Оками не так часто покидал Аберрат в силу своего положения, но если в том возникала необходимость, значит дело было либо крайне личным, либо крайне ответственным, которое он не смог бы поручить кому-то из своих доверенных лиц.

      В этот раз это была вынужденная поездка и исключительно деловой, а потому в путешествие оябун отправился с соблюдением всех формальностей и мер предписанных службой собственной безопасности. Первыми к предстоящему месту встречи отправились бойцы клана, затем парламентеры, договорившиеся обо всех нюансах пребывания босса, потом вновь бойцы принялись за дело и обследовали каждый миллиметр здания и окрестностей, где должна была пройти встреча и только после, на Тойфен прибыл сам Оками в сопровождении свиты телохранителей.

      Дело предстояло достаточно простым, но неся личную ответственность за каждого, кто доверил свою жизнь Борёкудан, Такеши хотел лично убедиться в безопасности предлагаемого продукта и обсудить условия дальнейшего сотрудничества. Как оказалось не зря.

      Поставщик, с трудновыговариваемым именем Жавхлантөгстөгөлдөрхикипльяя, предлагал тесное сотрудничество и изъявлял желание примкнуть к клану и стать официальным поставщиком нового препарата, способного стать новым средством получения удовольствий. Насколько смог понять Оками из длинной и сложной научной тирады своего визави, “Руандалитамат” являлся чем-то средним между наркотиком, стимулятором, алкоголем и средством повышения потенции, дарующий при использовании более яркие ощущения в купе с эффектом омоложения организма посредством усиления естественной регенерации.

      По хорошему, всего этого можно было добиться и другими, более стандартными и привычными методами или препаратами, но Оками был нужен мозг ученого, что способен был синтезировать столь сложное вещество, а ещё и мощности самой лаборатории, что позволит в разы увеличить производство и сбыт не совсем законных лекарств и препаратов. Многие люди, живущие на нижних ярусах города-улья просто не могли себе позволить покупать официальные лекарства корпораций, а более дешевые аналоги были для них истинным спасением.

— Итак, уважаемый Жавхлантөгстөгөлдөрхикипльяя, — Едва не сломав язык, подвёл итог оябун, — В целом, нас устраивает ваше предложение, но мы хотим убедиться, что данные вами гарантии безопасности истинны. Кодзи…

      Начальник личной охраны коротко кивнул, взял из раскрытого кофра один из инъекторов и подозвал стоявшего рядом бойца в строгом черном деловом костюме, намереваясь проверить препарат на месте.

— Полагаю, мне не следует описывать последствия, если кто-то из моих людей пострадает…
— Что вы - что вы! — замахал руками учёный с труднопроизносимым именем и демонстративно принял дозу препарата. — Он неоднократно протестирован и я…

      Окончание фразы потонуло в невероятном грохоте. Пол под ногами качнулся, неведомая сила толкнула оябуна в грудь и он тряпичной куклой отлетел к стене. К счастью, в том месте, где он должен был свернуть себе шею, по стене пошла гигантская трещина, стеклобетон вспучился, выгнулся, начал крошиться и разъезжаться в стороны, Люди, словно марионетки с подрезанными нитями падали на пол, сверху падали куски перекрытий и обломки рушащихся конструкций. Последнее, что успел заметить Оками, это то, как брошенный невидимой силой стол рассек надвое тело ученого, а вместо занавеса на него рухнул потолок, обдав потоками зеленоватой жидкости окружающее пространство. В следующую секунду сознание покинуло оябуна и он не ощутил, как его безвольное тело провалилось вниз вместе с рушащимся зданием. Разрушения от взрыва оказались колоссальными.

      Минута, полчаса, час? Может быть день или неделя? Сознание возвращалось медленно и с неохотой. Вокруг витала каменная взвесь, было трудно дышать, руки не двигались, а бёдра пекло нестерпимой болью. Прежде, чем Оками смог прийти в себя, он несколько раз терял сознание, но очнувшись, лишь пожалел об этом. Вокруг был каменный мешок с рваными и острыми граями и торчащими в разные стороны арматурами, одна из которых пронзила бедро, а другая руку, распнув его словно жука в коллекции инсектария. Простонав от боли, Такеши прикрыл глаза и попытался собрать расколотый болью разум воедино. Он ещё жив, а значит не всё потеряно.

Холодный голубоватый свет ударил по воспаленным глазам, вынуждая вскинуть руку в защитном жесте, чтобы оградиться от неприятных ощущений. Слеповато щурясь, Такеши пытался разглядеть источник беспокойства и понять, кто пришел по его душу. Тело же привычно несколько раз напряглось и расслабилось, разогревая и разминая мышцы для предстоящей драки, но ничего кроме всплеска адреналина и новой порции боли это не принесло. Ладонь сжалась в кулак и была отведена за спину, чтобы скрыть карминовые искры, что пробежали вдоль предплечья.  Это был чужой мир, с другими правилами и законами от которого босс просто не знал чего ожидать, а потому готовился к худшему сценарию событий, поскольку полагал, что взрыв и обвал здания случился не просто так. Кто-то явно хотел устранить его или помешать ученому.

