"Железная" плоть не означает железное сердце, сколько бы ни старался наргдалит скрывать свои чувства. Будто наполняясь мелкими пузырьками воздуха, тяжёлый камень должен всплыть время от времени со дна, куда его хоронят ещё на долгое время. Прошлое не должно тревожить того, кому нужно по жизни абстрагироваться от собственных глубинных чувств, как бы они ни были на самом деле важны. Но и полное игнорирование их может вызвать последствия, которые бывает очень затруднительно разгребать. И тогда Баргенэр начинал чувствовать, насколько на самом деле не легка бывает жизнь. Призраки прошлого, будто призраки из давно забытых могил, начинали трогать его душу, заставлять кровь холодеть, а сердце замирать всего на мгновение дольше. Призраки на самом деле не существуют, они не могут ему навредить, но другое сравнение с всплывающей памятью о самых трудных моментах жизни и не напрашивается.
И тогда начинается то, что Барген очень не любит. Взгляд, обычно наполненный суровостью, жизнью и оценивает букально каждую деталь, начинает всё меньше обращать внимания на объективные вещи, уделяя больше внимания чувствам, от моральной усталости сон в руку не идёт, а с невыспанностью приходит очень нервное и противное состояние. Один раз довелось услышать сравнение с каким-то стариком, настолько задолбанным жизнью, что начинает ненавидеть всё вокруг. Это был уже тяжёлый случай, когда большая нагрузка со всех сторон стала давить ещё одним грузом, помимо крайне печальных воспоминаний, и нервная система начинала не справляться. Было бы странно не обратиться по такому поводу за помощью, и Баргенэр может и был бы рад это сделать, но по привычке пытался спрятать очень личные вещи от чужих ушей. Да, спрятать хоть кто-то от поселенцев Магдароса было уже трудной задачей, но необходимой, иначе по сарафанному радио уже в ближайшие дни об этом будут знать буквально каждый. Вместе с тем, что они не могли знать, чего не происходило в прошлом? Старшее поколение клана точно было выходцами из Гирзы, где история прошлого Баргена была полна различными историями. И наргдалиты время от времени пересказывают эти истории друг друга, вспоминая не только его. И сколько раз Сэрах просил относиться к такому проще, Баргенэр не мог себе этого позволить, как и проскакивающие сплетни в рабочих вопросах. Какая разница, кто, где, с км и сколько раз, если речь идёт, например, об охоте? Вместе с тем, было очень трудно запретить им делать это полностью, и чтобы растопить обстановку, не только позволял им пообсуждать что-то, но и бывало сам принимал в этом участие. А потом возвращал всех к работе, и шла она уже намного легче, будто курящий только что вышел в курилку и сделал там пару затяжек.
Но сам не мог позволить ни себе, ни другим, разрушить его старательно созданный образ лидера, который должен существовать в как можно более неизменном смысле. В идеале, по крайней мере. Поэтому иногда Барген уходил в "тихую охоту" на песчаный трюфель. Действительно в глубинах пустыни находились комки, похожие на песчаник, но внутри находился отнюдь не песок, а форма гриба, которым любили питаться многие создания, живущие в пустыне. Буквально начиная от молодняка монстров, за которыми не присматривали родители, до насекомых, ящериц и гостей пустыни. Потому было очень не легко найти песчаный трюфель, который не был бы испорчен, надкушен или уже расколот. Последнее значило, что трюфель полностью созрел и начинал выпускать споры и становился ядовит для большинства созданий. Сколько раз попадались тушки, будто поражённый кордицепсом, но на самом деле неосторожно съедали созревший песчаный трюфель. Найдя один такой комок песка, наргдалит взял его в ладонь и несильно постучал по нему тупой стороной ножа. Незрелый песчаный трюфель никогда не раскрылся бы, не будучи разломан на части, но само тело гриба было очень хрупким и внешняя песчаная корка могла быть достаточно жесткой, чтобы защитить его. Тогда в дело шел кончик острия ножа, чтобы слегка всковырнуть и убедиться, что это не просто кусок песчаника. И прямо под коркой из песка и слизи находилось белое тело гриба, пахнущее немного свежим дождём, немного грибом, но в основном - почти никак. "Пустыня милостива к своим обитателям" - мысленно поблагодарил Барген за искомый подарок и, после лёгкой обтряски от песка, сунул его в мешочек. Уже с парочкой незрелых трюфелей он пошёл проверять собственные схроны и тайники, куда прятал снаряжение и долго хранящиеся припасы, которые всегда могут пригодиться в охоте. Каждый такой тайник обязательно сопровождался записью "Я тебе - ты мне. Бери сейчас - потом положи что-то своё."
