Он буквально вылетает из чужой — сейчас кажется что уже точно, абсолютно и бесповоротно чужой квартиры, обуваясь спешно и почти на ходу, сбегает по лестнице обратно в уже темноту закрытого кафе, и ему кажется, что если он обернется, то увидит как за его спиной рассыпается на стеклянные крошки весь сегодняшний день, начиная с того момента, как незнакомка с фиолетовыми волосами подошла к его стойке с выставочным образцом и не завела этот роковой диалог, приведший, в итоге, к событиям, вынудившим его оставить свое собственное сердце там — в квартире, отделенной от него самого уже какой-то невидимой, непреодолимой чертой, сквозь которую протянуть руку — мучительно больно, смертельно, и кажется что они вдвоем, и Мериаль и мисс Серра, словно обозначили расстояние это друг для друга как запретное, опасное и повесили друг между другом тяжелую металлическую цепь и большой навесной замок, раз и навсегда оставив эту сказочную историю как едва начавшуюся и сразу же завершившуюся.
Поэтому со ступенек он слетает, не оборачиваясь, и темное пустое кафе обрушивает на него свое негодование — как он вообще посмел оставить мисс Серру там одну, в пустой квартире, пред этим заманив ее столь сладкими и многообещающими речами о ее исключительности и важности появления в его скромной жизни ученого? Как он вообще посмел сейчас сбежать столь позорно, оставив даму в смешанных чувствах, наедине с самой собой и со своими демонами, которых она столь смело решила продемонстрировать в первый же вечер знакомства? Не должна ли была эта решимость и проявленное доверие наоборот сблизить их, побуждая раскрыться и потянуться навстречу друг к другу с удвоенной силой?

Мериаль не может сказать, да и не знает ответа. Внутри него догорает пожар, а на месте едва зародившихся надежд осталось лишь пепелище — собрать из этого мечты о светлом будущем уже вдвоем не представляется возможным, и зеленоглазый ученый, бросая последний взгляд на пробивающуюся в темноте барную стойку и высматривая понравившиеся ему до этого цветы, которыми было украшено помещение, вспоминает, что так и не выбрал себе на память то растение, что будет напоминать ему о его новой прекрасной знакомой.

Насколько больным было бы это напоминание, если б выбор цветка все же был сделан?

Отгоняя от себя мысли о том, что может отломить на память малюсенький росточек и поставить его в стакан с водой, чтоб он пустил корни, Мериаль качает головой отрицательно, и отворяя наружную дверь кафе с табличкой “Закрыто”, покидает место, полное чужого запаха, аметистового взгляда и столь томных прикосновений.

Всю следующую неделю из рук зеленоглазого ученого валится не только работа — кажется что вся жизнь мелькает и рассыпается перед ним каледоскопом, а он так и не может собрать из этих кусочков цельную картину, и просто продолжает крутить эти кусочки в разные стороны, от них рябит в глазах, мысли разбегаются в разные стороны вместе с этими кусочками, и он как будто бы полностью утрачивает способность мыслить ясно и логически, а его коллеги обеспокоенно косятся на него со стороны, робко отмечая факт того, что за все эти дни Мериаль не напел вслух вообще ни одной песни.

Потому-что в душе у Мериаля оглушающая тишина, и только как эхо иногда раздаются последние слова Сусанны о том, какая деятельность является у нее второй, и более тайной.

Но как бы он не стремился мысленно поставить точку и вычеркнуть из своей жизни тот день, в который он сумел почувствовать себя самым счастливым человеком на земле, и одновременно испытать невероятную боль, — этот день оказался для него слишком важен, а блеск аметистовых глаз и притягательный женский голос, подобный самой прекрасной мелодии забыть не представлялось возможным, и все эти дни в душе Широ велась самая настоящая битва между прошлым, в котором его брат был уже давно мертв, и будущим, которое Мериаль рисковал и правда похоронить по-настоящему, если не сумеет договориться сам с собой.

Это была не она. Это точно была не она.
Она бы запомнила его фамилию, если бы имела отношение к смерти его брата, ведь Рикард носил ту же самую фамилию, что и он.

Договариваться приходилось еще и со своей совестью, ведь тянувшись всей своей душой к мисс Серре, он чувствовал себя предателем своей семьи, которая пострадала от карающей длани “Парфорссы”, и это был явно не тот момент, чтобы разбираться, в чем именно провинился его брат, за что его захотели убрать с дороги. Чтобы тогда не случилось — речь шла о том, что пострадал кто-то из его семьи, и Мериаль был не в праве судить своего покойного брата.
Точно так же как он не был в праве судить Сусанну за выбранный ею вид деятельности. Наемничество само по себе не было чем-то из ряда вон выходящим в их Ордене, как и в других, и было, по большей части, точно такой же работой, хоть и ему — Мериалю, человеку не имеющему отношение к убийствам и смертям было сложно принять это вот так просто, поэтому вот уже неделю как он договаривался со своим разумом, искал информацию про своего убитого брата и искренне старался найти правду в этом суровом круговороте жизни, который затянул его столь безжалостно, а затем выбросил на обочину, чтобы уже самостоятельно обдумывать случившееся.

Но чем дольше он пытался с этим разобраться, тем больше все указывало на то, что Сусанна однозначно не может иметь отношения к его прошлому, иначе она бы однозначно повела разговор совсем иначе. И более того, Мериаль приходил к выводу, что если бы она что-то знала про убийство брата, то наверняка не повела бы разговор об этом сразу. В тот же раз она искренне доверилась Широ, обнажив столь неприглядную на первый взгляд истину, и сделала это с чистым сердцем и чистой совестью именно по отношению к нему, а значит — ей нечего было скрывать, и он даже помыслить не имел права о том, что она может быть причастна к его прошлому.

А значит — прошлое должно остаться в прошлом, иначе, если Мериаль будет столь упорно за него цепляться, то рискует остаться и без будущего.

Он не знает, есть ли у него шанс вернуть все обратно, ведь в ту ночь он и правда оставил Сусанну в одиночестве, даже не удосужившись что-то подробнее объяснить, и даже если ему самому и было понятно, что если он бы остался, то все сделалось еще хуже, то мисс Серра явно была в полнейшей растерянности и замешательстве, и вполне возможно, что в тот момент, когда он столь стремительно и постыдно скрылся от нее, она закономерно возненавидела его, или что было еще хуже — испытала к нему даже некоторое презрение, и была бы, как думал Мериаль, совершенно права.

Но оставить все так как есть он не мог, поэтому, придя к шаткому мирному соглашению со своими внутренними сомнениями, и убедившись, что эти сомнения и переживания никак не должны внешне отразиться на его лице и уж тем более помешать его грядущему объяснению с мисс Серрой, с которой он обязан был увидеться, Мериаль достал телефон и начал набирать на нем сообщение.
Конечно, перед этим он сумел найти номер Сусанны — благо, это было не сильно сложно, учитывая, что он знал где она работает, плюс сам факт того, что они были последователями одного Ордена только способствовал поискам, поэтому сделав несколько запросов и воспользовавшись своим пусть и не самым высоким, но приличным статусом руководителя, искомый номер он получил, и отправив сообщение, с замирающим сердцем стал надеяться на то, что получит от Сусанны ответ, каким бы он не был.

Отредактировано Юпитер Тома (2024-06-17 13:07:56)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Когда Мериаль набирал сообщение а затем отправлял его, ему казалось, что это заняло у него целую вечность — и более того, вечность эта скользила сквозь каждый набранный им символ, и буквы не хотели подчиняться, сообщение исправлялось несколько раз, потому-что ошибки слетали с пальцев, предательски замедляя процесс отправки, и Мериаль проклинал свою медлительность и нервозность, и когда электронное письмо таки улетело — словно на казнь, в ожидании своей участи, ученый еще какое-то время не находил себе места, став еще более взвинченным и обеспокоенным, и в какой-то момент поняв, что не может не то что сосредоточиться на работе, гораздо больше — он вглядывается в монитор с отчетами о исследованиях, и не может разобрать вообще ни строчки.
Со вздохом он откладывает очки, потирает переносицу, и постукивает по столу пальцами, принимая стратегическое решение выпить — нет, не кофе, потому-что кофе у него ассоциируется исключительно теперь с далеким сиянием чужих аметистовых глаз, и тот кофе, что он покупает в автомате на работе и даже тот, что разливают в столовой, — очень хорошей столовой, между прочим, — и даже там кофе не может сравниться с тем, что готовила ему мисс Серра.

