I am your God

Чёрный смог ночи навис над Алькором. Сегодня здесь было… сыро. Дождь неприятной осенней моросью бил по лицу. Туна появилась на крыше хорошо знакомого ей здания, и взгляд желтых кольчатых глаз, горящих в темноте, устремился к ночному небу. Кажется, до рассвета ещё далеко.

Поморщилась от мешающей влаги. Выругалась. Достала из кармана чёрного пальто пачку сигарет и закурила.

У Госпожи Удачи выдался… неудачный день. Можно было бы посмеяться над забавным оксюмороном, если бы не тот факт, что Фортуна уже и не вспомнит, какой из дней она могла бы назвать полноценно «удачным». Ох, нет, в её жизни были некоторые радости, она буквально прибыла сюда, поиграв с любимой смертной игрушкой, но… но когда Туна оставалась наедине с собой, всё, что она делала – это тонула в горечи и омерзении к себе. Сегодня привкус моральной тошноты достиг апогея. Потому она здесь. Прибыла по следу ауры того, кто всегда умел улыбнуться в лицо богине, даже зная, какая она на самом деле. А главное – заставить искренне улыбаться её саму.

Впрочем, было в желании встретиться с Дэниэлем кое-что ещё… кое-что, от чего становилось более тошно. Туна знала, что совсем скоро умрёт. Она уже выстроила все дорожки, чтобы спровоцировать одного из своих собратьев себя сожрать. Богиня собиралась отправиться не на столетний сон. Она настолько… заебалась, что готовилась умереть окончательно.

И это так забавно, не правда ли? Вот, казалось бы, ты бог, а значит, кому как не тебе быть свободным от всего? Кому как не тебе поступать со своей жизнью так, как заблагорассудится?

Конечно.

Как же.

Аркхейм ведь черпает от тебя силы, которые идут на поддержку мира. Но это ладно. На это Фортуна могла наплевать. Прочие демиурги как-нибудь справятся. Но вот её орден, её люди… её Дэн. Когда она умрёт, связь последователей с богиней просто оборвется. Каждый из миллионов поймёт, что той, кого они считали вечной, больше нет. Их магическая сила поредеет, а вместе с тем надломится и главный столп веры.

И всё это потому, что она не вывозит дерьма своей жизни.

Всё потому, что не может сжать зубы и жить дальше.

Всё потому, что она сдаётся. 

Фортуна искренне любила своих последователей, считала их лучшими людьми Аркха и своей семьёй, а Дэниэль был одним из самых важных пазликов этой огромной миллионной мозаики. Даже не так, он был не просто важным, а… исключительным? Тот, кто не заблуждался и знал, какова его богиня на самом деле и ведь всё равно  верно шёл за ней. Таких, как он, в её жизни единицы. И даже его она тоже собиралась бросить…

Мерзко.

Туна выдохнула очередное облако табачного дыма. Стояла у края крыши и смотрела за жизнью, что теплилась внизу, в конце концов, возле борделей людно даже ночью…

Ладно. 

Она ведь всё для себя решила, так зачем думать об этом снова и снова? Сегодня ночью она не будет тщетно трепыхаться в болоте изнывающей совести. Сегодня она проведет отлично время в компании одного из самых близких ей существ. Натянет на лицо улыбку и сделает всё возможное, чтобы рядом с ним не взболтнуть лишнего, а просто хорошенько отдохнуть. Потому что ей было это как никогда необходимо… потому что было страшно от мысли, что это, возможно, их последняя встреча.

Туна будто бы не решалась спуститься. Достала ещё одну сигарету, села на край крыши, не боясь испачкать одежды. Опять закурила. Под ребрами заскреблась приятная ностальгия. В голову полезли воспоминания о Дэне. Будто уже прощается и собирается уходить.

---

---

Тот день, первый день, особенный день, решающий день был для Дэниэля слишком сер и печален. Молодой эон погряз в такой долговой яме, откуда уже не было обычного выхода. Тем не менее, он по-свойски лучезарно улыбнулся на прощание матери, которая ничего не подозревала. Не знала, какой же ад творится в жизни её чудесного мальчика.

Корт вышел из родного дома и мгновенно растерял тот спектр положительных эмоций, что демонстрировал родителям. Направился по серой улице… кажется, сам не знал, куда именно. Выхода уже всё равно не было. Эон даже не подозревал, что уже в тот момент за ним наблюдал любопытный взгляд той, кто навсегда изменит его жизнь.

Корт одиноко остановился у светофора, на котором горел красный. Достал из кармана брюк пачку сигарет.