Многие припасы обычно оставались не тронуты, по мере того, как хорошо охотник прятал следы. Но во время этого обхода, два клада он нашёл пустыми и в трёх лежало совсем не то, что он помнил, что туда положил. Нет, охотник на самом деле не запоминал точно, что прячет и где, но хорошо знал свою упаковку. Несколько лучше всего спрятанных тайников содержали горшочки с настойкой на песчаных трюфелях. Каждый раз он сливал уже готовую настойку и выкидывал использованный трюфель, промывал песком ёмкость и делал новую настойку. Специально ради такого брал с собой готовый спирт. Почему бы не выпить ему чистый спирт? Опять же, настойка имела вкус полюбившихся ему трюфелей. После всей обработки, часть спирта будто превращалась в сладковатый и слегка тягучий сок, остающийся во рту ещё надолго.
В завершении своего долгого и витиеватого маршрута Баргенэр подыскивал укромное место, но не какое угодно. Это было определённое место, где скалы изъедены эрозией, но ещё не давали дюнам накрыть небольшой участок. И только там Барген наконец был полностью готов побыть наедине с собой. Полностью расслабленный и подготовленный несколькими медитативными занятиями наедине с собой, он возвращался сюда и видел то, что позволяло воспоминаниям накрыть его с головой.
В своё время, не намного позже того как оказался располовинен убитым чудовищем, Баргенэр посвятил себя одному проекту и изготовил реплики некоего снаряжения. Потом они оказались здесь как дань памяти погибшим наёмникам. Каждая импровизированная могила была подписана и очищалась от лишнего песка каждый раз, когда охотник сюда приходил. Сам Баргенэр полагал, что наргдалиты его осудят из-за совсем другого отношения к смерти. Если посмотреть на образ жизни, а соответственно и культуру наргдалитов, смерть воспринималась как нечто совершенно естественное и относиться к этому следовало намного проще. Ты ешь убитых монстров, чтобы жить дальше, а если сам оказался съеден - вероятно, природа победила и создание будет жить дальше. Цикл, который ярко свидетельствовал, что даже наргдалиты всего лишь часть экосистемы, не больше и не меньше, и их это устраивало. Но в то время, когда Барген улетел быть наёмником, он жил совершенно другой жизнью и сильно ей проникся. Среди них буквально каждый был на счету. ведь от этого зависело, как хорошо будет работать команда, отряд или даже успех миссии, когда провал мог легко значить смерть или чего похуже. Потеря каждого сопровождалась глубокой скорбью, которая прекращалась только когда каждого посетит одна и та же мысль - все они просто разменная монета в интересах нанимателей, каждый сам добровольно и осознанно выбрал эту жизнь и должен сделать выбор, будет ли продолжать или уходит. Не редки случаи, когда отряды наёмников так и распадались полностью. Для Баргена первое время это было не совсем понятно, но когда он понял что это далеко не его привычная экосистема, проникся общим взглядом на смерть товарищей, которые со временем становились ближе, чем родственники. Это оставило очень глубокий след в душе, который до сих пор не мог сгладить, даже живя уже совсем другой жизнью. Помогало лишь одно - изготовить импровизированные могилы, вспомнить каждого павшего и ныне живущего товарища, а вместе с тем отдать дань памяти тем, кто уже не топчет этот космос.