Ему кажется, что вся его предыдущая жизнь до встречи с ней теперь не может сравниться с одним единственным днем, который они провели вместе, и он больше не чувствует в себе тех порывов, которые обычно сопровождали его в творчестве. Как будто бы с того момента он окончательно растерял всю способность чувствовать и творить, даже мысленно, но и уйти с головой в работу теперь тоже не получается — с такими, постоянно крутящимися в голове мыслями Мериаль захватывает с собой телефон, все еще неприкрыто ожидая ответного сообщения, каким бы оно ни было, и идет наливать себе чай. И когда кипяток заполняет прозрачную емкость почти до краев, Мериаль едва успевает поставить обжигающий напиток на стол в кабинете, как телефон, лежащий на этом же столе рядом вибрирует и сопровождает входящее сообщение коротким звонком, вызывая у мужчины секундное замешательство, в связи с чем он проливает часть кипятка на штанину, громко ругается и досадливо шипит, безуспешно отряхиваясь.
Самый счастливый и несчастливый одновременно день в его жизни сделал его не только неспособным на творчество, но и каким-то словно неряшливым и не собранным.

Сердце замирает в как будто бы раздробленной грудной клетке, и жестом напряженным но решительным он проводит по экрану телефона, чтобы открыть письмо от мисс Серры и замереть не только внешне, но и внутренне, ощущая как с каждым словом от нее, в этом пусть и коротком, но столь эмоциональном сообщении внутри его остекленевшего сердца распускаются цветы.

О, сколько он видел в этих ее словах! Или может, это ему хотелось видеть, и на самом деле в сообщении не было ничего, кроме равнодушия к вероятному дальнейшему исходу?
А может, это равнодушие является ничем иным, как маской, призванной уберечь ее обладательницу от новых потрясений и разочарований?
Казалось бы, всего две строчки, а вызвали столько предположений и чувств, в которых Мериаль готов был запутаться, словно в паутине, но ясно было одно — она готова его встретить.
Или не готова, но хочет показать, что это не тот случай, который сможет пошатнуть ее самообладание? Как много он на самом деле успел понять про Сусанну за тот день, и как бы тщательно он не фиксировал в памяти каждый ее жест и каждое новое откровение в его адрес, призванное еще какую-то крупицу приоткрыть завесу тайны о том, какой же на самом деле является его загадочная спутница, —вероятность того, что даже всего увиденного и познанного за тот день было крайне мало, чтобы узнать эту восхитительную даму по-настоящему.

И он не сомневался, что мог узнавать и открывать ее бесконечно долго, потому-что такие как она — уникальны, и каждый раз распускаются новым цветком, и содержат в себе невероятное количество оттенков.
Готова ли она будет ему открываться и дальше, и как много ему нужно будет сделать для того, чтоб хотя бы на какую-то мизерную часть вернуть то доверие, завоеванное за срок недолгий, но завоеванное с помыслами исключительно чистыми и искренними?

Отправляясь на следующий день в заветное кафе, ставшее местом роковым, Мериаль предварительно накануне все же нашел в себе силы разобраться с делами рабочего характера, оставив все на своих заместителей, и дав указание беспокоить его только в случае крайней необходимости. Он не знал, как долго он пробудет на Проционе, и каким будет их разговор с Сусанной, но даже не смотря на то. что он не мог предугадать, по какому сценарию он пойдет, ему хотелось хотя бы одного — чтобы этот разговор не был коротким.

На часах был уже полдень, и такой выбор времени был не случайным — с одной стороны, ему хотелось воспользоваться предложением мисс Серры и открыть дверь ключом, при этом точно зная, что их разговору никто не помешает, а с другой — он даже представить не мог, что заявится к ней рано утром, возможно не дав времени собраться и привести себя в порядок, а мысль о том, насколько это может быть бестактно перевешивала его желание переговорить с мисс Серрой сглазу на глаз.
Поэтому обеденное время показалось ему самым оптимальным — главное, что не позже, что могло быть воспринято Сусанной как отсутствие стремления поговорить, и оттягивание момента встречи намеренно.

И тем не менее, когда он равняется с дверьми кафе, то отмечает факт того, что в это время они закрыты, и на лице его появляется легкое беспокойство — вдруг что-то случилось? Выискивая под одним из упомянутых камней заветный ключ, он все еще немного сомневается, но затем качает головой, опровергая свои же опасения — раз мисс Серра дозволила воспользоваться ключом, значит он может это сделать, и открывая дверь, осматривает помещение.
Дверь тихонько скрипит, и как будто бы своим скрипом вызывает новый, непривычный для этого кафе звук — Мериаль заходит на порог, и едва успевая переступить его, устремляет свой взгляд на источник этого звука, маленький, белый и...зеленоглазый?

Котенок издает тихий писк, подбегая ближе, и Широ, недолго думая, подхватывает его на руки и улыбается:
— А кто это тут такой пушистый? На выход тебе нельзя, а то потеряешься! — и только успевает потрогать котика за маленькие белые ушки, вызвав короткое урчание в ответ, как на созданный им — и, наверное, котенком тоже, шум спускается она — он замечает ее издалека, и думает о том, что надо выйти поближе, чтобы она сразу его заметила.

Мериаль глубоко выдыхает от накатившего оцепенения вперемешку с восхищением — взгляд его скользит по фигуре, прикрытой шелковым пеньюаром, и в области груди все схватывает, не давая вымолвить и слова — как же он хотел увидеть эту женщину все эти дни!

А затем женщина его мечты, пока что не замечая его, произносит презабавнейшую фразу про пальму, и Мериаль, делая таки шаг вперед с котенком на руках, теряет всю свою уверенность и решимость, с коими зашел в помещение, и застывает сначала с открытым ртом, переводя взгляд с Сусанны в поисках той самой пальмы, про которую она говорила.
А затем до него доходит смысл сказанного, — обращаются то вовсе не к нему!

И он внезапно позволяет себе на короткий момент забыть о том, как они расстались с мисс Серрой, и сколько чувств и переживаний это за собой повлекло, и по какой причине он явился сюда сейчас, — и он треплет котенка за ушки со смехом, улыбается и приговаривает:
— Так ты оказывается, тоже Широ, красавчик? — поднимает взгляд на хозяйку Широ-младшего, и ему кажется что сейчас самое время снизить градус напряжения, которое не покидало его самого все эти дни, и как он смел предположить, не покидало и Сусанну, и напряжение это он сейчас высматривал в ее взгляде, жестах и позе, но при этом озвучивал что-то, что возможно бы помогло расслабиться им обоим, хотя бы ненадолго, — Ох, мисс Серра, у Вас появился маленький пушистый помощник в кафе? Он невероятно мил, хотя как я понимаю, еще не до конца усвоил некоторые правила этикета. У меня никогда не было на попечении котенка, но я догадываюсь, что воспитание хорошего кота требует определенных усилий.

И оканчивая фразу, выжидательно смотрит на Сусанну, и добавляет, стараясь не прятать улыбку с лица окончательно, но при этом давая понять, что даже при всем своем настроении он готов к разговору серьезному и возможно даже тяжелому:
— Благодарю, что согласились встретиться со мной. Возможно, этот разговор для Вас так же важен, как и для меня, — он оглядывается по сторонам, и прикрывает за собой дверь, — Мне бы не хотелось Вас излишне смущать или напрягать, но полагаю, мне не стоит стоять на пороге, и мы можем присесть для разговора…или как бы Вам было удобнее?