Последняя.

Кажется, денег не осталось даже на новую пачку, а созданные протомагией… часто получаются тем ещё дерьмом.

Закурил. Прикрыл глаза, наслаждаясь этой сигаретой, словно только она и могла подарить ему хотя бы мимолетное спокойствие. Именно в тот момент, особенный момент, решающий момент рядом раздался женский голос:

— Угостишь?

Наверняка Дэн мог поклясться, что секундой ранее рядом с ним никого не было. Однако теперь по правое плечо стояла красноволосая незнакомка в чёрном плаще. Она подняла на него взгляд. Странные глаза. Страшные глаза. Монстровидные, необычные. Впрочем, они… привлекали?

— Извини, это была последняя, – даже в такой ситуации Корт смог выдавить неловкую, но милую улыбку.

Красноволосая перевела взгляд на сигарету, что эон сжимал в зубах. Он докурил ровно до половины. Её это устраивало.

— Я не брезглива… и настойчива, – странная искорка заигрывания блеснула в кольчатых желтых глазах. Тем временем, брови шатена приподнялись от удивления. Он отвел от губ тлеющую сигарету, иступлено осмотрел её. А после без колебаний протянул странной девице. Отдал то последнее, что могло в эту секунду ещё на пару мгновений заставить его расслабиться и забыться. Отдал незнакомке. Просто потому, что она попросила. Добрый, но заблудший паренёк.

Она приняла сигарету и тут же поднесла к губам. Повисла тишина. Как-то даже странно. Почему они на этой улочке только вдвоём? Почему мимо никто не проезжает? Почему люди будто бы исчезли? Почему красный мигает так долго?.. Она успела докурить его сигарету, а время словно бы не сдвинулось.

— Я могу помочь тебе, – произнесла она вдруг, смотря даже не на Корта, а куда-то вперед. – Избавлю тебя от всех проблем. От долгов и нужды врать родителям. Обеспечу богатством и силой. Хочешь?

Ох, это её «хочешь?». Так спокойно и повседневно спрашивала, будто предлагала ему просто выпить сегодня вечером… даже не так. Словно протянула конфету в ответ на отданную сигарету. Будто для неё это какая-то забава.

Кажется, в тот момент в медовых глазах появился скепсис. Корт рвано ухмыльнулся. Обстоятельства были столь дерьмовы, что он допускал любые исходы событий. Не удивился, что некто знает о нём, что этот некто следит. Возможно, даже ждал, что за ним прибудет кто-то столь… странный.

— Это такая завуалированная попытка вытрясти с меня деньги?

— Нет, – она пожала одним плечиком, всё ещё не смотрела на Дэна, всё ещё говорила очень простецки. – Я не из тех, кому ты должен. Пока что. Я демиург. Фортуна. И если ты захочешь, я сегодня тебе улыбнусь.

Заветное слово. Демиург. В нём так много могущества. Даже не верилось, что могло так… повезти. Впрочем, никакое благо, тем более божественное, не даётся просто так. В тот день Дэн был слишком морально выжат. Поэтому он остался спокоен, даже когда она представилась. В конце концов… она ведь может его просто обманывать?

— И что я буду должен взамен? – логичный вопрос.

Логичный ответ:

— Преданность. Вечную верность, – она вдруг шагнула вперед. Шагнула на красный. Впрочем, какая разница? Здесь даже машин не было. Будто они в этом мире остались только вдвоём. Однако теперь она уходила. Делала это с таким видом, словно у него есть лишь один шанс согласиться.

Корт, кажется, уже разомкнул губы, чтобы что-то ответить, как Фортуна вдруг остановилась. Добавила, не оборачиваясь:

— И половину сигареты.

В ту секунду Дэн усмехнулся. Как-то нервно. Будто само вырвалось. А Туна, тем временем, всё же обернулась. Желтые глаза засияли в серости улиц каким-то необычайно притягательным светом.

— Согласен?

Всё это было странно. Слишком странно. Будто какой-то бредовый сон. Быть может, Дэн ухватился за эту мысль? За то, что это едва ли реально. А может… просто отчаялся настолько, что поверил ей? Решил рискнуть.

Тем не менее, он засунул руки в карманы и шагнул следом.

— Согласен.

И в ту секунду Фортуна впервые улыбнулась ему.

В буквальном и переносном смысле.

С этого всё началось.

Вот так странно, будто в бреду.