      Лучезапястная кость оголилась, взводя артефакт в боевое положение, но прозвучавший голос вынудил замешкаться. Противник был не один.

      Замутненный сотрясением разум Оками лихорадочно пытался обработать информацию. Он прикован к камню и в лучшем случае сможет нанести только один точный удар. Даже если ему удастся уйти в форму берсерка, потребуется время, чтобы откинуть завал и снять свое тело с железных арматур. Будет ли у него после этого достаточно сил для боя? Возможно и будет, но какой глупец позволит ему это сделать? Кто будет ждать пока он закончит возню с бетонными блоками и ринется в атаку? Самый верный ход это просто расстрелять в упор обездвиженного противника и тем самым избавить себя и других от неприятностей. Во всяком случае Такеши именно так бы и поступил. А желай кто-то его смерти с ним бы не церемонились. Добили, как раненого пса. Если только он нужен им живым?

— Помогите, — Сдавленно просипел Оками, едва не закашлявшись от наполняющей рот и горло бетонной пыли.
Кистевой клинок втянулся обратно в руку, а ладонь обхватила торчащую из бедра арматуру. Со стороны могло показаться, что именно для этого пострадавший и завёл руку за спину, чтобы облегчить свои страдания.

— Мазога… — После общения с ученым, имя незнакомки каталось сладкой карамелькой по языку.

      Поначалу мужчина хотел отказаться от предложенного портмоне. Но после секундного размышления он всё же вцепился в него зубами и коротко кивнул, давая понять, что готов.

      На счёт “три” из глаз Такеши в прямом и переносном смысле посыпались искры. Дернувшись изломанной куклой, оябун одним движением оттолкнул мужчину, так же дёргано отскочил в сторону и замер на пару секунд. Казалось, что Оками увеличился в размерах. Тяжело и глубоко дыша, он зажимал бедро ладонью. Золотистые глаза обрели алый оттенок. Ещё секунда. Расправленные плечи поникли, ноги подкосились и тело падает на колени. Голова дергается из стороны в сторону, выплевывая зажатое, и едва не прокушенное удалившимися клыками, портмоне.

      Оябун смог удержать рвущегося наружу берсерка и медленно выдохнул.

— Благодарю вас,  — учтиво склонив голову, эон подобрал с земли портмоне.

      Сведя ладони вместе и зажимая вещь между большими и указательными пальцами, он поднял руки на уровень глаз, желая вернуть предмет владельцу.

      Нет, это были не бандиты, но от того, что рядом оказалась полиция, оябун также не испытывал радости. Тем не менее, он для себя определил линию поведения и собирался её придерживаться в общении с представителями правопорядка. В какой-то степени они ратовали за благополучие и безопасность людей, хотя и действовали разными методами.

      Когда Мазога забрала портмоне, всё ещё подрагивающий от боли Такеши позволил себе сесть на пятки.

— У вас есть аптечка?.. И немного воды? Простите пожалуйста... Это всё от боли…— попросил мужчина, стараясь прикрыть края раны одеждой, чтобы его ирэдзуми не бросалось в глаза и виновато посмотрел на отброшенного сотрудника.

— Это наша работа,

      Оками сдержанно улыбнулся и поклонился. И пусть сказанное относилось к помощи, но звучало как признание в учиненном разрушении.

— И все же как к те... вам обращаться?

— Такеши. Меня зовут Такеши. Что здесь произошло? — Как можно спокойнее осведомился оябун, обведя рукой царящие вокруг разрушения.

     Было немного странно, что полиция отправилась на задание не в полной экипировке, без фляги с водой и минимальной аптечки. Впрочем, глупо их было за это осуждать, поскольку в каждом мире были свои устоявшиеся правила, законы и традиции, которые выработались годами не просто так. Всему есть логическое обоснование, даже если он его не знает.

     Тяжело вздохнув, эон отрицательно покачал головой. Конденсат, да ещё и с пылью совсем не походил на тот напиток. которым хотелось промочить горло. Пришлось собрать во рту остатки слюны и попытаться выплюнуть скрипящее на зубах крошево. Время играло на его стороне поскольку раны постепенно затянуться, но тот факт, что нельзя было ускорить регенерацию огорчал. Являть сущность берсерка Оками не имел желания, а полученные ранения продолжали кровоточить. Чтобы хоть как-то справиться с этой напастью, Он снял пыльный галстук и принялся перетягивать поврежденную ногу.

— Кажется, я потерял много крови. Голова и правда немного кружится. Как давно это случилось? Сколько я был без сознания?  — вопросы звучали обыденно и естественно для человека, который только что пережил сильнейший стресс. Впрочем, то была лишь видимость и не мешала вполне осознанно оказывать себе первую помощь. Не очень умело и качественно, как то делают медики, но прошлое кобуна научило многим прикладным навыкам выживания.

        Когда с перевязкой было закончено, Такеши устало прислонился плечом к крупному куску камня и огляделся. То, на что он не обратил внимание сразу, сейчас обретало вполне реальные очертания. Место в котором он оказался нисколько не походило ни на один из этажей лаборатории. То, что некогда было этой самой лабораторией сейчас возвышалось рядом грудой бетонных блоков с арматуры, остальной же пейзаж больше напоминал сточные каналы или некое подземелье, чем подвальное помещение. Неужели здание просело настолько глубоко при разрушении?