Перебирает при этом мягкую белую шерстку мурлыкающего у него в руках котика, а сам старается унять внезапно застучавшее в бешеном ритме сердце.

Отредактировано Юпитер Тома (2024-06-24 02:50:57)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Как же хотелось ему в те дни, которые он провел после роковой встречи с Сусанной, не просто позволять себе думать о этой восхитительной женщине, что так стремительно околдовала его сердце, но и знать, что он все еще может думать о ней именно в таком ключе — что он все еще может дотянуться до нее, сократить, преодолеть то расстояние, которое столь внезапно между ними оказалось, что разделило их на две одинокие половины, оставив в гнетущем смятении и полной растерянности.
Мериалю хотелось бы знать, что он все еще может мечтать о мисс Серре. Не просто вспоминать о ней, как о чем-то, что осталось в прошлом, не как об одном из воспоминаний, а с полной уверенностью представлять ее в своих мыслях, и знать, что если она внезапно окажется в курсе его мечтаний, — хотя признаться, он не решался заходить в них дальше того поцелуя в ее квартире по причине того как раз таки, что им же все и оборвалось, и мужчина не смел даже в мыслях своих эту границу перешагнуть, потому-что подобное воспринималось им даже в мечтах своих как вторжение в личные границы столь прекрасной особы, которая явно не заслуживала подобной подлости в чужих мечтах, — то она не будет против абсолютно.

Но все эти дни он был и не в том настроении, чтобы мечтать о чем-то столь интимном и пикантном, потому-что мысли его были сосредоточены исключительно вокруг того, что ему сейчас нужно сделать, чтобы хотя бы просто еще раз взглянуть в глаза мисс Серре, какие слова подобрать, чтоб она пускай не простила его окончательно, но хотя бы отнеслась благосклонно, и они уладили возникшее между ними непонимание. Он был согласен даже на тот факт, что отношения их не получат развития, но он сможет исправиться в глазах Сусанны хоть немного, и она позволит ему извиниться перед ней, продемонстрировать искренность своих сожалений и хотя бы воспринимать его дальше как хорошего знакомого.

В такие моменты, когда два сердца разъединены столь удручающими обстоятельствами, крайне трудно уловить верное направление мысли и представить, а что же чувствует другой человек? Насколько ему тяжело и больно? Страдает ли он, или ему подобные переживания дались гораздо легче?

Отчего-то Мериалю думалось, что мисс Серра переживает это с таким же трудом как и он. И дело вовсе не в каком-то завышенном самолюбии ученого — совсем нет, а в том, что он внимал каждому слову своей новой знакомой в тот вечер, и старался сохранить в памяти каждое из них, и лишь по прошествии той ночи, думая о том, как доверительно мисс Серра поступила по отношению к нему, рассказав о своей наемнической деятельности, он с тоской вспомнил и предыдущие ее слова, и вся эта картина целиком таки могла выдать вердикт того, что на тот момент женщина искренне к нему тянулась и готова была ему довериться. Он верил и внимал каждому ее слову, но сам же это доверие и подорвал.

И сейчас, когда эта невероятная женщина снова предстала перед ним — растрепанная после сна, ненакрашенная, в одежде, при взгляде сквозь которую у Мериаля слегка онемели ноги и повело в сторону — и если бы не имеющееся у него самообладание, он бы явно не смог говорить с ней так просто, — при взгляде на ту, которую он так жаждал хотя бы просто увидеть, внутри у него все обдает жаром, и он вздыхает и сглатывает, одолеваемый внезапной жаждой.

Сейчас, когда он снова увидел мисс Серру — такую откровенно домашнюю, почти неприкрытую, мысль он испытал полностью полярную, но от того как будто бы еще более запретную.

Увидев такую Сусанну, ему до дрожи в руках захотелось обнять ее, прижать к себе, и больше никогда не отпускать — вот такую словно бы незащищенную, смущенную, и изумленную его появлением.

Мисс Серра, тем временем, успевает осознать всю степень неприличности своего вида, закутавшись в пеньюар и вставая так, чтоб сокрыть наиболее заметные откровенности, о чем Мериаль тактично умалчивает — а может ему и наоборот хочется подольше задержать свой взгляд на столь привлекательной фигуре, не смея отвести от нее взгляд, и чуть ли не приказывая себе это сделать — в конце концов, он хочет показаться приличным, ведь он пришел с разговором более чем тяжелым, но обстоятельства явно против него, норовя смутить и спутать сознание.

В глубине души Широ вовсе не против таких спутанностей — но он понимает, что все еще не имеет на них права, так как крайне провинился перед этой женщиной, и заслуживает ли он прощения вопрос до сих пор крайне сомнительный.

— Вам совершенно не за что извиняться, мисс Серра, — Мериаль все еще держит на руках маленького котика, который получает свою порцию ласки, совершенно того не стесняясь, и наверное только котик позволяет ему держать себя в руках и не нервничать так сильно, — Это я нагрянул без предупреждения и нарушил Ваш сон. Признаться, я совершенно не знаю Ваш график, поэтому выбрал такое неопределенное время, а прийти позже банально опасался, чтобы Вы не сочли, что я и вовсе не тороплюсь и разговор для меня не имеет никакого значения, — и он заглядывает в аметистовые глаза Сусанны, и с тяжелым вздохом произносит, выдавая первое свое признание, — А ведь он имеет для меня огромное значение. Но, пожалуй, простите что продолжаю Вас смущать, конечно, я засеку положенное время…

И он спешно отводит взгляд, и отчего-то не решаясь присесть, просто наворачивает круги по кафе, оглядывая обстановку, которая кажется одновременно родной и далекой — и сердце его замирает в тихой грусти от того, что возможно обстановка так и останется далекой, а он так и запечатлится в памяти самой прекрасной дамы, как мимолетное знакомство, не принесшее за собой ничего более разочарования и предательства.

Когда десять минут проходят, — тут Мериаль не устает постоянно смотреть на телефон, — он аккуратно опускает котенка на пол и поднимается наверх, и предварительно все же постучав, лишь затем решается войти, снова окунувшись в уют квартиры, в которую его в прошлый раз столь доверительно пустили.

Второй визит в квартиру встретил его бодрящим приятным ароматом кофе — и Широ не смог сдержать улыбки, помня как сейчас вкус приготовленного мисс Серрой кофе, — а сама хозяйка выглядела собранной и даже в некоторой степени деловой, что ощущалось благодаря собранным в хвост волосам и водолазке с брюками.

— Вы как всегда ослепительны, мисс Серра, — секунда раздумий, но Мериаль все же решается сделать комплимент, но только сейчас, ибо когда женщина была облачена в нечто более откровенное, подобные слова он произнести не решился, боясь излишне смутить, — Я готов попробовать любой кофе Вашего приготовления. Признаюсь, после того, как Вы меня угостили, более ни один напиток не приходится мне по душе.

Он старается поддерживать некоторую атмосферу непринужденности, отмечая спокойное поведение Сусанны, но при этом не переходит грань до напускной веселости, удерживая тот баланс, показывающий, что несмотря на все эти речи, он помнит, зачем пришел, и что предшествовало этому визиту.
Заливающий квартиру полуденный солнечный свет так живо контрастирует с приглушенным полумраком того вечера, плавно перетекшего в ночь, и Мериалю думается, что как будто бы вовсе не ночь является тем временем, когда вскрываются все карты и обнажаются чувства, а как раз таки вот такой самый обычный день.
День, когда женщина твоей мечты выходит к тебе без макияжа, когда вы оба трезвы, когда за окнами суета прохожих и гомон чужих голосов, вся магия ночи растворяется вместе с возможным похмельем, и ты больше напуган тем, что именно сейчас нужно расставить все точки над “i”.