Многие подробности встречи могли выпасть из памяти Туны. Возможно, диалоги были длиннее, возможно, вопросов было куда побольше. Да и вообще многое в их жизни ещё поменяется. Многое они приобретут друг в друге. Впрочем, кое-что останется неизменным…

Его верность.

Её улыбка.

И глупая привычка выкуривать одну сигарету на двоих, как знак того, что он поделится с ней даже последним, если придется.

---

---

Фортуна, наконец, поднялась. Искренняя улыбка всё же коснулась её губ. Демиург переместилась прямо к дверям борделя, открыла их и уверенно вошла внутрь. Через секунду её одежда, волосы и кожа были сухими, а на губах поблескивала игривая ухмылка.

— Госпожа Фортуна! – воодушевленно протянула милая девушка на входе, что работала здесь, но принимала гостей, а не обслуживала… впрочем, если очень захочется... Туне не хотелось. Она пришла в это место совсем не для этого.

— Здравствуй, Мэгги. Где твой босс? – демиург легко скинула с плеч чёрный плащ, такой же, как из воспоминаний. Малышка Мэгги быстро его подхватила. Богиня же осталась в белой рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты, черных брюках и туфлях.

— Э-э-эм, господин Корт у себя в кабинете, но знаете, – неловкая улыбка коснулась её губ. – Он вроде как немного занят.

— Пользуется своим положением? – в глазах засиял огонёк азарта.

— … можно и так сказать.

Туна лишь глухо рассмеялась и зашагала в сторону нужного ей кабинета. Один коридор, второй. Всё такое красивое и роскошное. Всё такое притягательное, манящее. Только почему тогда ей с каждым поворотом становится сложнее удерживать на губах эту улыбку?..

— Женщина или мужчина? – задала она шепотом вопрос. Решила сыграть сама с собой, сделав какую-то немую ставку на второй вариант.

Туна довольно быстро дошла до большой дубовой двери, перед которой выстилался красный ковёр. Уловила томный стон изнутри. Женский. Раздраженно цыкнула языком. Получается, не угадала… как вдруг раздался ещё один. Уже явно противоположный, но… точно не Дэна.

— Ох, даже так, – тихо посмеялась себе под нос и вдруг отворила дверь размашистым движением обеих рук. Если надо, тихонько сломала замок перед этим.

— Доброй ночи, – осмотрела занятную процессию и заулыбалась примилейшей улыбкой. – Прошу прощения, не хотела никого напугать, – взгляд желтых глаз остановился на виновнике торжества. – Свет мой, доставай язык этого красавца из своего рта. Пришло время веселить твою богиню, – пафосный тон с кривой усмешкой вдруг сменился глубоким, печальным вздохом и уже куда более приземленной заветной фразой: – пойдём, напьёмся.

Она развернулась, сцепила руки за спиной и начала шагать по коридору обратно в холл. Остановилась лишь на секунду, чтобы бросить:

— И нет, закончить нельзя. Жду тебя внизу.

Нагло, но… Туна всегда была такой. Всегда ставила себя во главу угла его жизни. Иногда могла показаться даже грубой в таких резких действиях, но на самом-то деле делала это от большой любви. Чтобы убеждаться раз за разом, что он бросит всё и правда пойдёт за ней. Ей это… нужно?

В конце концов, как там было?

Преданность и вечная верность…

Отредактировано Фортуна (2023-05-16 05:38:12)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Туна заметила приближение Дэна, впрочем, не показала этого. Порадовалась, что он как исполнительный мальчик внял её приказу и пришёл. Хотя мог ещё быстрее. Потерял минуты… две? Нехорошо, но да уж ладно.

Его смешливая, пошлая фразочка заставила демиурга улыбнуться. Последнее время ей не хватало его глупых шуток. Однако Туна очень быстро вернула нарочитую строгую маску. Будто восприняла его остроту более чем серьёзно. Это театр абсурда, в котором они выступают вместе.

Внимательно проследила за тем, как эон обходит её и садится в кресло напротив. Одна из бровей изогнулась вверх. Опять он вырядился невесть во что. Впрочем, даже в столь гадской рубашке выглядит симпатично, этого у него не отнять. Богиня вальяжно закинула ногу на ногу, поставила локоток на ручку кресла и подперла ладонью щеку.

Её губ всё же коснулась ехидная полуулыбка.

— Ты уже давно в том статусе, когда пора ставить других перед собой в подобное положение. Впрочем, главное, чтобы процесс доставлял тебе удовольствие, не так ли?