Взгляд заскользил к потолку, туда, где едва просматривалась черная дыра провала.

— Мазога, вы можете поднять свет выше к потолку?

Отредактировано Оками (2022-08-19 13:21:30)

— Порода не выдержала направленной взрывной волны, — меланхолично повторил Такеши, флегматично разглядывающий сводчатые арки над головой с причудливыми узорами. —  Кому-то будет выставлен неприлично большой счёт за компенсацию морального и физического вреда…

      Могло показаться, что предприниматель полностью проигнорировал дальнейшие слова и думал не о том, как выбраться из сложившейся ситуации, а как бы засудить виновника происшествия, который подверг его драгоценную персону такой невероятной опасности.

— Двадцать три минуты… — подняв руку и отодвинув грязный манжет в сторону, Такеши посмотрел на циферблат дорогих часов известного бренда, выполненные с использованием драгметаллов и драгоценных камней. Впрочем, часы оказались не единственной ценной вещью мужчины. Если бы не пыль и грязь, то деловой костюм из тончайшей шерсти, ботинки кожи ската, золоченые с инкрустацией запонки и зажимы, а также прочие мелкие аксессуары тянули на небольшое состояние.

— Да-да, вы абсолютно правы. Данное происшествие нельзя оставлять без внимания и я непременно составлю исковое заявление с указанием всех обстоятельств и последствий, как только выберемся. Полагаю, вы и ваш напарник, сможете засвидетельствовать полученные повреждения и причиненный ущерб…

      Вдоволь налюбовавшись старыми камнями и потолочными сводами, Такеши пристально посмотрел на орчиху. Он не был археологом или учёным, чтобы разбираться в тонкостях чужих архитектурных изысков древности, но у него было понимание об антиквариате и его стоимости с учетом примерного возраста. Даже по самым скромным подсчтётам, несколько метров каменной кладки с древними письменами и орнаментами представляли интерес для коллекционеров и любителей старины.

— Я уже не молод и к тому же ранен, офицер, — Опершись рукой на камень, оябун поднялся на ноги. — Вам следует поторопиться и помочь тем, кому ещё возможно, а я постараюсь не отстать. Чем больше людей удастся спасти, тем более крупный иск мы сможем выставить. У меня есть нужные связи.

      Прихрамывая, мужчина направился в сторону Мазоги, готовый следовать за ней несмотря на испытываемый дискомфорт. Удивительно, но столь “нежный” чинуша или делец стоически переносил причиняемую боль, не ныл и не хныкал, не катался по земле в истерике с просьбой нести его на руках, мотивируя это тем, что “вы же полиция, вы обязаны мне помочь”, а сохранял истинную эонскую выдержку и хладнокровие. Возможно, будь он чуть моложе, так бы и было, но в Такеши ощущался некий стержень, некая внутренняя сила, что была присуща людям старой закалки. Хотя, может быть, это было проявлением его личной несгибаемой воли и характера?

      Подойдя достаточно близко, Такеши склонил голову и посмотрел на порванную ткань, столь некстати явившую взору чужака узор на теле.

— Это ирэдзуми. Древняя эонская традиция. Порой грехи молодости остаются с нами на всю жизнь… — Что-то скрывать и юлить было бессмысленно, поэтому оябун обратил досадное недоразумение в обыденность, поскольку у каждого есть нечто в прошлом и проявляется оно по разному. У кого-то шрамами, у кого-то татуировками, а у кого-то душевными травмами и неврозами.

— Судя по запаху, пригодную к употреблению воду будет найти проблематично. Впрочем, об этом мы подумаем позже. Сейчас нужно помочь людям. Идём. 

      Оками попытался прощупать окружающее пространство и найти отголоски чужих мыслей, но резкая головная боль пронзила сознание, вынудив пошатнуться и вцепиться в плечо офицера, чтобы не упасть. Несколько мгновений потребовалось чтобы совладать с недомоганием. Полученное при падении сотрясение мешало использованию ментальных способностей, приводя к спазмам и жуткой головной боли от которой темнело в глазах. Такеши тихонечко простонал и разжал пальцы.

— Простите, офицер. Всё в порядке, просто последствия падения. Всё ещё немного мутит. Пройдёт…

Отредактировано Оками (2022-08-21 13:42:13)

— Это ирония?
— Это констатация факта. — Спокойно ответил Оками, вспомнив годы своей юности, которая началась слишком рано для обычного подростка, а к зрелости превратила его в матерого, закалённого уличными боями, волка. Сейчас же, ведя спокойный и размеренный образ жизни главы клана, он ощущал себя умудренным опытом стариком по сравнению с молодым и агрессивным подрастающим поколением.

      Следуя за лейтенантом и немного прихрамывая, мужчина пытался привести одежду в порядок, очистить от грязи, пыли и иных следов своего недавнего падения.

— Для защиты или для поминовения?
— Скорее, как предостережение и напоминание. Эонские тату это история жизни человека. Кто он, какие цели преследует, какой у него характер, какими навыками обладает. Почти как досье, для знающего человека. Кому-то его можно показывать, а кому-то нет.