Он снова садится на диван за тем журнальным столиком, и наблюдая, как мисс Серра ставит на столик кружки и усаживается рядом, на то самое место, чувствует как в груди что-то предательски сжимается.
— Вам определенно не за что извиняться! Я не устану это повторять, — в голове его звучит едва уловимая тоска, как будто он потерял что-то очень важное, и сейчас никак не может вернуть. И когда он снова решается поднять глаза в поисках ее взгляда, то не может не заметить, как сквозь словно бы надетое невесомой защитой спокойствие проступают совершенно другие эмоции, и он выдерживает паузу в ответ, желая потянуться к этим эмоциям ближе, чтобы удостовериться, что ему не показалось, — Извиняться нужно мне, дорогая Сусанна.

И когда он первый раз произносит ее имя вновь, то руки его слегка подрагивают, и он, подняв было чашку с кофе, аккуратно ставит ее назад, маскируя дрожь тем, что кофе еще горячий.
— Более всего я сейчас жалею о том, что посмел ранить Вас и оставить в одиночестве в ту ночь, — он начинает медленно, подбирая слова, — За всю жизнь у меня никогда не случалось знакомств столь значимых, как с Вами, и никогда я не чувствовал себя таким живым и счастливым, не побоюсь этих слов, как с Вами. Не думаю, что возможно простить меня, ведь я оставил Вас тогда наедине с Вашим признанием…хотя если на какую-то толику это может обелить меня, то скажу в оправдание, пусть и ничтожное, тот факт, что если бы я остался, то мои внутренние страхи и сомнения без сожалений сожрали бы нас обоих, и я определенно бы сделал только хуже! — он горько усмехается, — Хотя как будто бы хуже быть не может.

И затем он, переводя дыхание, делает пару глотков, наслаждаясь божественным напитком, приготовленным столь заботливыми руками, и продолжает:
— Признаюсь, я всегда боялся “Парфорссу” за то, какую травму она нанесла моей семье. И я был раздираем этим все дни без Вас, и сердце мое тянулось к Вам, одновременно напоминая о том, что я как будто бы должен быть верен семье. Но знаете…независимо от того, как Вы поступите с моим сердцем, которое я вверил Вам еще в ту ночь — и оно все еще у Вас, Вы вольны даже растоптать его! Независимо от этого, — от такого монолога его речь сбивается, и он делая пару вдохов, слегка расслабляет галстук, — Я понял, что с благодарностью принимаю в Вас эту часть Вашей жизни. Потому-что Вы мне ее доверили, и это безумно высокая степень доверия, которую многим нужно годами и десятилетиями заслуживать. Потому-что это тоже Ваша часть, и мне бы хотелось, чтобы Вы были в порядке, и чувствовали себя принятой и понятой мной. Мне бы не хотелось, чтобы Вы отказывались от чего-то ради меня, от какой-то правды. Вы заслуживаете только самого лучшего..

Ему хочется снова протянуть руку к мисс Серре, и он протягивает — и в этом жесте, как будто бы, еще больше интимности, чем в прошлые разы, потому-что сейчас от женщины перед ним зависит их будущее.

— Все, что я хочу, дорогая мисс Серра, это чтобы Вы были счастливы. И если я могу сделать Вас счастливой — я готов сделать это любым способом, даже если для вашего счастья мне нужно будет исчезнуть с Ваших глаз и больше никогда здесь не появляться. Но...

— ... дадите ли Вы мне еще один шанс? Сделать для Вас что-то больше, чем просто исчезнуть?

Отредактировано Юпитер Тома (2024-07-04 02:44:28)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Наблюдая, как Сусанна присаживается рядом с ним на диван, не отталкивает его, не остается поодаль, картинно закрываясь и всем своим видом давая понять, что он совершил непростительную ошибку, — вовсе нет, наоборот, мисс Серра ведет себя так, что Мериаль даже осторожно позволяет себе дышать чуть глубже, не задерживая дыхание, но все еще безумно волнуясь от того, как пройдет разговор. Но самое главное — она его все таки не прогнала еще там, на пороге. Поблагодарила за то, что он явился для разговора, а значит в душе по прежнему теплеет надежда на то, что этот разговор значимый и особенный не только для него, но и для нее…
Как только он вспоминает момент их встречи сегодня, то ему внезапно хочется хлопнуть себя по лбу, отругав самого же себя за такую очевидную, но почему-то упущенную из виду деталь — того самого котенка, которого дама его сердца назвала Широ, и нужно быть совсем идиотом, чтобы не провести параллель и не уловить в этом особый смысл.

Хотя, судя по комментарию мисс Серры в адрес пушистого негодника, пакостить он умеет превосходно, и Мериаль скрывает про себя тихий смешок, полный какой-то грусти от этого факта — даже Широ младший, и тот доставляет проблем этой женщине, хотя наверное, задумывалось, что он станет ей отрадой и утешением. Но что там испорченные цветы по сравнению с разбитым сердцем и испорченным впечатлением о себе и полным крахом ожиданий?

Но ласковая улыбка Сусанны, которая спустя столько томительных и мрачных дней снова находится рядом с ним, даже нет, не так — позволяет ему находиться рядом с ней, видеть ее прекрасные глаза, осторожно улыбаться ей в ответ, чтобы не спугнуть ее настроение, не ранить снова такие хрупкие чувства, которые ему сейчас предстоит склеить воедино, постараться, чтобы все получилось, стало еще лучше, — ее ласковая улыбка дает ему надежду на то, что все это они смогут оставить в прошлом, и перешагнуть через свои сомнения, довериться друг другу. И Мериаль со своей стороны готов сделать все возможное, чтобы более никогда не разочаровать эту женщину, которая даже после такой его выходки впустила его в свой дом и сварила ему такой восхитительный кофе.

И Мериаль успевает сделать буквально пару глотков этого напитка, удостовериться, что кофе все так же бесподобен, как и в день их встречи, да отставить кружку обратно на стол, прежде чем обладательница аметистовых глаз начинает говорить, да еще и сопроводив это жестом столь интимным, что ученый с трудом сдерживает себя, чтобы протянуть Сусанне одну лишь свою руку, и не податься к ней полностью, не притянуть ее к себе, как в ту ночь, удерживая в своих объятиях, не прикоснуться…но фантазии свои резко обрубает, потому-что сейчас дама его сердца будет выносить вердикт на его оправдания, кажущиеся ему самому столь жалкими!

Его ладонь, слегка подрагивая, ложится на ее колени, и он стоически выдерживает эту пытку близостью, а мысленно сам, весь — полностью припадает к этим коленям, готовый целовать руки мисс Серры, ладонями своими скользить по ее ногам и подниматься выше, — но не смеет, и даже признаваться самому себе в своих желаниях опасается, потому-что кажется ему, что взгляд его выдает его с головой, и желания эти могут оттолкнуть мисс Серру, и она может подумать о нем, что он совсем лишился рассудка, ожидать подобное после того, как позорно сбежал.

Поэтому рука его чинно покоится на ее коленях, и он разве что слегка позволяет ее сжимать, чтобы хотя бы ощутить тепло женского тела, даже сквозь одежду, чтобы хотя бы так — просто быть ближе.

Слова Сусанны срываются с ее губ и проникают Мериалю в самое сердце, и он, жадно ловя каждую фразу, собирается с духом, чтоб ответить, скрывает волнение, и одновременно хочет показать, как сильно волнуется, показать, что для него все происходящее — важнее всего на свете:
— Признаюсь, что мне потребовалось время, чтобы Ваше откровение улеглось в моем сердце, хотя я понимал отчетливо почти сразу, что Вы очевидно не можете иметь отношения к тому, что случилось с моим братом, потому-что видится мне, что если бы Вы были в курсе, то вели себя бы точно по-другому. Я позволяю себе наглость думать, что успел узнать о Вас хоть что-то, чтобы понимать, что касательно такого Вы бы не стали меня обманывать, — сквозь его улыбку просачивается печаль, вызванная тем, как жестока порой бывает судьба, когда сталкивая два тянущихся навстречу друг другу сердца, их же и разъединяет, потому-что у каждого из этих сердец своя история, ранящая другого, — Поэтому я верю Вам беспрекословно, дорогая Сусанна. Я не отказываюсь от своего прошлого, но оно на то и прошлое, а с Вами…— голос его становится тише, и ладонь снова слегка сжимается, чтобы затем снова мягко расслабиться и отпустить ткань черных женских брюк, — С Вами мне видится будущее.