Мэгги принесла графин. Туна отвлеклась на неё, проводила взглядом. После поморщилась от вида не того сорта алкоголя, который следовало бы подать. Впрочем, возможно, девушка решила угодить в первую очередь вкусам своего босса…

— Что же до меня, передо мной сегодня уже стояли на коленях, можешь не беспокоиться. Я более чем удовлетворена, – усмехнулась.

На самом деле забавно. Сколько бы эти двое не перешучивались и не пытались поймать друг друга в ловушку неловкости, они никогда не были физически близки. Впрочем, от этого пошлые шуточки менее забавными не становятся, ведь правда? Послушать их со стороны, так перед вами вечные любовники. Но, к сожалению, нет… или к счастью?

Не то чтобы Дэниэль не был во вкусе Фортуны. Как истинный эон он был чертовски хорош собой, а главное – на его шее очень занятно бы смотрелся физический, а не метафорический ошейник. Да и опыт «стоять на коленях» у Корта имелся, он ведь сам только что в этом признался. Однако секс для Туны – это цепь. Один из способов заставить кого-то быть рядом и выполнять все твои прихоти, лишь бы получить возможность наслаждаться божественной плотью. В отношениях с Дэниэлем подобное ей было совершенно ненужно. Он любил её без этого. Любил как своего бога. А богов не трахают… ими восхищаются.

Так что да, физическая зависимость бы все испортила.

Туна уже потянулась к бокалу, как вдруг услышала заветный вопрос. Замерла буквально на секунду в положении, когда рука вот-вот должна была достигнуть своей цели. Вдруг сделала вид, что передумала и молча распрямила спину.

Вот, значит, как? Он уже что-то понял? Когда она успела проебаться? На том вздохе? Даже стыдно за себя. Фортуна была отличной актрисой. Пять тысяч лет ложных улыбок и обманов сделали своё дело. А тут… хм. Что ж, да, пожалуй, Дэниэль, и правда, хорошо знал её. В этом с ним мог потягаться разве что Эдгар, который провёл рядом с Туной более четырёх тысяч лет.

Отвела задумчиво-серый взгляд в сторону. Посмотрела словно бы на малышку Мэгги, но в то же время через неё.

А когда же всё это началось? Когда они перешли рубеж «я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был»? Ах, точно…

---

---

То была обычная летняя ночь. Кажется, они отмечали большой юбилей. Дэниэль уже порядка тридцать лет работал на Фортуну в ранге магистра. Но это всё такие формальности. Всего лишь цифры. Жалкая попытка оценить хоть в чём-то его привязанность к ней. Однако такие вещи ведь нельзя измерить, правда?

Их развлечения всегда были безбашены и непредсказуемы. Встретившись в одном месте, они заканчивали день в другом, и никогда не знали, где именно окажутся. Истинный фортунит и его ветреная богиня удачи.

Так и сейчас эти двое, отчасти уставшие, изрядно выпившие и невероятно веселые валялись в каком-то поле, усеянном тысячей желтых цветов. Корт глуповато и банально пошутил о том, что они похожи на её глаза. Ей это понравилось. Полумесяц, звезды, бутылка виски, которая никак не заканчивалась, хотя точно не была первой, да и не окажется последней.

Дэн сидел, Туна лежала головой у него на коленях и смеялась. Громко, раскатисто, заразительно. Так смешить в те годы её умел лишь он. Но вот волна смеха постепенно стихла. Невероятная буря положительных эмоций, что отдавала коликами в животе, сменилась чем-то… странным. Фортуна замерла и подняла помутненный взгляд на магистра. Тот смотрел на небо. Она повторила за ним. Вдруг ощутила странное жжение во рту. Какое-то навязчивое желание сказать нечто страшное.

Нечто такое, чтобы проверить, останется ли он рядом. 

Нечто такое, от чего сердце разрывалось.

Нечто такое, что считала своим главным грехом, а сейчас вдруг поняла… что у неё есть существо, с которым она может этим поделиться.

Поднялась с тихим вздохом. Несколько пьяненько, чуть пошатнулась. Больше придуривалась, ведь если бы захотела, быстро смахнула всю алкогольную спесь со своего разума. Села, прислоняясь своей спиной к спине Корта. Чтобы не видеть его лица. Тот ничего не сказал, лишь расправил плечи, дабы его богине было удобнее на него опереться.

