

Роан не может себе представить, каким это место было прежде, но то, что видит сейчас, заставляет даже ее на миг замереть и смаргнуть непрошеные слезы. На месте некогда цветущего своими садами города с высокими шпилями храма и уютными домиками, жмущимися друг к другу — ныне развалины. Оттого страшнее, что время еще не окончательно прибрало это место к рукам, и легко представить: здесь стоял дом, во дворе мать развешивало белье на натянутой веревке, вокруг бегали и играли дети. Вон там, на каменном пятачке, балкончике среди ухоженных садов, можно было поставить этюдник и мазками краски на бумаге фиксировать буйство царящего вокруг цвета.
От прошлой жизни, жизни, закончившейся всего лет сто назад, остались руины и пустота в сердце. Роан читала: Сетерра умерла в один день, в несколько часов. И те, кто выжил, после завидовали мертвым, хотя последних и похоронить было нельзя — нечего было хоронить. Знай вампирша, что здесь увидит, отказалась бы от нелепого заказа.
Нелепого — потому что кому взбредет в голову искать что-то на руинах, где уже похозяйничали и хищники, и мародеры — и даже хтоны до них? И что искать! Какой-то блокнот! Книжицу, которая вряд ли пережила бы и день гибели города, и последующие годы, когда лес медленно поступал к руинам. Роан вздохнула и опустилась на камень, вытащила смартфон, снова пролистала переписку с заказчиком. Блокнот брата — но почему именно сейчас? Неужели не мог подсуетиться раньше? И… все-таки, какой во всем этом смысл?
Но денег платил прилично. Да еще… не стыдно признаться: Роан сразу подумала, что в этом месте могло остаться и что-то ценное. Мародеры не ясновидящие, что-то да проморгали. Только теперь в голову лезли мысли о совсем другом месте, хоть и тоже разрушенном — от родового поместья Атеран осталось куда больше, чем от Сетерры. Только от самого клана осталась она одна. Это одиночество вдруг напомнило о себе привкусом пепла во рту.
Ничего…
...не…
...осталось.
Роан встряхнула головой и убрала смартфон, поднялась с камня и огляделась. Работа первым делом, все остальное — потом. Подумать только, сколько всего ценного может быть похоронено в этих развалинах или под ними! Прекрасные замечательные вещички, которым не найдется применения, если они продолжат гнить здесь. Девушка потянулась, чуть поморщилась и, недолго подумав, стала карабкаться на ближайшую стену с болячкой выбитого окна. С высоты, правда, видно было мало, а наниматель явно не был здесь как раз последние сто лет — потому что рекомендации искать у расписанного храма или в доме, перед которым стояла статуя крылатой девы, несколько устарели. Немного там, всего на век.
Ерунда какая.
Однако, пятно храма несколько выделялось на воде других развалин — его громада не так разрушилась, хоть и проросла зеленью, а от витражных окон, должно быть, остались лишь острые сколы. Свод тоже пострадал — даже издали видно было, что часть его обрушилась, впуская в освященное пространство свет подступающего заката. Туда вампирша направилась в первую очередь, по пути оглядываясь — то в поисках упомянутой статуи с крыльями (хотя от той едва ли осталось что-то, кроме каменной пыли и осколков), то подсвечивая окружающий мир теомагией, выискивая что-то ценное. Вот только самые первые опасения оправдывались: из Сетерры вынесли уже все, что на первый взгляд имело ценность.
Даже храм пал жертвой мародеров — они забрали то, что не пожрало время. Атеран замерла, углядев тень, замершую в пятне льющегося в зал света. Мужчина? Из-за пальто и длинных волос не разберешь, но экая громадина — метра в два ростом! Роан спиной прижалась к колонне, пока не зная, осталось ли ее появление незамеченным. Издалека можно было рассмотреть и место, и незнакомца — еще один мародер? Да уж, бывает — оказались в одном месте в одно время. Может, тоже нанят тем странным типом? Как бишь…
В любом случае, предосторожности не помешают — и девушка стиснула рукой в плотной черной перчатке рукоять кинжала.