      Коридор продолжал петлять, сделал несколько поворотов и вновь преградил путь земляными отвалами. Шедший позади Оками не сразу заметил еще одного копа и сидящего в путах человека. Сначала он услышал голоса, а когда приблизился, то не сразу распознал в потрепанном человеке Руфио - одного из младших бойцов клана, которые должны были обеспечивать сохранность своего господина во время переговоров. Кто-то из них явно просчитался и недоглядел за безопасностью.
Их глаза встретились на краткий миг и молодой парень тут же поник, склоняя повинную голову. Со стороны могло показаться, что юноша просто устал илирасстроен, но Оками догадывался, какие мысли сейчас роились в юной голове, перебирая варианты предстоящего наказания, и для этого ему даже не нужно было прибегать к ментальным способностям.

— Если мне не изменяет память, это Руфио.  Сотрудник службы собственной безопасности корпорации. — Такеши немного лукавил, поскольку его мозг запоминал всех и вся с чем сталкивался и сейчас по памяти он смог бы процитировать личную карточку кобуна от и до.
— Моим людям было поручено обеспечить безопасность переговоров, но кто-то не справился со своей задачей.

      Парень вполне ощутимо вздрогнул, словно раскалённый прут ударил его по спине. Вскинув голову он умоляюще посмотрел на Оками и, вытянув связанные путами руки вперёд, распластался по земле в низком поклоне.

— В чем его обвиняют и почему он связан? — Всё тем же спокойным и уверенным тоном осведомился босс судьбой своего подчиненного и коротко приказал. — Встань.

      Парень моментально подобрался, буквально выпрыгнул из положения лёжа в положение стоя и замер, склонив голову.

— Слушаюсь, Оками-сама.

      Такеши вздохнул и повернулся к Мазоге. Скрывать свою истинную личность благодаря одному очень верному кобуну стало бессмысленно, а уклоняться от прямого ответа - постыдно. Волк решил не дожидаться вопросов и перехватить инициативу прежде, чем кто-то необдуманно решит схватиться за оружие или сделает неправильные выводы.

— Всё верно, лейтенант, вы не ослышались. Такеши Куросава, оябун корпорации Борёкудан, так же люди называют меня Оками. Вы можете освободить этого человека, он не представляет опасности, пока она не угрожает мне. Полагаю, что впятером нам будет проще выбраться из этого места. Пока что наше общение было достаточно уважительным и конструктивным, предлагаю оставить его таковым и не наакалять ситуацию необдуманными решениями и поступками.

      Оками протянул руку открытой ладонью вперёд, предлагая заключить некое подобие временного перемирия и нейтралитета по отношению друг к другу.

— по возвращению я должна буду вас задержать

      Вопросительно приподняв бровь, оябун склонил голову, выражая не то согласие, не то издеваясь над услышанным.

— Вы думаете о том, чему ещё предстоит произойти, я же предпочитаю сосредоточиться на насущных проблемах. Предлагаю вернуться к этому разговору чуть позже, когда в нём будет смысл…

      Оками посмотрел на младшего офицера-гоблина и с лёгкой усмешкой ответил:

— На ребро.

      Разумеется, что шанс такого события был ничтожно мал, но глава клана часто пытался учитывать даже самые незначительные вероятности случайных событий, которые могут повлиять на его жизнь и жизнь окружающих. А может это просто была невинная шутка, вдруг гоблин не удержит монетку, она упадёт на землю и застрянет в расселине между камней? Как бы то ни было, но жребий был брошен и небольшая группа двинулась вдоль каменных сводов, уходя всё дальше и дальше от преградившего путь обвала.

      Они прошли несколько сотен метров, в молчании изучая причудливые узоры и полигональную кладку. Любопытно, кто, когда и для чего создал эти подземные галереи и почему сейчас они были заброшены? Для Оками подобная пустота казалась расточительством, ведь в его родном мире каждый доступный метр пространства использовался людьми. Даже теплотрассы и коммуникации представляли собой неплохие укромные улочки и домики, где выживали низшие слои общества, а здесь пустота… И тишина. Лишь шелест перекатывающихся под ногами камней гулким эхом звучал под древними сводами.

— Надеюсь, это не ливневые стоки. Очень бы не хотелось утонуть в нечистотах если на поверхности начнётся дождь…

      На краткий миг Такеши, а следом и Руфио, подняли взгляд к потолку. Ещё шаг и нога соскальзывает с крупного и влажного, покрытого бурым мхом камня, опрокидывая молодого кобуна на спину. Он смущенно отводит взгляд, пытается подняться, но… Нога застряла между камней.

— Руфио, похоже Кодзи следует больше времени уделять тренировкам охраны в условиях пересеченной местности. Вы так привыкли ходить по асфальту…

— Это всё ботинки, Оками-сама. Подошва, слишком гладкая… — Попытался оправдаться юноша, когда босс наклонился, чтобы извлечь ногу подопечного из западни и помочь подняться.