Повисла тишина. Колющая, гнетущая, предрешающая. Она казалась такой только для Туны? Или Дэниэль тоже чувствовал, что сейчас демиург собирается достать кровавую иглу из своего сердца и уколоть его? Так или иначе, он вдруг сам прервал затянувшееся молчание:

— Красиво здесь, – Туна не видела, но знала, что он иступленно-мило улыбается, с этакой теплотой, как только он умеет. – Хей, госпожа, а на какой мы вообще планете?

Тихо посмеялся.

— М-м-м, на Лирее, кажется, – она сама не была уверена, куда именно переместила их последний раз.

И вновь тишина. Два взгляда, что устремлены в небо. Точка отсчёта. Момент невозврата. Секунда, после которой он станет ещё ближе, чем когда бы то ни было. Мгновение, когда узнает её настоящую… окончательно.

— Знаешь, Дэн, – её голос стал другим, вплелся в песнь ночи, делая ту мрачной и пугающей, – я ведь… – он точно мог ощутить спиной, что она едва дрогнула, – … это ведь я поглотила Неона. Сама.

Конечно, Дэниэль уже неоднократно слышал о демиурге, в честь которого был назван их орден. О брате Фортуны, которого она считала святым и всегда вспоминала с улыбкой, говоря, что будь он жив, Аркхейм был бы гораздо лучше. Впрочем… Корт также всегда понимал, что в той её улыбке пряталось что-то ещё… и сейчас всё просто вставало на свои места.

— Знаю, – ответил вдруг спокойно, не отрывая взгляда от неба. Словно она сказала очень простую вещь. Нисколько не удивила.

— Что? – опять вздрогнула, Корт ощутил, что она почти решила обернуться, но… заставила себя остаться в том же положении. – Тебе… Эдгар сказал? – голос стал мервецки холодным.

— Нет, – шатен мотнул головой, а после заметил пролетавшую мимо ночную бабочку, которую услужливо пригласил сесть на свой указательный палец, и та «согласилась». В таком движении нужна была плавность и спокойствие. Всё это у него было. Он ни на секунду не усомнился в Фортуне. Даже если бы она сказала сейчас, что сожрала своего любимого брата, исключительно потому, что была голодна, даже если бы описала, как подло вставила нож ему в спину… какая разница? Это всё ещё Фортуна.

— Тогда как?..

— Я… догадывался? Не знаю, – он аккуратно пересадил бабочку на руку Туне, что лежала на земле рядом. Та тут же улетела. У богини слишком подрагивала ладонь. – Ты часто говорила, что всё самое лучшее тебе досталось от Неона. Я… в какой-то момент понял, что ты говоришь буквально. Что тебе досталось его олицетворение после поглощения. Вот и всё.

Тишина. Опять…

— Я сделала это не по своей воле… – начала она, но Корт тут же перебил:

— Не оправдывайся, – улыбнулся. – Мне это неважно. Это было тысячелетия назад. Хотя… тебе, должно быть, до сих пор больно, да? – последнее спросил совсем шепотом, зная, что она не любит говорить о слабостях вслух.

Туна не ответила. Хотя Дэн мог ощутить спиной, как она, кажется… сжалась?

Тихо всхлипнула.

Это ещё что такое?

Корта как током прошибло. Чуть ли не насмерть. Разве… разве она умеет плакать?..

— Не оборачивайся, – приказала излишне эмоционально, потому что не собиралась показывать своих слез кому бы то ни было. Даже ему… стыдно.

Дэн отчасти понимал это. И всё же ему резко стало абсолютно не по себе. Взгляд забегал из стороны в сторону, руки пытались ухватиться хоть за что-нибудь. Она ведь плачет рядом. Его богиня, что б её. Он определенно должен что-то сделать…

— Туна, брось, я ведь… – всё же начал нервно оборачиваться. В ту же секунду демиург что-то тихо рыкнула. Что-то про его непослушание. И ещё до того, как их взгляды встретились, Корт понял, что она начинает исчезать. Использует заклинание, чтобы переместиться прочь.

Он среагировал быстро и необдуманно. Схватил её за руку, сжал сильнее, отвернулся обратно, но не отпускал, лишь бы она не ушла. Сам того не понимая, начал вплетать свои энергетические потоки, с целью разорвать магическую вязь и не дать богине исчезнуть. Опрометчиво. Руку пронзила ужасная боль. Такое чувство, что сломалась одна из костей, а кожу опалило жуткими ожогами. И всё же… он не отпускал и более не оборачивался. Лишь стиснул зубы. Сжал губы. Стерпел.

Понимая, что происходит, Фортуна тут же остановилась. Магические всполохи исчезли. Все звуки стихли. Как будто эти двое даже дышать перестали.