Заметив едва зарождающиеся слезы в глазах своей спутницы, Мериаль вздыхает, и осторожно, чтобы не задеть и не расстроить еще больше, добавляет, пододвигаясь к Сусанне чуть ближе и свою вторую руку протягивая к ее щеке, чтобы совсем воздушным прикосновением провести по коже:
— Жизнь чуточку сложнее, чем нам с Вами хотелось бы. Я сталкивался с людьми Вашей профессии совсем немного, и возможно, мне пока что сложно до конца принять эту часть Вашей биографии. Сложно представить…Вас в действии. Но знаете, — рука его соскальзывает, и он кладет ее поверх руки мисс Серры, и заглядывает в глаза женщины, проникновенно, желая показать, что он готов принять и это тоже, — Наш мир слишком суров, и вынуждает нас существовать в нем абсолютно не мягкими методами. Я постепенно, но приду к полному осознанию, мисс Серра, обещаю Вам. Мне просто нужно время…а что касается моей семьи, то я хотел бы просить Вас не переживать более об этом. Ваша деятельность опасная и сложная, и Вам наверняка приходится многое взваливать на себя, так что мне бы хотелось хотя бы здесь далее снять раз и навсегда с Вас груз этой ответственности и переживаний.

И когда уже сама мисс Серра придвигается ближе к нему, продолжая держать его руку в своих теплых мягких ладонях, которые целовать хочется еще сильнее, и произносит признания столь трепетные, и кладет его ладонь на свою грудь, ему кажется, что он не просто чувствует, как бьется ее сердце, — сердце, остановки которого он ни за что не допустит, — ему кажется, что он может дотронуться своей рукой до этого сердца, и определенно, это сердце будет сейчас столь же горячим и дрожащим, как и то, что в груди Мериаля:
— Я никогда не исчезну больше, дорогая Сусанна, — произносит он, и голос его, на удивление, звучит уверенно и твердо, но вместе с тем нежно, и объяснить это можно лишь тем, что с этого момента он наказал сам себе стать для мисс Серры тем мужчиной, на которого она может положиться. И когда женские руки перестают удерживать его, то рука его мягко скользит по ее бюсту, ненавязчивым движением проводя вниз, и в жесте этом одновременно все желание и все чувства Мериаля, но разговор еще не закончен, и он аккуратно убирает свою руку, перемещая ее обратно на чужое колено, чтобы сохранить важность прикосновений, но не заходить совсем уж далеко, — С Вами я точно так же готов отправиться куда угодно. И я правда помню, что мы собирались посетить несколько красивых мест…и Ваши слова нисколько не глупы, я ловлю каждое Ваше слово и бережно сохраняю в своей памяти. И знаете…пусть мы с Вами и достаточно взрослые, это вовсе не означает, что мы не имеем больше права на фантазии. В конце концов, в тот день я даже и мечтать не мог, что встречу Вас, потому-что это было и вовсе за гранью моих самых смелых желаний. Но вот сейчас я рядом с Вами, и это гораздо сильнее, чем все мои остальные желания вместе взятые.

Голос его становится приглушеннее, и он наклоняется к Сусанне, оказываясь к ней еще ближе, чем до этого, но на поцелуй не рассчитывает, и ограничивается тем, что берет одну ее руку в свою, и аккуратным, нежным жестом прикасается к тыльной стороне ладони губами.

— Я сделаю все возможное, чтобы Вы никогда не сомневались во мне и в том, что я сделал правильный выбор, а стремиться к Вам и желать быть с Вами — единственное верное, что я могу желать, дорогая Сусанна. Вы сказали мне более чем достаточно, чтобы я осознал, какая драгоценность досталась мне, и что сейчас я определенно не могу упустить шанс остаться с Вами. Я понимаю, что у Вас еще живы и остры воспоминания, и сейчас передо мной стоит задача наполнить Вашу жизнь новыми событиями, которые пусть и не вытеснят окончательно старые, но хотя бы станут более значимыми, станут теми, которые будут для Вас приоритетными.

Затем он отпускает ее руку, мягко кладет ее, и не удерживаясь, на мгновение возвращает свое внимание к уже остывшему кофе. Ему хочется чуть чуть разрядить обстановку, чтобы Сусанна не предавалась тяжелым мыслям, и в этот момент очень удачно в дверь входной двери кто-то скребется, и Мериаль подскакивает с места, чтобы мисс Серра не напрягалась походами к двери:
— Ох, я же оставил Широ-младшего внизу! Сейчас, я впущу его, извиняюсь, — и он скрывается у входной двери, чтобы спустя несколько секунд вернуться с довольным котенком на руках, — До чего же он милый, маленький пушистый конкурент.

Затем он садится обратно на диван и усаживает котенка между собой и Сусанной, проводит рукой по белоснежной шерстке, и обдумывая в голове план дальнейших действий, вспоминает одно неплохое место, куда они могли бы отправиться:
— Вы знаете, я вроде бы не упоминал об этом, но в Фолкоре есть очень живописный парк, с фонтанами и роскошными цветами. Погода сегодня более чем благоволит, и возможно, Вы были бы не против, если бы наше свидание началось оттуда? А далее мы уже сориентируемся, насколько я помню по рассказам коллег, центр Фолкора богат на выставочные комплексы и рестораны, так что мы определенно сможем найти себе развлечение.

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Проводя в ее квартире все больше и больше времени, удостоверяясь с каждой новой улыбкой мисс Серры в том, что она и правда не испытывает намерения попросить его уйти, а если судить по эмоциям, волнами словно бы исходящих от женщины, которая хоть и пыталась их как-то скрыть, приглушить — видимо, на фоне серьезности проходящего у них сейчас разговора, все же получалось у нее не очень хорошо, и внутренне Мериаль тихо ликовал, потому-что что может быть слаще, радостнее, волнительнее и трепетнее, чем подобные чувства? И чувства эти Сусанна испытывает от разговора с ним, а значит он все делает правильно, шанс определенно есть,  самая главная драгоценность, которую он подобно жемчугу собирает, сохраняет в памяти вместе с каждым жестом мисс Серры — возможность находиться рядом со столь прекрасной и столь дорогой для него женщиной.

И в возможности этой сокрыто было не только удовольствие просто находиться рядом, но и проявлять свои чувства самыми разнообразными способами, и когда ученый размышляет, едва сдерживаясь в своих прикосновениях к женским коленям, рукам, мягкости щек, о том, как далеко он готов без тени смущения зайти в этих способах, и уже убирая руки и разрывая контакт, он чувствует багрянец на своих щеках, а затем — невесомый смех, с одной стороны в котором сквозит разочарование от невозможности продолжения, а с другой — Мериаль все же надеется, что Сусанна понимает, почему он остановился именно в такой момент.

Ему хочется верить, что она тоже готова принять его вот таким — в некотором плане правильным и немного даже старомодным, не позволяющим себе даже в мыслях залезть женщине под юбку, пусть и любимой, обожаемой женщине, к ногам которой хочется положить весь мир. И тем более не рискующим в столь хрупкие минуты, когда буквально решается судьба их отношений — вот так грубо и вульгарно перешагнуть, резко сократить дистанцию там, где выстраивать опору нужно аккуратно и бережно, давая понять, насколько спутница перед ним ему дорога, и вот таким способом, пусть непривычным для многих в обществе, где люди привыкают стирать физические границы столь стремительно — проявлять свое уважение и любовь.

И когда все сомнения, кажется, улажены, и от былого напряжения не остается практически ни следа, шкрябнувшийся в дверь котенок словно окончательной, белой точкой эти сомнения развеивает, доводит этот непростой разговор до своего логического завершения, как будто бы символизируя, наконец, переход к чему-то более легкому и приятному, к чему оба сердца давно стремятся.
— Вы знаете, дорогая Сусанна, — смеется он в ответ, водружая пушистый белый и тихонько урчащий комочек на диван, и затем присаживаясь рядом, — Глядя на такого очаровательного товарища, я не могу не признать, что с вот этими маленькими ушами и любопытным носом тягаться крайне тяжело!