Среди общего убранства места памяти находились несколько вещей, которым, скорее всего, не характерно было бы находиться тут - больших размеров модульная броня высокотехнологичного производства полным комплектом, неплохо подошедшая бы на размеры Баргенэра, даже с учётом его рогатой головы. И несколько рукоятей с кнопками, видимо от высокотехнологичного оружия, лежащие совсем не далеко от щита, который даже в сложенном состоянии был бы достаточно большим для хумана. Но судя по стыкам, он точно был сложен. На всём снаряжении, включая реплики, был логотип, подписанный как "Black Knights", а на броне был самый большой отличительный знак, означавший ранг командующего и аса. Но броня не была вместе с могилами, а стояла в стороне. Зато Баргенэр сейчас стоял перед могилами и выливал на них содержимое одного из сосудов с настойкой, из которого предварительно отхлебнул глоток, будто присоединяясь к этой попойке с призраками его товарищей.

Подпись автора

Уже чуть выпив, но ещё даже немного не напоившись, Барген ещё какое-то время стоял молча. Он восстанавливал в памяти образ товарищей, разговаривал с ними в мыслях. Он не любил в этот момент хоть что-то говорить вслух, голос выдёргивал из того образа, который он строил сам себе. Всё, что он придумывал себе в качестве речи товарищей, было ответами самому себе, насколько мог себе представить их ход мыслей, голос и даже речь. Всё не забывалось, но и не беспокоило потому, что каждая вещь хоть и не имела своего функционального назначения, была зачарована на воспроизведение заложенных образов напрямую в память. Так можно было получить или освежить часть памяти столько, сколько было угодно раз. Да, это можно считать артефактами очень специализированного назначения, не пригодного в бою. Но идеальные для того, для чего предназначались.
Становилось ещё грустнее от осознания того, что они не будут больше никогда рядом. А ведь у них были мечты, дом, куда мечтали вернуться. А потом раз - и ничего больше нет, и жизнь не жизнь, и вернуться больше некуда, кроме одного последнего пути. Барген не чувствовал в этом своей вины, но такое общение позволяло вернуться в те времена, а потом их отпустить.
Что было примечательно в импровизированных могилах, которых насчитывалось никак не меньше десятка, не все из них имели реплики технологичного оружия. Другие могли иметь доспех, сувенир, предметы быта, фотографии. Но у них не было надгробий с именами и эпитафиями, их вполне заменяли подписи на оставленных памятных репликах, содержащие ещё даты и звание.
Но после такой минуты памяти, бате становилось даже чуть легче. Его отпускали прежние переживания, которые мог обсудить с теми, кто уже не расскажет. Что было примечательно, такие разговоры тоже запоминались артефактами, но отдавали только то, что от них требовали. И только магия Баргена давала ещё немного жизни этой памяти, заставляя реагировать и изменяться от всего сказанного. Чтобы такое осуществить, создавалась специально ментальная сфера, очень хрупкая и зависящая от того, о чём думает в это время чародей.
Завершение ритуала начиналось уже с того, что Барген открывал глаза. Хоть из-за активной ментальной магии он уже был в курсе присутствия Майка просто ощущая его взгляд, просто старался не замечать какое-то время. Но из-за того, что Майк пришёл не вовремя, он мог заметить Баргена не представляющего из себя какой-либо роли. Находясь вне поселения и вне общества, это был единственный способ увидеть Баргена не думающего о своих поступках и просто живущего своей жизнью так, как хотел бы сам. И так будет до тех пор, пока сам не решит вернуться, чтобы снова принять на себя очередную роль. А тот наёмник, кем он когда-то был, останется здесь до следующего возвращения.