[float=right][/float]
— Ааааааа, — Завопил Руфио и задергался словно в припадке, что есть силы пытаясь выдернуть ногу из западни. Раздался хруст ломаемых костей и камни сомкнулись плотнее. Медленно и почти неуловимо для взгляда, всё пространство пришло в движение. Мелкий и крупные камни зашевелились, плотнее подползая друг к другу и обдирая мох со своих боков, являя взору тусклое свечение голубоватых рун.

      И пока все присутствующие настороженно наблюдали за происходящим, камни, что удерживали ногу Руфио, обрели очертания четырёхпалой кисти.

— Что за… — растерянно проговорил Такеши и отпрянул в сторону, вопросительно глядя на Мазогу, словно она была местно и знала, что происходит. — Это Ваши проделки? Немедленно прекратите, офицер!

Раскатистый гул камней становился всё громче по мере того, как нечто собирались воедино и обретало форму. Вот уже полностью сформировалась одна рука, плечи и голова. Медленно поднимаясь, существо собирало грудную клетку и вторую руку, на которую опиралось, для нанесения ответного удара, становясь всё больше, крупнее и выше. Мерное голубоватое свечение стало чуть ярче, обрело отчетливо видимую пульсацию, напоминающую рваный ритм ударов сердца.

—  Nez’kha’thul… — Пророкотал каменный гигант, с противным скрежетом поднимая руку над головой и выискивая безэмоциональным взглядом сапфировых глаз источник беспокойства. Где-то в царящей какофонии слышался крик раненного Руфио, чью плоть изнутри вспороли осколки собственных костей, а сильный удар о землю едва не лишил жизни.

      Так и подмывало спросить, как часто подобные вещи происходят на Проционе и почему власти не предпринимают мер по “обезвреживанию” наследия прошлого, которое может представлять угрозу. Впрочем, мысли Оками всегда были быстрее его языка и тела. За краткий миг он мог успеть обдумать многое, но вот сказать или сделать нет. Где-то на подсознательном уровне он понимал, что разрушить каменного гиганта будет почти невозможно. Сколько бы они не ломали камней, они вновь будут собираться воедино. И в отличие от живых существ, камень не знал усталости или истощения. Даже будучи обращенным в мелкий песок и щебень, страж не остановиться. Нужен был некий план действий, возможно бегство или отступление, но с раненым Руфио на руках…

      Оками бросил сосредоточенный взгляд на возвышающуюся громадину, на Руфио, Джексона, Галзожаха, на Мазогу. Нет, всё же проблемы следовало решать по мере их поступления, устраняя приоритетные угрозы. Время, которого и так было критически мало, оябун решил потратить с пользой, предоставляя офицеру пару лишних секунд, чтобы уйти от удара. Пытаться сбить с ног орка, пусть и женщину, было верхом глупости, соотношение масс было не на стороне эона. Да и как далеко он сможет её оттолкнуть? Пол метра, метр… Чтобы потом вдвоём оказаться погребенными под молотом каменного кулака?

      Сорвавшись с места, мужчина буквально поднырнул под формирующееся подбрюшье гиганта и, активировав кистевой клинок мысленной командой, нанёс удар по руке-колонне, на которую опирался страж. Теряя равновесие, голем начал крениться в сторону и опускаться, о полноценном замахе и ударе можно было не беспокоится какое-то время, но следовало поторопится, чтобы самому не оказаться под тушей. Оками отпрыгнул в сторону и кубарем выкатился из под камнепада. В его желтых глазах играли карминовые искры, точно такого-же цвета, как и торчащий из руки клинок.

— Бежим! — Окрикнул мужчина присутствующих и, вернув оружие в не боевое положение, устремился к Мазоге.

— Сможете помочь с раненным? Или лучше отойти в сторону и не мешать? —  с малой толикой юмора поинтересовался Такеши, желая приободрить и разрядить напряженную обстановку, поскольку за спиной вновь послышался рокот камней и прозвучало утробное:

—  Nez’kha’thul…

Как гласит народная эонская мудрость: “Быстрые ноги кулаков не боятся”. И хотя оябуну была не по статусу беготня в крысином подземелье, но помирать глупой смертью от неведомого древнего куска камня хотелось меньше, чем показаться смешным и неуклюжим. Впрочем, для человека своего статуса и положения босс якудза оказался достаточно быстрым, проворным и выносливым спринтером, который держался позади и, подобно волку, присматривал за стаей, что шла вперёд.

— Да пусть эта тварь хоть демиургам молится, лишь бы нас не трогала! — Раздраженно выпалил Оками и прислонился плечом к стене, прислушиваясь к вибрациям каменной кладки в надежде своевременно распознать очередную надвигающуюся опасность. Усмехнулся, поглядывая на Руфио и колдующего над его поврежденными конечностями протеже Мазоги.

— Может быть мои люди и выносливые, но ваши значительно быстрее… — С усмешкой вернул похвалу оябун, многозначительно поглядывая на младшего гоблина, чьё имя у него упорно ассоциировалось с “Голой жопой”.

— Соц-пособия? Я бы предпочел называть это “корпоративными бонусами”, не стану распространяться, чтобы не вводить в искушение, но если однажды надумаете сменить род деятельности, посетите Абберат. Уверен, нам будет что обсудить… Если очередное каменное недоразумение нам не помешает выбраться.