И Мериаль треплет ласково котенка по вышеупомянутым пушистым ушам, а когда Сусанна проверяет, видимо, не нашкодил ли котенок опять в один из цветочных горшков на первом этаже, и проверяет чистоту шерстки после подобных дерзостей, котенок переключается на женскую руку, что так вероломно вторгается в личное пространство, и в какой-то момент Широ-старший даже восклицает обеспокоено, пытаясь осторожно убрать когтистые лапки, а затем уже и сама женщина жестом мягким маленького хищника сняла со своей руки.
— Такой маленький, а уже с характером! — усмехается мужчина, аккуратно снова дотрагиваясь до белого ушка, чтоб обладатель этого ушка не переключился на его руку, — Он не сильно Вас поцарапал? Позвольте, я посмотрю? Совсем не успокаивается маленькая пушистая морда…

А котенок, тем не менее, и правда не думает останавливаться, и когда мисс Серра в очередной раз пытается добраться до своей чашки с кофе, уже возможно не таким горячим, то снова и снова набрасывается на ее руки, вызывая у Мериаля обеспокоенную улыбку, и когда его спутница наконец добирается до того, чтоб сделать пару глотков, ученый выправляет из под воротника рубашки цепочку с магическим кулоном-артефактом, и сняв его с шеи, мимолетным движением прислоняет его к поцарапанным рукам женщины, что вынуждает Мериаля снова придвинуться ближе:

— И все же, позвольте, я скрою таки отметины, что оставил мой пушистый конкурент на Ваших прекрасных руках, — и артефакт начинает сиять уже знакомым теплым золотистым свечением, залечивая мелкие царапки и следы от клычков котенка, и параллельно рассуждая о предстоящем свидании, и мысленно все же хваля себя за то, что обговорил на работе свое отсутствие на весь день, если вдруг разговор пройдет хорошо, что, к счастью, и случилось, — Я очень рад, что моя идея Вам пришлась по душе, и сам придерживаюсь мнения, что самое главное это все же приятная компания и располагающая погода, которая, к слову, сегодня нас радует ничуть не меньше. Ну и прогулка по парку и созерцание красот конечно будут хорошим дополнениям к нашей беседе, на которую я точно так же как и Вы настроен, и в процессе которой мы бы смогли узнать друг друга еще лучше, — Мериаль делает еще глоток кофе, отмечая, что еще немного и он кончится, и с одной стороны можно попросить свою очаровательную спутницу приготовить еще, но он не хочет напрягать ее лишний раз.

Мисс Серра в этот момент поднимается с дивана, решительно забирая пушистого безобразника с собой и место ему определяя крайне уютное и заманчивое — глядя на то, как котенок умостился на груди, Широ-старший не смог сдержать смущенного вздоха — вот недавно он сам вел рукой в этой области и не мог не отрицать, что повторил бы этот жест еще раз. Но вслух, само собой, произносит совсем иное:
— Признаюсь, я и правда немного голоден, но так как мы собираемся прогуляться, то я рассчитываю, что мы с Вами заглянем в какой-нибудь ресторан, — он прислушивается к своим ощущениям, понимая, что для сытного обеда он еще не созрел, а вот сладкий перекус и правда был бы кстати, — Но от десерта не откажусь, благодарю. Как раз, будет с чем допить Ваш чудесный кофе. К слову, он  правда восхитителен!

И угощаясь невероятно вкусными профитролями, параллельно периодически оттаскивая мягко от журнального столика ушастого Широ-младшего, которого ему вручили, и наблюдая, пока мисс Серра прихорашивается у зеркала, мимоходом он спрашивает:
— Очень вкусно! Признайтесь, Вы их сами готовили? Мне кажется, все, что приготовлено Вашими заботливыми руками имеет свой, особенный вкус и вид, такими темпами я стану очень избирателен в еде и напитках, и не смогу питаться в иных местах, — тихонько смеется он, практически не скрывая, впрочем еще и факт того, что параллельно любуется Сусанной, — А Ваш образ в любой одежде вызывает у меня восхищение, не буду скрывать, — и отставляя на пару минут кофе со сладким, он отпускает котенка со своих колен снова на диван, поднимается и приближается к мисс Серре, чтобы мягко обхватить ее за плечи и безо всякого намека на нечто вульгарное и пошлое, выдохнуть ей в область шеи и тихо, на грани шепота:
— Мне правда вовсе не безразлично. Вы всегда очаровательны, дорогая Сусанна, и Ваша фигура смотрится прекрасно в любом наряде, — и проводя по ее плечам, он испытывает ужасный соблазн проследовать движениями еще дальше, но к несчастью, все также остается нерешительным, и причина этому все также в том, что еще недавно, буквально некоторые минуты назад они, можно сказать, выясняли отношения, — Я и правда не сильно разбираюсь в этом, но могу предположить, что когда женщины задают подобные вопросы, они сами намереваются сменить гардероб? Но я в любом случае и правда, без тени лести буду любоваться Вашим любым образом.

И немного подумав, он все же решается добавить, очень осторожно и предупредительно, чтобы это не звучало странно, не убирая свои руки с ее плеч:
— Если Вы решите сменить образ, то если желаете, я бы мог посмотреть варианты, потому-что не скрою, мне хочется смотреть на Вас как можно больше… но если это будет Вас смущать, то я могу подождать на первом этаже, в кафе? Заодно присмотрюсь поближе к растениям, помнится, Вы обещали мне в подарок какой-нибудь росточек, что цвел бы у меня на работе и напоминал бы о Вас.

Отредактировано Юпитер Тома (2024-07-18 18:36:48)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Сам он не знал наверняка, насколько сильное смущение испытала мисс Серра в тот момент, когда ей довелось предстать перед ним в своем домашнем виде, будучи только только проснувшейся, но отчего-то он раз за разом, мимолетно но возвращался мыслями к этому ее образу — в котором одновременно сложились воедино некий домашний трепет и откровенность, еще раз напоминая Мериалю о том, что Сусанна была настолько многогранна и заманчива, и часто ему казалось, что в ней удивительным образом сочетаются сдержанность и страстность, и выдают вот такой удивительный коктейль, который хочется непрерывно пробовать, смаковать и открывать для себя все новые и новые ноты.
Любуясь на свою спутницу в зеркале, он улыбнулся про себя, понимая, что на фоне кулинарных изысков и саму мисс Серру неосознанно сравнил с некой сладостью, как будто бы вся эта женщина состояла из десертных шедевров, которые привлекали как своей формой — безусловно идеальной во всех пропорциях, так и содержанием. Как невероятный кусочек торта, который раскрывался восхитительной начинкой, или свежесваренным кофе, в котором чувствовался дополняющий вкус зерен сироп..

Но пока что Мериалю дозволено только так — созерцать, аккуратно удерживая в своих руках женские плечи, и ловя в отражении зеркала улыбку Сусанны, он приходил к мысли, что думают они об одном и том же. По крайней мере, ему так казалось, ведь несмотря на то, что после его следующих слов она краснеет и смущается, но продолжает удерживать их обоих на некой границе условных приличий, которые они, судя по всему, каждый в своей голове закрепили и теперь придерживаются. И Мериаль спокойно принимает этот факт, как будто все что ему было нужно — вот такое едва уловимое подтверждение того, что да, эта женщина перед ним сейчас и правда испытывает соответствующие чувства, и точно так же как и он считает, что нужно ее немного времени, — а багрянец щек и факт того, что она не отстранилась сразу, не объяснить иначе, — и тем более слова, которые последовали вслед за этой реакцией, говорящие об этом его предположении прямо.