На последок Барген прошёл вдоль ряда импровизированных могил и создал у каждой зажжённую свечу под прозрачным укрытием от погоды. В каждом таком огоньке он видел послание - "пока жив хотя бы один из нас, память будет жить и "Black Knights" не умрёт". И это действительно было так. При любом удобном случае Барген возвращался к мысли о том, как поступил бы наёмник, мог бы он себе так позволить действовать или нет, в чём его выгода и как расценивать заказчика, как и очень многие правила в заключении договорённостей. "Не делать работу за бесплатно" было одним из тех жизненных уроков, который мог не работать внутри клана из-за совсем другого правила, ранее описанного на табличках.
Он не видел смысла как либо скрывать это от сына. В последствии может случиться так, что уже ему перейдёт эта вахта, и он узнает про батю намного больше, чем знал до этого. А то и сделает тоже такую работу, только уже с настоящей могилой. Или нет. Уже будет абсолютно не важно. "Чтож, теперь следует пригласить его войти", решил батя недолго после завершения хотя бы минимума своих ритуалов. Уже закусывать и выпивать за их память можно было и в компании, а может и будет лучше так сделать.
Неспешно Барген пришёл к тому месту, где стоял Майк, и лишь оперевшись на скалу рукой, выглянул из-за угла. Старая привычка, раньше эта рука одёргивала его рефлекторно при нахождении стрелка за углом. Встретившись взглядом с Майком, батя на секунду промолчал, что-то перегоняя в голове.
- Привет. Нашёл меня таки. Заходи, рассказывай.
Приглашая, батя уже сделал пару шагов от сына вглубь ущелья и повёл дальше, позволяя самому увидеть всё, что здесь находится. Скрывать уже было нечего, но Барген всё же очень надеялся не получить соуждения хотя бы от своего сына. Но если так случится... Просто расскажет ему всё. Сейчас нечего было скрывать, да и настроение было подходящим для откровения. Ведь, в первую очередь, сам батя не видел ничего постыдного в том, что здесь сотворил, и был полностью уверен что так надо. Майк вырос уже совсем в другой среде и у него могли отличаться взгляды на происходящее. Что может сказать наргдалит, никогда не бывший наёмником или хотя бы военным? Многое. Но Барген правда рассчитывал хотя бы на уважение его прошлого и памяти, чтобы избежать резких замечаний, что это как-то "не по-наргдалитски".

Подпись автора

Барген на мгновение даже подумал, что ему показалось, что смог чем-то удивить или напугать сына, которого тоже растил охотником со способностью распознать самые тихие звуки шагов. Но если звука практически не было, догадаться было предельно сложно, как смотреть в темноту и пытаться разглядеть хотя бы лучик света. И всё же, первым услышал правду о том, насколько батя умело подкрался, не смотря на свои размеры. В том и была прелесть охотника, успевающего незаметно подкрасться и обнаружить попытки скрыть своё присутствие. В том не было что-то удивительное для Баргена, жившего простыми правилами, которые служили установками для выживания....
- Представь себе, что вокруг густые леса, враги прочёсывают каждый куст чтобы найти хотя бы след, слушают каждый звук, не знаю что у них по сенсорам или имплантам. А ты - четырёхметровый наргдалит, который даже на дереве толком не спрячется. В том был интерес выжить, что сами пришли на ум ментальные чары по обнаружению жизни и скрытию собственных признаков. И так я, как призрак, выбирался из окружения, и никто поверить не мог... И до сих пор не могут. Но всё сохранилось в глубине мозга, работает как часы. - начал было рассказ бывший наёмник, но потом вспомнил что на самом деле надо было сказать совсем другое, - Извини, не хотел напугать...