Опять эта гнетущая тишина. Оба не знали, что сказать. Они больше привыкли подшучивать друг над другом. Веселиться. Вечно смеяться. А тут...

— Я просто… – он всё же заговорил, не обращая внимание на боль, – … то есть ты просто знай, что я всегда рядом… если что. Ладно?

Она помедлила.

— Не всегда… ты же смертен, – усмехнулась.

Голос Фортуны стал поживее. Корт всё ещё не видел её, но смог уловить щель в диалоге, куда можно с трудом вставить типичную для их отношений шуточку и заговорил куда звонче:

— Ну да, если ты вот так невзначай убьёшь меня, всё закончится раньше, чем я думал, – рассмеялся. Больше театрально, выдавливая эти самые смешки. Лишь бы атмосферу улучшить, лишь бы ей стало легче.

— Дурак ты, Дэниэль…

Фортуна поднялась, обошла его и села напротив. Из знакомых желтых кольчатых глаз пропала печаль. Словно и не плакала вовсе.

— Давай сюда свою руку, я вылечу.

Наверное, им было проще сделать вид, что ничего и не было. Не потому что нечего сказать. Им и не нужно было ничего говорить. Он ведь не просто остался рядом. Он сквозь боль решил сделать так, чтобы она сама никуда не ушла...

На губах Дэна появилась типичная ехидная улыбка. Вдох, выдох, и он выдал очередную пошлую, очень типичную для них шуточку, а заодно вытянул израненную руку:

— Только пусть моя госпожа будет со мной нежной…

---

---

В холл вдруг вошли двое мужчин. Они раскатисто смеялись, чем до омерзения резко заставили Туну вырваться из пучины воспоминаний. Дэниэль всё ещё смотрел на неё с осторожным вопросом в медовых глазах. С тех времен он совсем не изменился… хотя, тогда рубашка на нём была не такой ужасной.

— Бесконечно уважаю труд всех работников борделей, – начала она вдруг, поднимаясь, – и всё же отсутствие азарта убивает всю горячительную сладость секса. Наверное, также чувствует себя охотник, когда ест купленное мясо, а не собственноручно подстреленное…

К чему это она?

Неловкая попытка уйти от темы?

Скорее неоднозначная причина убраться отсюда, а в процессе придумать, что вообще можно ответить на столь каверзный вопрос.

— Идём со мной, – она протянула ладонь.

Через секунду после того, как их руки соприкоснулись, эти двое моментально оказались в ином месте. Энергичная музыка заласкала слух. Кому-то она могла показаться слишком громкой, но уж точно не этим двоим. Со стороны повеяло адреналином неконтролируемой танцующей толпы. На периферии зрения замелькали обнаженные тела у шестов. Один из их собственных клубов Алькора. Правда, здесь всё было куда менее официально, с чёрной подноготной, потому сюда пускали лишь избранных.

На Фортуне вдруг оказалось красное, элегантное платье в пол на бретельках. Ткань с виду напоминала легкий шёлк. Официальный костюм не очень-то подошёл бы здешней обстановке. А так… почти соответствовала яркому образу Дэна. Хотя куда уж ей поспевать за этим странным модником.

— Босс, госпожа Фортуна! – тощий высокий мужчинка, который двигался через толпу, как нож сквозь масло, едва завидел их, а уже был тут как тут. – Не ждали вас, но очень рады.

— Солли, проводи нас в место потише, – Фортуна улыбнулась здешнему директору. У неё, на самом деле, была на редкость хорошая память на имена своих последователей.

Очень скоро Дэн с Туной оказались в одной из вип-комнат. Та явно использовалась и для приватных танцев, потому отличалась… пошловато вычурным дизайном. Свет переливался от красного к фиолетовому, покрытие на стенах напоминало бархат. Зато тихо и есть большой стол, за который эти двое и разместились друг напротив друга.

— Как обычно? – Солли усмехнулся. Здешнее место довольно часто становилось отправной точкой для странных приключений этих двоих. А Туне очень уж хотелось ещё раз ощутить это… «как обычно».

— Да. Пару бутылок виски, огромную тарелку клубники, – Туна очень любила клубнику, – и-и-и колоду карт с набором фишек, – демиург улыбнулась, а затем перевела взгляд на Дэна. – Сыграешь ведь со мной?

Тоже одно из их привычных «как обычно».

Мужчинка кивнул, ухмыльнулся и удалился. Друзья же остались наедине. Туна за этот фарс с перемещением и переодеванием успела обдумать своё поведение. