заметно оживляется, — Если Вы не против, то да, я бы конечно послушал. Это бы было очень…полезно.
Следователь не особо силен в диалогах больше неформального характера, поэтому реакция его выходит смазанной, равно как и ответная улыбка, но в таких случаях отсутствие навыков к светским беседам он компенсирует короткими и мягкими ментальными вспышками — то, что ему всегда дается хорошо. Небольшое неоформленное послание, состоящее из чистых эмоций спокойной благодарности за помощь, без всяких скрытых смыслов и подозрений.

Санитары, тем временем, оставили носилки в центре пустого светлого кабинета, и прореагировав на короткий Теодоров кивок, вышли в коридор. Следователь старается оставаться спокойным и флегматичным, даже зная, что сейчас будет происходить:
— Я полагаю, Вы можете начинать. По вопросам, думаю, Вам не составит труда их сформулировать — детали происходящего, образ похитителя, был ли он один, и вообще, любые возможные подробности, — тут он слегка запинается, — Признаться, я не так часто видел допрос оживленных, предпочитая работать с живыми, поэтому не знаю, насколько разговорчивы подобные свидетели.

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

“Скромный артефактор?”

Теодор едва заметно усмехается, думая, что это показное согласие ой как неспроста. Простые артефакторы работают с более простыми материалами, и уж точно владеют максимум одной мастерской, но никак не целой сетью.
Хочется еще про себя добавить, что за обычными артефакторами не ходят угрожающе-молчаливой охраной две хтонические твари в облике собак, но это уже как будто бы немного из другой оперы, и Теодор переводит взгляд обратно на лежащие трупы техников. Стоит признать, что чем дольше он на них смотрит, тем больше свыкается с мыслью о том, что сейчас они должны пусть не ожить, но начать двигаться и говорить, что первоначально может казаться и правда чем-то жутким и противоестественным.

Хотя если разобраться, что из себя представляет некромантия и как она вообще может работать? Если бы это было просто управление материей — если взять за основу концепт того, что после смерти душа существа отделяется от тела, и оно становится не больше чем просто органикой, — то все было бы просто.
Но в случае с недавно умершими существами некромантия может, как будто бы, воспроизвести в ретроспективе последние события из жизни, что невольно наводит на мысль о том, что с помощью некромантии можно попробовать вернуть кусочки души. Искалеченные, рваные, хаотичные — выдернуть откуда-то…откуда?

— Вы говорите о том, что некромантия сама по себе нейтральна, — следователь подбирает слова осторожно, немного удивленный тем, что его внезапно самого накрывает философскими размышлениями в такой-то момент, чтобы ненароком не задеть господина Ла’Синера, потому-что целью это вовсе не является, но учитывая Теодоровы способности к дипломатии, случиться может всякое, — Но вопрос не только в том, на что ее направляет маг, а еще и в том, что для него самого благо и зло. Чаще всего это и является решающим фактором, милорд.

Он говорит тихо, и на самом деле совершенно не подразумевает под своими словами ожидание ответа, скорее это было констатацией факта. В конце концов, было бы странно отрицать, что у милорда и у следователя однозначно должны разниться мнения о том, что относится к категории добра, а что — к категории зла, потому-что слишком велика была разница в возрасте, жизненном опыте и жизненном же укладе.

Сможет ли он сейчас, по действиям милорда понять хотя бы немного его отношение к подобным категориям на самом деле? Вряд ли ответы на такие вопросы даются легко.

Милорд, тем временем, вычерчивает над головой мертвой девушки-техника черные руну, мерцающую серебром, и когда под ее воздействием девушка как будто бы приходит в себя — мертво, нескладно, неестественно и ломано, и в этот момент Теодор испытывает сложносочиненную эмоцию из простых “не видеть этого дерьма больше никогда” и “на что она способна — больше?”, но стоит Шъеназу задать один единственный вопрос, как мертвая девушка снова становится чуть менее ожившей, заваливаясь на бок с хрипами.

Милорд пробует снова, и Теодор понимает что что-то идет не так, что можно легко понять из вырывающихся из его уст ругательств. Тем не менее, даже замечая, как спокойствие милорда рассыпается на глазах, оголяя неподдельную злость, он сохраняет невозмутимое лицо, потому-что кто-то все равно должен сохранять эту невозмутимость, и когда милорд заканчивает с ругательствами, спрашивает медленно но коротко:

— Своеобразная защита от взлома, оставленная похитителем?

Отредактировано Теодор Стефанос (2024-06-01 00:25:31)

Подпись автора

...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.