Зато теперь ему надо было подумать о том, чем угощать сына, а из угощений было не так много. Кроме запасов вяленой еды на день и заготовленной выпивки у Баргена оставалось ещё некоторое количество сухарей. Но лишь расположившись в стороне, Барген дал время тщательно изучить место памяти, которое до сих пор служит памятником и хранит в себе окончание целой истории, которую Дум просто не захочет забыть. Но Майкрофт нашёл это место самостоятельно, за это его определённо хотелось похвалить, сказать что он "готов", но к чему он готов, в данной ситуации? Не хотелось даже полагать. В том, насколько тщательно прятался маршрут, не было ни малейшей загадки, один большой ответ - это личное, это секрет. Майкрофт был готов узнать этот секрет и занялся осмотром с дозволения. В красках однако всплывал в голове другой похожий случай, который произошёл с одним из лежащих здесь парней. У каждого же бывают свои наставники, свои логические корни, передающие опыт более молодым и ретивым. И вот случилось однажды Баргенэру также найти своего наставника за занятием, которое не понимал с первого раза, но скорее являлось его духовным началом. За молитвой одному из Демиургов, но с обращением в сторону своей семьи и сына, которого оставил где-то на далёкой планете... Воспоминание нахлынуло и будто вчера это случилось, в памяти всплывал образ и сама ситуация, о которой изначально не было ему нужды знать, но которая привела к очень важному уроку. Что же сейчас за урок он должен дать своему сыну? Ведь он нашёл батю в похожей ситуации, но устранившегося в сторону на некоторое время, чтобы в тени переждать некоторое время и прополоскать горло ещё некоторым количеством выпивки.
Среди прочего у Майкрофта выделялась только одна необычная деталь - бумажная записная книжка. Не самый надёжный хранитель информации, но бессмертная классика необходимая порой каждому , работающая лучше магии, но которую нужно хранить намного лучше. Тоже определённо личная вещь, куда более близкая сердцу, чем современные магические коммуникаторы. Но в итоге хранившиеся в записях знания привели на верный путь, с которого началось, наверное, самое откровенное между ними общение.
- Да, я был наёмником. "Black Knights" - так называлась наша группа. Около двадцати-тридцати существ разных рас и историй, которые только могут собраться со всех планет. Если хочешь знать, почему не точно, то скажу прямо - текучка была огромная. Наёмники очень часто погибают на заданиях или не выдерживают и ищут "своё". Я здесь собрал всех, кого прямо смог назвать семьёй. Тридцать лет всего был в деле, но посмотри, как много здесь памятников. Каждый год находились новые. Когда пришло время, я построил это место и возвращаюсь за тем, чтобы вспомнить их. И ещё, побыть собой, а не вождём клана или охотником. Место очень личное, поэтому о нём не должны знать многие. - выложил Барген очень кратко и по сути ответ на вопрос, который, по его мнению, требовал куда больше слов и рассказов. И прямо сейчас батя готов был выложить хоть все, начиная с образования группы. А историй скопилось очень много и побеседовать было о чём, в основном, о грустном. То, что больше всего печалит, даёт выход чувствам и эмоциям, которые не мог позволить себе показать за масками своих ролей, о чём прямо и сказал, предупреждая о тайне его существования.
- В твоём знании нет ничего плохого. Приходи, мы будем здесь все, прошлое и настоящее, живые и не очень.
На этом моменте Барген заговорил очень странно не просто так. Ему снова захотелось подчеркнуть, что вещи имели память, которая позволяла установить связь с личностями наёмников, но в самой формулировке не уточнил самого важного факта, который нуждался в пояснении. Ухмыльнувшись на собственное представление о странности фразы, батя решил таки раскрыть секрет.
- Памятники... Это артефакты, сохраняющие события, память, общение и творящие личность из всего, что в них сохранилось. Ментальная магия позволяет собрать всех вместе, даже пообщаться, но любой сможет и сам услышать их голос. Если я буду здесь, то могу помочь чарами и сделать возможным увидеть призраки прошлого как живых существ. Это работа для души. Все истории сохранены здесь потому, что своя память однажды может подвести, но другие найдут и будут помнить. Ещё мне вспомнилось, как Маркс рассказывал о искусственном интеллекте в виде помощника, тоже умный как хуманы и может принять образы, но помогает с управлением или узнаёт информацию. Если в курсе такой штуки, то можешь себе представить. А у нас стояли на каждом корабле.
Наконец батя решил закончить советом, который у него не спрашивали, но уместным именно сейчас. Поэтому, сперва положив ладонь сыну на плечо, заглянул ему прямо в лицо и выдал в своей манере:
- И такое место может быть у каждого, не обязательно чтобы как кладбище. Но отдых от работы, ролей и масок важен для здоровья котелка.
Потом батя, конечно же, отпустит, но его уже понесло. Его несло не переставая, и либо настойка такая крепкая попалась, либо воздух слишком свежий и память накрыло перегрузившими сознание чарами, но чувств было много. Как Барген сам ещё их выдерживал? Он просто давал им выход прямо сейчас, не сдерживаясь. От того лицо уже не было таким безмятежным, ровным и спокойным, как обычно, а выражало очень много и из-за этого неразличимых эмоций, даже когда смотрел куда-то в сторону. Не то ему было хорошо, не то грустно, не то мечтательно он уплывал куда-то, просто глядя на небо и пески...

Подпись автора

Была у Баргена ещё одна черта, которую он всегда показывал, кем бы ни приходился собеседник. Во всём, что приходилось пережить, наргдалит не боялся показать своё лицо, принять вызов судьбы и событий, которые ему, возможно, пришлось бы пережить. Это - черта его характера, с которой он неплохо ладил с окружающими благодаря тому, что не желал окружающим зла. И всё же, как ветер обтёсывает скалу, жизнь и природа сделали его очень суровым, что всегда производит свой эффект, создаёт некую харизму и ощущение воплощённого оружия.... Как не послушать такого лидера, не пойти за ним, когда он видит хороший путь и командует идти туда? Вместе с тем, раз за разом наслаивались роли, на одной харизме вывозят лишь актёры. Лидеру клана, охотнику, наёмнику, кому бы то ни было ещё, всегда были присущи свои обязательства, которые следовало выполнять, и впечатление, которое следовало произвести. Насколько требовалось быть честным с самим собой, чтобы не запутаться в своих ролях? Или, что не мало важно... Когда у Баргена вообще было время на себя? В условиях такой жизни, это скорее казалось роскошью, ведь нельзя было остановить жизнь и события, в которых был непременно завязан. Даже не смотря на наличие заместителей, которые решали вопросы в его отсутствие, лично провести беседу, учредить совет, заняться подготовкой, принять некоторые важные решения, приходилось самому. Возможность не делать этого всего становилось на самом деле жизненной необходимостью. И все относились к этому с пониманием, всего от одного дня заместители не развалят всё дело, а то и научатся, поднимут свой авторитет, построят парламент, расширят собственное влияние, сменят правительство... А потом единоличный "тиран" раздаст п**дюлей демократии и восстановит порядок, разумеется? Или же возглавит парламент заместителей, потому что когда-то сам же их и возвысил. Перемены приходят всегда, это было естественным порядком вещей, до тех пор Баргенэр Дум останется лидером, пока его признают таковым наргдалиты, и следуя по обратной схеме именно в его ответственности было бы поставить таких заместителей, которые будут множить и укреплять влияние Баргенэра. Связь прямая и обратная. Всё являлось следствием всего.