      Идея передышки казалась вполне здравой и своевременной. С момента начала переговоров в лаборатории, последующего взрыва, обвала и встречи со стражем, Такеши очень хотелось курить, чем он и занялся в первую очередь, украдкой наблюдая за перепалкой офицера со подчиненным. Вот уж и правда не зря Лотос отказался от всех социальных условностей в пользу жесткой вертикали власти оябун-кобун. За подобное пререкание со старшим можно было крупно поплатиться здоровьем.

— Не думаю, что обвинять в некомпетенции полицию будет разумно в силу разницы нашего социального статуса. Как вы уже знаете, офицер, мы не принадлежим той части общества, что решает проблемы общедоступными и законными методами посредством судов и социальных институтов. Каждое действие рождает равное противодействие. Око за око и зуб за зуб. Если ваш сотрудник сделает что-то с моим человеком, то его постигнет та же участь без излишних бюрократических проволочек. И поймите правильно, я не пытаюсь давить на вас или запугивать, это всего лишь разумное предостережение, чтобы избежать неприятностей.

      На этой позитивной ноте, Оками вежливо улыбнулся собеседнице и пристально посмотрел на излишне разговорчивого гоблина. Где-то среди мыслей оябуна стали мелькать образы порубленного на мелкие кусочки тела и эти картинки нет-нет, да и достигали сознания младшего оперативника Галзожаха.

— Там откуда я прибыл, распоряжение старшего не принято подвергать сомнению, а промедление с выполнением поручения - верный способ лишиться нескольких пальцев. Возможно, офицеру Мазоге стоит взять на вооружение этот способ взаимодействия с подчиненными. Как минимум десять раз ты сможешь возразить или оспорить распоряжение командира… — босс хищно усмехнулся, и не глядя обратился уже к своему подчиненному. — Руфио, ты ведь сможешь одолжить свой танто офицеру для восстановления субординации?

— Просто приведите его к нормальному состоянию, чтобы он смог передвигаться самостоятельно, — Отозвался Оками на слова Джексона. — Даже если возникнет заражение, то это произойдёт не сразу и у нас будет два варианта. Либо к этому моменту мы выберемся, либо нет. В первом случае наши медицинские центры смогут помочь, во втором это уже не будет иметь смысла. И нет, я не большой знаток медицины, но на меня работают высококлассные специалисты, которые способны отличить некомпетентность от целенаправленного вредительства… Плюс, мне бы хотелось сообщить, что для установления истинных мотивов и случившегося, всегда можно “покопаться в голове” и понять, какие мотивы двигали человеком и что стало причиной его действий.

      Оябун усмехнулся. Когда-то для него анестезия была роскошью и приходилось молча терпеть все восстанавливающие процедуры. Сейчас ситуация в клане сильно изменилась, но не изменились люди, способные в своей верности вытерпеть всё, что потребуется. Ну или почти всё. Упоминание о подземных водах всколыхнуло потаённые страхи и тревоги в душе мужчины и он недоверчиво посмотрел на гоблина.

— А что в правых тоннелях? Если левые ведут вниз, то может быть правые наверх? Возможно, нам стоит держаться правых, чтобы поскорее выйти на поверхность? Иначе… Найдя воду, придётся возвращаться обратно, а по времени это может быть равносильно выходу на поверхность?

      Встретив возражение Галзожаха с чисто мужской усмешкой,  Такеши не упустил возможности напомнить, что и одного отрезанного “пальца” может быть достаточно.

— Полагаю, что тебе не хотелось бы начать с “двадцать первого” и круто менять свою жизнь, как и карьеру.  — Покосившись на Мазогу, мужчина отрицательно покачал головой. — Что значит сдать ножичек? Вы просите эона расстаться с душой? Мы и так пошли на уступки, но не требуйте от нас невыполнимого. В клинке живёт душа война и забрать её вы сможете только с бездыханного тела. Уж лучше смерть, чем бесчестие. Прошу отнестись с пониманием, пока это не стало причиной серьезных разногласий.

      Двигаться в сторону подземных источников крайне не хотелось, но иного варианта пока не было. Жажда может ослабить и добить, так что лучше потратить время на переход к источнику жизненной влаги, а уже потом решить, как поступить дальше.

— Офицер, скажите, у вас есть дом? Наверняка есть. И на двери есть замок и система первичной защиты… А в доме сигнализация. Меня не покидает ощущение, что то с чем мы столкнулись ранее было лишь неким привратником или дверью, защищающим от вторжения в основное жилище. И то, что нас может ожидать внутри, будет в разы хуже. Кто-то явно не хотел, чтобы чужаки проникли в эти тоннели. Сколько столетий этим коридорам, но никто о них ничего не знал, куда они могут нас привести и… кто были их создатели? Нам нужно держаться настороже. Камень повсюду и распознать опасность может быть проблематично…

      Оками посмотрел на своего подчиненного, потом на гоблина.  Кто-то должен идти первым, чтобы собрать на свою голову неприятности. Разумеется, что ни он ни офицер на эту роль не годились. Джексона скорее всего Мазога не пустит, а в сухом остатке оставались только Галзожах и Руфио. При этом, учитывая неравенство соотношения сил, Оками бы предпочел отправить вперёд говорливого гоблина, чтобы решить две проблемы разом. Вот только согласится ли офицер рисковать своими людьми?

