Сон был вязким, он растекался под кожей, словно смола, и вынырнуть из него удалось не сразу. Во всяком случае, хотелось верить, что удалось. Сознание все еще полнилось неясными тенями и настойчивым шепотом, от которого вдоль позвоночника бежали мурашки.
Голова, впрочем, не болела, к явному удивлению Роан: прошлый вечер она не помнила, а до такой степени напиться нужно уметь. Особенно, с ее-то метаболизмом. А в том, что имела место выпивка, сомневаться не приходилось — место, где очнулась вампирша, меньше всего напоминало ее постель.
Прохладно, сыро, колебания воздуха то и дело приносили смутно понятные запахи. Ладно, придется признать, что на апартаменты любовника это место тоже мало похоже. Темно, но это-то не проблема. Вампирша вздохнула, пошевелилась, приподнялась. Это, что, теперь придется пауков из волос вычесывать?
Последнее, что она помнила — ласковое урчание двигателя «Корсара», привычный свет от панели и знакомую тяжесть брони… А брони-то теперь не наблюдалось, только какое-то тряпье. Роан нахмурилась и поднялась на ноги. Нет, пожалуй, дело вовсе не в выпивке.
Куда она собиралась-то? Если была в броне, дело было хоть немного опасное: какой-то артефакт? Или данные? Хотя последние обычно хранились за защитными полями и системами безопасности. Выходит, ей нужен был либо артефакт, либо… что?
Место, где она пришла в себя, оказалась на поверку чем-то вроде тюремной камеры: небольшая каменная коробка с отсыревшими стенами, на полу полусгнивший матрас в застарелых пятнах, кажется, крови — но запах ее уже уничтожило время. В одной из стен хлипкого вида дверь. Для неодаренного человека, может быть, и проблема, но для Атеран пока что мера предосторожности: хорошо бы знать, что там дальше.
И все-таки, что она здесь делает? Кто ее сюда притащил? А вот бы спросить лично… кто-то из старых врагов активизировался — да нет, слишком много времени прошло, да и она ни разу не давала понять, что претендует на былую власть клана. Да и вампиры не посадили бы ее в камеру с такой хрупкой дверью. Да что там, даже стены, в принципе, можно было сточить магией, просто очень не сразу. Но, пожалуй, будь это вампиры, она просто была бы уже мертва, ведь ни разу за все это время ее не пытались похитить — бить старались на поражение. Наследников обычно не щадят.
Так, что получается? Похищение, амнезия и будущий покойник в лице того, кто ее сюда притащил. Звучит логично. Не дай демиург что-нибудь непотребное сделали с ее кораблем! Вот, вот это уже действительно страшно. Стоило представить, как какая-нибудь выхухоль разваливается в ее кресле и с похабной ухмылочкой тянет лапы к панелям… вампиршу аж передернуло.
Дверь оказалась даже хлипче, чем представлялось Роан: хватило пары ударов в места крепления петель. Открывшийся взору коридор впечатления тоже не производил, все еще сырой и холодный. Каменные стены местами блестели дорожками влаги, крепления для факелов пустовали. Даже крысы не шуршали в стенах, зато нос наполнился запахами плесени, разложения и влажной сырой земли, весьма настойчивыми. Зато тихо было, как в могиле, — даже крысы не шуршали.
Куда идти, пока было не ясно: стены скалились дверьми, подобными той, что она уже высадила, и ведущими, вероятно, в такие же каменные мешки. Вампирша пошла вперед. Забавно, что при всей безжизненности доступного чувствам пространства, под кожей все равно побежала жуть — такая, какая настигает в предчувствии грядущей беды, сворачиваясь ядом в крови. Со страхом она не имела ничего общего.
И вот: что-то живое. То ли слух уловил шелест чужого движения, то ли запах, а, может, просто безошибочно подсказал инстинкт. Вампирша двинулась на это возникшее чувство, словно по стрелке компаса. Не хватало привычной тяжести кинжалов под пальцами.