Поэтому Баргенэр уже не был так удивлён, что в ответ на доверие получил такое же доверие очень личных тайн, которые хранились у его сына. Здесь они уже могли не иметь столько ролей, которые были между ними в обычной жизни, как видел это Брарген, и готов был поэтому принять любое откровение, либо ему в голову просто уже ударила настойка. Сколько он её выпил? Из рук в руки перешли жетоны наёмника, сразу узнанные Баргеном чисто внешне, но они не были случайной находкой, а как выяснилось при рассмотрении, именно собственностью Майка. Сын стал наёмником, и это уже было само по себе, по сути, хорошей новостью. Очень многие наргдалиты также находили себя, посвящая своё дело работе на заказчиков, вырывались из родных краёв и искали свою жизнь и своё место за пределами родных поселений. Если Майк решил также поступить, в первую очередь, это было его собственным и взрослым решением. Которое, при всём, скрывал и вполне неплохо. При этом, Барген понимал причины такого поступка и даже находил их в своём поведении. Ведь практически всё, что он мог дать, будто пыталось в очередной раз обязать Майка находиться в поселении, иначе неблагодарность... "Но чтобы до конца прояснить такие личные моменты отношений, действительно нужны такие встречи." Другим артефактом их эпохи была записная книжка, которая имелась, возможно, практически у каждого. Лучшего хранилища для чего-то личного или важного до сих пор не придумали даже с развитием магического способа хранения информации и памяти, даже визуальных образов... И всё требовало частицу собственных сил. Но не смотря на понимание записанного, суть записей на первый взгляд выглядела незнакомо. Личные отношения, статус заказов? Несомненно, важная информация. Но также Барген примечал, вроде как, отсутствие записей о союзах. Но это может никогда и не пригодиться. Однако, сам знал случай, когда случайно проданный товар одним группам неизбежно портил отношения с другими, как правило, когда у одной из групп имелись личные взгляды на других. Пока рассматривал сокровища, охотник продолжал слушать, ведь сейчас это было очень важно для него. И хоть рассказ оказался не очень продолжительным, само содержание заставило задуматься, а не лучше ли было, чтобы всё случилось именно так? Ведь в том, что произошло, отчасти могло быть причиной нахождение именно в крупной группировке. Но вместо этого пришла другая мысль. "Не о чем было жалеть. За своё ментальное здоровье я купил себе славу, богатство и влияние. И всё равно пожалел потом об этом. Чем я лучше драконов..."
- Я вижу, ты оказался мудрее меня. Отказавшись от большой награды, платишь меньшую цену, выполняя свою работу. Не вижу ничего плохого в работе наёмником, многие так делают. Твоё решение, я могу его только принять. Но если понадобится помощь - мы можем рассчитывать друг на друга? Как братья по оружию. Или как советчики.
И снова батя построил очередную условность. Эти договора всегда были базисом его отношений и только что он решил построить ещё один. Практически не выходя из состояния, когда полностью отказывался от образов, а значит, это было только его собственное желание поддержать сына. Однако, Барген не спешил отдавать сокровища. Всё же, было очень любопытно узнать, насколько далеко зашла его история. Среди многих группировок не настолько сильно узнавались те, с которыми работали "Black Knights"  в своё время. Это создавало ощущение целой уймы прошедшего с тех пор времени, что успели развалиться и образоваться группировки, либо у более крупных и межпланетных группировок была совсем другая зона влияния. Во многом это действительно могло быть из-за той разницы в ресурсах, которые требовались для прочного обоснования в космосе, и насколько легко их можно было потерять вместе с жизнью... Даже не смотря на то, что Барген чётко определял свою зону действия - в наземных и штурмовых операциях. Нужен ему был космический бой как кот сметане. Но и не сказать, что совсем ничего не умел, просто научился этому весьма... специфически. Только найденный случайно рисунок цветка заставил всего на мгновение задержаться, чтобы узнать подробнее.
- Что это? Где-то увидел?
Сокровище потом, разумеется, будет возвращено хозяину. По сути, Барген лично узнал кое-что важное про Майка и не собирался из-за этого отталкивать сына, а то и был готов поучаствовать или поделиться своими знаниями. Даже если бы Майк сказал, что кого-то убил... Намёки проскальзывали в записях. Тем не менее, убийство разумных было тем, за что Майкрофт лично нёс бы ответственность. В другой ситуации, когда батя мог бы узнать о поступке сына, стал бы прикрывать перед другим правительством. Как то же самое делали его наниматели, то подкидывая следы присутствия пиратов, то заставляя замолчать кого-то "наверху". В зависимости от нанимателя и его возможностей. У тех не оставалось другого выбора, ведь оборвать нить в виде целой группировки всегда сложнее одиночного наёмника, а сам факт заказа мог бы всплыть в неудобный момент при отсутствии соответствующей "страховки". Но это не значит, что не бывало наоборот...