— Мазога, я полагаю, нам следует выслать головной дозор, который сможет предупредить о таящейся впереди опасности.

Руфио молча поднялся на ноги и, чуть прихрамывая, засеменил вслед за головным дозором.

— Разве можно выстроить стабильность с теми, кому не доверяешь? —   деликатно поинтересовался Оками, следуя рядом с офицером правопорядка. — Люди делится на  несколько категорий. С одними вы готовы пуститься в самые невероятные авантюры, а от других будете стараться держаться подальше. К счастью, Борёкудан частная организация и мы можем сами выбирать тех, с кем связать и доверить свою жизнь. Никто свыше нам не может навязать помощников или подчиненных. Все наши люди проходят определенного рода отбор или контроль, что позволяет выявить и отсеять тех, кто не готов жертвовать личным ради общего блага.

      Усмехнувшись, оябун покачал головой. Может быть гоблин и был прав, что руки Борёкудан не доросли до смены карьеры всех сотрудников полиции, но если уж приспичит, вряд ли заносчивый сотрудник правопорядка обрадуется возможностям теневого синдиката, учитывая что парочка теней находилась за его спиной.

—  Офицер, прошу простить мою вынужденную грубость, но у нас говорят, что “якудза без танто и спичек, что хер без яичек”. Я бы не стал называть оружие ритуальным, это скорее дань традиции воинов тени. Клинок может быть любым, но потерять его, а тем более отдать добровольно, равносильно утрате чести и достоинства. Да и не всегда представляется возможным отдать то, что является частью души.

      Оками расстегнул запонку на правом рукаве рубашки и оголил руку по локоть, показывая тонкую, едва заметную полосу, проходящую от локтя до запястья. Киберимплант был выполнен очень искусно и практически не отличался от живой плоти ни по виду, ни по ощущениям.

—   Полагаю, конфисковать нечто подобное будет крайне проблематично. так что предлагаю даже не пытаться. Вы уже второй раз проявляете признаки недобрых намерений и это настораживает. Неужели вы боитесь оружия больше, чем руку его сжимающую?

      Босс сокрушенно покачал головой и одернул рукав. поправил манжет рубашки и застегнул запонку. Осмотрел свод над головой, прикидывая, сколько потребуется времени, чтобы прорубить выход на поверхность.

      “Эти люди… Они бояться оружия, но забывают, что удар наносит не нож, а разум. По сути, любой предмет может быть оружием в руках существа с недобрыми намерениями. Официальная власть всегда была труслива и старалась обезопасить себя глупыми законами и сворой послушных цепных псов в форме армии и полиции.”

— Скажите, Мазога… Как вы поступаете, если полученный приказ противоречит здравому смыслу или вашим личным убеждениям? Можете не отвечать, я знаю, что вы можете написать рапорт, сложить с себя полномочия и отказаться от щедрой правительственной кормушки, впасть в немилость, перечеркнув перспективы карьерного роста, устроиться охранником в магазин или вышибалой в бар, но для вас это будут вынужденные жертвы. Правительство крепко удерживает вас на коротком поводке. А вот Борёкудан лишен этих недостатков. Мы опираемся на людей, частью которых являемся, из которых вышли и которых оберегаем там, где власть бессильна.

      Оками посмотрел на собеседницу. Скорее всего, сказанное было для неё неприятно, тем не менее, прямота в общении лучше красивой лжи.

— Мои люди, — оябун усмехнулся, — Вы так говорите, словно мы из иной вселенной, хотя это не так. Полагаю, что предпримут тоже самое, что предпринимают любые здравомыслящие существа — попытаются разобраться в случившемся, сообщить о событии клану, запросить помощь и приступить к поиску пострадавших. Разумеется, руками разбирать завал никто не станет и скорее всего будет запрос на доставку промышленных, горнопроходческих дронов или иных местных средств, что используют в подобных ситуациях. У людей в нужде нет различий по расе и положению.

      Во всяком случае для якудзы их не было. Даже если местное ксеноненавистническое правительство откажется выделять средства на поиск пострадавших иной расы, то Борёкудан найдет и наймёт нужных специалистов и оборудование, чтобы справиться с задачей без посторонней помощи. Да, дольше и накладнее, но результат будет. Нужно только дождаться.

      Оябун примерно подсчитал время. Два три дня, может быть ещё день сверх на решение непредвиденных обстоятельств. Итого в пределах недели до них доберуться. Возможно, уходить с места обвала было не столь удачной идеей, но и оставаться рядом с рокочущим каменным големом было опасно, а без воды они и трёх дней не протянут.