Неторопливость ее изысканной фигуры, то как она повернулась к нему и взяла его за руки, и прикосновение это разлилось по телу волной слабого электрического тока, будоража нервы, и он сглатывает сдержанно, когда она говорит такие волнующие вещи, и все же вздыхает облегченно, слыша то, что ему и правда было важно:
— Ох, дорогая мисс Серра, — он переплетает ее пальцы со своими, вкладывая в жест этот определенную нежность, — Вы не представляете, как бы сильно мне хотелось в метафорическом плане дотронуться до самого Вашего оголенного сердца, разумеется перед этим прикоснувшись к частям тела не менее волнующим, но как же мне радостно слышать, что Вы думаете так же, как и я, — и он позволяет себе смущенную усмешку, всматриваясь в аметистовые глаза, — Потому-что признаться, я колебался, ведь мне с одной стороны и самому видится разумным, что именно сейчас еще не пришло время, а с другой — я понимаю, что Вы слишком будоражите мое сознание, и если бы Вы позволили и посчитали уместным, то я был бы, само собой, более решителен. Но тут я всецело опираюсь на Ваши ощущения, и готов ждать столько, сколько нужно, лишь бы подобное сближение было своевременным и не доставило никаких неловкостей… — и коротко выдохнув после такого откровенного признания, он добавляет, — Не перестаю думать, что мне невероятно повезло встретить Вас в этой жизни, ведь это такое удивительное родство мыслей…как будто бы мы с Вами знакомы много дольше.
И когда Сусанна касается невесомо своими губами его ладони, которую она все еще удерживает своими прикосновениями, приходит время покрываться румянцем уже ему, но какое-то новое чувство приходит на место былой неуклюжей неловкости, и он отчего-то думает, что вот этот момент интуитивного понимания друг друга значит на самом деле очень многое, и что именно вот такие моменты и являются теми звеньями, что сцепляют сердца людей, желающих быть вместе, друг с другом, демонстрируя наглядно, насколько эти сердца могут звучать в унисон.

И когда Сусанна отстраняется, он, запоминая этот момент, как неизменно важный, отвечает, рефлекторно оборачиваясь в сторону журнального столика вместе с ней, улыбаясь и понимая, что ей и правда важно, должно быть, что он оценил угощение, с которым он пил кофе.
— Нисколько не сомневаюсь, что Ваш образ — любой образ, не оставит меня равнодушным. А что же до обременений, так поверьте, мне нисколько не в тягость. Но возможно, для меня было бы интригующе посмотреть на конечный результат, скажем так, потому-что конечно же, мне безумно любопытно посмотреть на еще одну грань Вашей красоты, — и когда рассказ смещается в сторону кулинарии и Сусанна отпускает его руки совсем и отходит к шкафу, он слегка шевелит незаметно пальцами в воздухе, как будто бы пытаясь вернуть часть того тепла чужих ладоней, но в этом нет разочарования, скорее мысль о том, что ему повезло и он еще не раз это тепло ощутит.

— Я был бы рад способствовать освоению нового направления, дорогая мисс Серра, и это и правда было бы отличным способом провести время вместе. Но даже когда будете осваивать искусство десертов самостоятельно, знайте — у Вас уже получается невероятно вкусно, и думаю, Ваше кафе имеет все шансы расширить в будущем меню на очень заманчивые позиции, — он внимательно смотрит на блузку, которую Сусанна прикладывает к своей груди, и брови его поднимаются вверх, и сам он всем своим видом выражает восхищенную заинтересованность, — Уже не терпится увидеть это на Вас! Вы идеально подбираете себе образы, так что у меня даже сомнений нет, — и трогает свой галстук, который до этого при разговоре казался ему слегка туговат, и автоматически сам бросает взгляд в зеркало — а все ли в порядке с его образом? Неудобно до жути будет выглядеть неопрятно рядом со столь элегантной особой. Но вроде бы все прилично, рубашка не помялась, и он удовлетворенно себе в отражении кивает — стыдно за свой внешний вид ему точно не будет, а легкая растрепанность волос всегда смотрелась на нем куда лучше, чем что-то более аккуратное. Разве что галстук как будто все же не так немного сидит, но он поправит его внизу, в кафе.

— Разумеется, я не откажусь еще от чашки, — Мериаль принимает из рук Сусанны чашку кофе, кивая. Конечно, последние приготовления ей нужно завершить без его внимания, которое может излишне смутить, — Благодарю. Я уже приметил несколько интересных растений, думаю что…когда я вернусь сюда в следующий раз, я прихвачу с собой росток, — и он уже не так сильно опасается произносить вот это “когда”, потому-что сейчас, после того как они вдвоем после сложного разговора пришли к взаимопониманию, он действительно рассчитывал, что впереди у них гораздо больше времени, чем одно свидание сегодня.

Хотелось бы, чтобы все то время, что им двоим отмерено, состояло из множества приятных моментов, проведенных вместе. Кажется, что срока жизни эонов должно хватить, чтобы узнавать друг друга снова и снова, и Мериаль с неким трепетом думал о том, что так оно и должно быть.

Делая еще глоток и тактично готовясь уйти в сторону входной двери, Мериаль вслед за Сусанной обращает внимание на меховой комочек на диване, который, судя по всему, переиграл и теперь спит сладким сном, — Маленькими, котики больше спят, потому-что во сне они растут, но когда играют — играют так, как будто орудует десяток таких котят, до того они активные,— усмехается он с некоторой нежностью в голосе по отношению к Широ младшему, но в голосе его нотки беспокойства, — Покусал за лицо? Ох, вот это проказник. Все в порядке сейчас? Я не вижу следов…

А затем до него внезапно доходит смысл сказанного Сусанной и он поднимает брови в смущении и заходится тихим смехом, потирая лицо ладонями от неловкости, но все же добавляет с некой хитринкой в глазах, — Не уверен что я именно кусаюсь, но меня точно так же как и этого пушистого, очень легко раззадорить, а там кто знает, — и на этих словах он продолжает улыбаться слегка смущенно, но уже более невозмутимо, и еще раз поправляет галстук движением скорее автоматическим — все кажется, что с этим аксессуаром что-то не так.

И движение это, наверное, не остается без внимания мисс Серры, потому-что прежде чем он все же соберется уйти, она подходит к нему и поправляет галстук именно так, как он должен смотреться:
— Как Вы ловко с ним управились! Спасибо. А то я в моменты переживаний бывает совсем путаюсь в нем, чего не скажешь обо мне, когда я нахожусь в более спокойном состоянии. Конечно, я подожду Вас внизу, собирайтесь столько, сколько потребуется, а я пока продумаю маршрут, — прикосновение ее ладоней к груди словно бы достает до самого сердца, и он не удержавшись, кладет свои руки поверх, и слегка сжимает, — Я буду стараться не подвести Ваше доверие и буду заботиться, безусловно. — и невозможно сразу понять, о цветке ли это слова, или о самой мисс Серре речь.

И когда Сусанна отстраняется от него и удаляясь в ванную комнату, смотрит на него перед тем как закрыть дверь, он с улыбкой кивает ей и неторопливо, чтоб не расплескать кофе, проводит пару раз ладонью по маленькому белому клубочку с ушками, промурчавшему что-то во сне в ответ на его ласку, и так же спокойно обувается и спускается в кафе на первый этаж, делает еще пару глотков, быстро просматривает сообщения в мессенджерах, отвечает на пару вопросов коллег, и отставляя чашку на один из столиков, принимается прохаживаться по помещению, рассматривая цветы, чтобы в итоге остановиться на одном весьма интересном цветке в кашпо, который при запросе в интернет оказался именуемым традесканцией — небольшого размера полосатые, зеленые с фиолетовым листья красиво спускались вниз, сплетаясь друг с другом, и Мериаль даже задумался, как бы приспособить у себя в кабинете нечто подобное.

Когда Сусанна начнет спускаться с лестницы, он будет ждать за ближайшим столиком, и как только он ее увидит, то моментально вскочит с места, чтобы подать руку.