А здоровый интерес к памятникам не угасал и Барген был готов поделиться ещё больше, чем рассказал уже до этого. Немного чувствовал, будто Майк его купил собственным признанием, и заставил довериться сильнее. Хотя могло быть сильнее, чем ранее? Но впечатление уже произвёл.
- Помогает и... не совсем. - не смог Барген подобрать короткий ответ, получилось нечто несуразное, поспешное, - Облегчить душу, поделиться переживаниями, я могу с ними. Им всё равно и не расскажут. Винить меня им не в чем. А кому и есть - напомнят, что я всего лишь наргдалит. Смертный, как все. Со своими страхами и слабостями. Не Демиург. Тем не менее, вместе мы прошли через Ад. В Аду мы перестали быть собой и выжившие вновь нашли себя. Так закалялась сталь и появилась ценность жизни.
Баргенэр изрядно приукрасил и уходил от вопроса, лишь сделав паузу понял что к чему и постарался вернуться к тому, что происходило. На самом деле, высшей целью было далеко не обретение смысла жизни, какой бы плохой ни оказалась жизнь. Не заработок денег.
- Я всё ещё молод, ещё могу мечтать отправиться в дальнее путешествие и найти ещё больше приключений. Отправиться на охоту на монстра ещё опаснее предыдущего. Найти хтона себе под стать. Научиться тому, что не знал раньше. Такое общение нужно, чтобы не забывать, что на обратной стороне монеты. Вспомнить сражения и вернуться к ним, отчасти. Оглянуться и увидеть, что мы потеряли. Что мы ещё можем потерять.
То, о чём говорил Баргенэр, голубоко задевало его, когда вспоминал конкретные примеры. Так, словно песок ускользал и время возвращалось вспять, но жестокая реальность и невозможность возвращения заставляли удариться о суровую реальность. Ничего нельзя было изменить, и Барген поэтому повёл Майка снова к памятникам. Возле одного из них специально остановился и замер.  Потребовалось время, чтобы собраться в такой момент с силами.
- Нафар "Клинч" Враск один из нас. Ушёл в зенит своей карьеры. Незадолго нашёл свою девушку. Мечтал уйти на пенсию и твердил, что это его последняя операция. У них могла появиться нормальная семья. Я обещал, что доживёт до этого момента. Но парень умер у меня на руках. Ты знаешь, как больно, когда уходит тот, за кого болел до последнего, когда гаснет его взгляд? И насколько больно смотреть на близких, когда приносишь такую весть. Недосмотрел, не защитил, говорил я себе прямо перед ними. Жестоко ошибся. Но никогда не желал оказаться себе на его месте. Цена жизни.... Огромна. Даже мы, наргдалиты, должны это понимать. Смерть забирает всё. Благодаря ей, мы ещё живы и способны понять, чем по-настоящему стоит дорожить. И Нафар... не должен был идти. Я вспомню его в другой раз, когда решу что-то сделать для себя "последним".
Потребовалось ещё немного времени, чтобы мысленно воздать товарищу почести и даровать покой его душе, рассказавшей о себе и снова потревожившей покой сердца охотника. Зато это был очень наглядный пример того, о чём спросил Майкрофт, но увидит ли он сам то же самое?
- Теперь видишь? Это не только очень грустные истории их жизней. Это наши личные уроки жизни. Переживаю память и мне тяжело. Но я понимаю, что меня это чему-то учит, и последние события жизни могут соотноситься с их мудростью. Это мне помогает. Отпускает личные переживания.

Отредактировано Баргенэр Дум (2024-06-04 21:05:20)

Подпись автора