— Руфио, тебе есть что сказать? — поинтересовался Оками, но парень лишь обернулся, поклонился и коротко ответил:
— Нет, Оками-сама…
— Как видите, уважаемая Мазога, наша “субординация” основана на уважении и авторитете. Говоря простым языком нечто вида “Учитель-ученик”. Когда говорит старший, младший слушает и учится. Когда он станет старшим, то слушать уже будут его. Но для этого нужно себя проявить. А если много болтать и мало слушать, то можно лишиться двадцать первого пальца… — последнее было сказано нарочито громко, чтобы кое-кто “голожопый” расслышал. — И перспектив карьерного роста.

      Усмехнувшись, мужчина весело подмигнул собеседнику.

— Полагаю, вам бы понравилось быть кобуном Борёкудан. Дисциплина, уважение, исполнительность…

      Неосторожно ступив, нога оябуна задела некий полукруглый предмет, более чем на две трети погруженный в наносы земли и мусора под ногами.  Остановившись, мужчина поднял предмет и повертел в руках. Больше всего находка напоминала полую полусферу со отколотыми краями. Кувшин, ваза, а может часть некоего колпака или механизма? Материал же, больше всего походил на окислившуюся бронзу, был покрыт патиной и испещрен узорами, точно такими же, как на стенах.

— Не лень же кому то было вырезать столько надписей на камнях, так ещё и на… посуде? — Оками протянул находку орчихе. — Чем бы это ни было ранее, но в нём можно вскипятить воды или что-то сварить…

Спорить на философские темы Такеши не собирался, но сейчас это было одно из немногих доступных развлечений.
— Предать может кто угодно, офицер, разница лишь в том, что от врага ты этого ожидаешь, а от друга нет. Впрочем, даже среди врагов можно найти друзей, как и среди друзей нажить себе врагов.

     Мужчина развёл руками, мол такова жизнь.
— Смотри в оба, с кем ступаешь на один путь. Это правило не раз выручало… — Оябун резко повернул голову к собеседнице.
— Медаль одна, а стороны разные. Это верно. Одна всегда на виду, яркая и красивая, начищенной стороной смотрит к наблюдателю, вот только та, иная сторона, что прилегает к телу, блестит не от того, что её полируют, а от того, что постоянно трётся с изнанки…

     На несколько мгновений Оками задумался, припоминая подковёрные игры чинуш в высоких кабинетах правительства. Как не крути, но все они были так или иначе повязаны с теневыми синдикатами и чтобы отдать приказ на уничтожение или зачистку, они должны будут сами первыми положить голову между молотом и наковальней. Святых среди чиновников нет, и на каждого был собран компромат, который станет достоянием общественности едва будет отдан неверный приказ. Тонкая политическая игра всех против всех. Подкупы, шантаж, увещевания, выгода. Чем выше статус, тем больше ставки. Простые служители были принципиальнее, с убеждениями и моралью. Таких Оками уважал, они не рвались исполнять букву закона и заключать под стражу голодного ребенка за кражу ходдога, но ровно до тех пор, пока их не снимали с улиц и вынуждали заниматься кабинетной работой. Отдалившись от людей они теряли то, за что их так ценили. Нет, не все, но очень многие.

— Одень преступление в золото — и крепкое копьё правосудия переломится, не поранив; одень в рубище — его пронзит и соломинка…  — Древняя эонская присказка пришлась кстати и оябун не упустил возможности ей воспользоваться.

— Кольт… — босс иронично хмыкнул. — Пистолету нужно время, чтобы перезарядиться, меч лишен этого недостатка и может разить столько раз, сколько потребуется. Возвращаться в ножны и вновь наносить удар. Качественный, крепкий клинок, чуть изогнутый, удобно лежащий в руке, лёгкий в обращении, в меру длинный, порхающий без устали, как пёрышко… — посмотрел на свой протез, пошевелил пальцами и сжал кулак.

— Но, Мазога, каждому своё. Я не пытаюсь вас переубедить, поскольку самое лучшее оружие то, с которым умеешь обращаться…

     Звук воды заставил Оками сбавить темп, умолкнуть и насторожится. Будучи выходцем городских трущоб в детстве он так и не научился плавать, в юности на это не было времени, а сейчас уже было поздно. И как на зло у него не было ни спасательного жилета, ни акваланга, ни даже самого примитивного детского круга. Вероятно, со стороны это выглядело максимально комично, но у каждого свои страхи недостатки, которые не зависят от статуса и происхождения. Хорошо, что хотябы Руфио был рядом, но учитывая его ранение рассчитывать на помощь в воде с его стороны было крайне неразумно.

— Мда, офицер. Я считаю, что постоянное напоминание о задержании является проявлением недобрых намерений. Вы меня в чём-то обвиняете, хотя не имеете при себе необходимых улик и доказательств. Хотите попытаться задержать — ваше право. Но подумайте о последствиях. Стоят ли они того?

     Оябун остановился, коснулся пальцами висков. Деликатно и осторожно провёл самодиагностику и тяжело вздохнул. Не смотря на то, что голова уже совсем не болела, попытки оперирования ментальными потоками откликалась неприятной колющей болью внутри черепной коробки. Парочка стимуляторов и обезболивающих помогли бы устранить эти неприятные симптомы и предоставили бы возможность быстрой разведки местности, как и поиска альтернативного пути в купе с возможностью “убедить” представителей полиции, что задерживать кого-то совершенно не нужно.