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Время в ожидании своей спутницы пролетело абсолютно незаметно — кажется, что вот он только успел сесть за один из столиков, как на втором этаже раздался характерный звук шагов, и вот Широ уже вскакивая, подлетает к лестнице, чтобы так вовремя поспешить протянуть руку и впоследствии и вовсе ловко подхватить ее в тот момент, когда мисс Серра едва не спотыкается, отвлекшись на экран телефона, и спускается с лестницы не столь аккуратно, как ей, наверное, хотелось бы:
— Прошу Вас, не торопитесь! — придерживая ее одной рукой за талию, и второй рукой под локоть, он удостоверяется, что Сусанна удерживается, и немного обеспокоенным голосом уточняет, — Главное, что Вы не упали и ничего не повредили.

И на следующий комментарий женщины относительно потраченного на ожидание времени он распахивает глаза и после секунды замешательства усмехается улыбчиво:
— Ох, что Вы, какие санкции! Если только под санкциями не будет подразумеваться какое-нибудь особое фирменное блюдо от Вас, чтобы я окончательно разочаровался в кулинарных навыках всех остальных поваров в мире! — и слегка отстраняясь, не скрывая интереса и восхищения скользит взглядом по обновленному образу своей очаровательной спутницы, отмечая взглядом каждую деталь, от корсета поверх блузки, столь точно подчеркивающего изгибы тела и талию, которую и правда не хотелось отпускать, до собранных в пучок волос, которые в сочетании с изящным украшением ушей открывали взор на шею, к которой так и хотелось припасть губами чтобы прошептать нечто сокровенное, вдохнуть поглубже ненавязчивый, но такой приятный аромат парфюма…но Мериаль, само собой, не позволяет себе сейчас подобных вольностей, и надеясь, что взгляд его красноречиво говорит сам за себя, лишь произносит на выдохе:
— Да и за столь обворожительный вид все санкции автоматически хочется снять, Вы буквально обезоруживаете меня одним своим присутствием, дорогая мисс Серра! — и добавляет немного неловко, — Если бы мне было свойственно такое чувство, как зависть, то я бы завидовал сам себе, что имею удовольствие находиться рядом с Вами. Но само собой — не только сейчас, а вообще, потому-что мое мнение не меняется, и я считаю, что Вы всегда прекрасны. Просто каждый раз — по разному.

И бросая взгляд на телефон своей спутницы, отмечая заказанное такси, номер и марку машины, кивает, напоследок мимолетно окидывая взглядом помещение:
— Как понимаю, у меня не остается выбора, кроме как согласиться с Вашим решением — в любом случае, мне важен Ваш комфорт, и если он состоит еще и в том, чтобы брать какую-то часть организации и расходов на себя, то я могу только поддержать Вас. Но все остальное точно с меня — хочу, чтобы далее за этот день Вы ни разу не обеспокоили себя подобными вопросами, и просто наслаждались прогулкой. ну и конечно, мы можем выдвигаться — я абсолютно готов, и не смею задерживаться.

И выходя из кафе, пропуская Сусанну вперед, закрывает дверь и не удерживаясь, бросает на женщину еще один взгляд, запечатлевая в памяти этот ее образ, настолько удачно подобранный, отмечает невысокие белые лодочки на ногах и делает в голове пометку почаще останавливаться, чтобы его спутница не натерла себе ноги и не устала от длительной ходьбы на каблуках, и лишь затем смотрит на дорогу, отмечая как раз подъезжающее такси, которое, к счастью, не смеет своими задержками омрачать начало их небольшого путешествия.

В дороге Мериаль позволяет себе немного отдохнуть, из под полуприкрытых век наблюдая периодически не только за вдохновляющие виды за окнами, но и само собой за своей спутницей — чье присутствие рядом вдохновляет гораздо больше всяческих видов, и которая, как и он, не торопилась заводить разговоры в присутствии посторонних, но ему казалось, что даже такое молчаливое провождение времени вместе запомнится исключительно положительно — ведь и из таких мелочей и складывается по кирпичикам фундамент счастливых отношений. И Мериалю с Сусанной было комфортно все — и вести насыщенный, эмоциональный диалог, и задумчиво молчать, и проводить досуг, что как раз и предполагалось по приезду в Фолкор, поэтому у мужчины как раз было время обдумать развлекательный маршрут, чтобы и не утомить свою прекрасную спутницу, и при этом оставить впечатление насыщенного, полного впечатлений дня.

Поездка оказывается недолгой, и уже оказавшись в Фолкоре — красочном, солнечном и даже не сильно многолюдном, что вполне объяснялось тем, что сейчас еще разгар рабочей недели и обычно основной поток отдыхающих приходится именно на вечернее время и выходные, — Мериаль несколько деловито осматривается по сторонам, чтобы сориентироваться, в какую сторону им направляться, и поворачивается к мисс Серре, сдерживая порыв помочь ей с шалью, и показывает рукой на расходящиеся в разные стороны многочисленные улочки красивого, светлого города со множеством аллей, площадей и витрин маленьких магазинчиков, в которые так и хочется лишний раз заглянуть, в полной уверенности, что там обязательно найдется что-то интересное, что можно захватить с собой на память об этом городе.
— Я в прекрасном расположении духа, дорогая Сусанна! Надеюсь, Вас дорога не успела утомить? Пока мы ехали, я немного повспоминал, что еще знаю о Фолкоре, и очень надеюсь, что не подведу Вас сегодня. И очень хочу попросить Вас? если Вы устанете от пешей ходьбы, обязательно скажите мне, чтобы сделать перерыв, договорились? — и подходит к ней еще ближе, чтобы продемонстрировать, что она может взяться за его руку, чтобы они отправились, — Предлагаю пока прогуляться в сторону главных улиц, по пути к парку, возможно даже отведать местных сладостей? Вам, как специалисту, может будет интересно столкнуться с чем-то новым? — кивает в сторону многочисленных лавочек и небольших крытых веранд, где было не так оживленно и в каждой из таких веранд по своему уютно, а на фоне играла знакомая мелодия, которую Мериаль, кажется, когда-то слышал.

— Раз у нас впереди весь день, и он является удачной возможностью, чтобы узнать друг друга еще лучше, то если позволите, я бы хотел начать…узнавать, — смеется он улыбаясь, и неторопливо ведет Сусанну по красивым улочкам, поддерживая под руку и наслаждаясь таким умиротворяющим прикосновением, между живописных разноуровневых домиков, чей стиль напоминал модерн, но более сдержанный, без излишне мелких деталей, и крыши домов где-то были остроконечными, а где-то покатыми, предусмотрительно держась чуть в стороне от брызг, долетающих от множества фонтанов, которые располагались на протяжении всех этих улочек, — У меня из головы, само собой, никак не выходит ни Ваше кафе, ни те угощения, что я пробовал в тот первый наш вечер, и пусть то и была совместная готовка, шеф-поваром все же были Вы. И восхитительный кофе, которого, я уверен, не сыщешь ни в Лердо, ни в Фолкоре, ни еще где бы то ни было. И я все не решался спросить до этого — как давно Вы умеете создавать подобные шедевры, и как вообще пришли к тому, чтобы открыть свое кафе? Надеюсь, мои вопросы не сильно Вас обескуражат, но я не скрою, что мне правда интересна и важна история Вашей жизни, и я с интересом послушаю.

Взгляд его тем временем цепляется за еще одну интересную вывеску — ювелирного магазина. Фолкор славится не только своими красивыми площадями и фонтанами, но и местными ювелирами, умеющими создавать настолько тонкую художественную работу из минералов и металлов, что даже кольцо или браслет казались дорогостоящим произведением искусства. Тот факт, что Сусанна надела сережки, говорил ему о том, что украшения она приветствует, и возможно, он может ее порадовать подобным презентом, пусть и не кольцом, для которого пока что еще рано и подобным он может излишне смутить, а пусть другой приятной деталью — но это будет потом, и хоть его взгляд, возможно, и задерживается чуть дольше на причудливой вывеске, он решает не торопиться заглядывать туда вот так сходу, давая им обоим время насладиться прогулкой.

Отредактировано Юпитер Тома (2024-08-16 11:26:53)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»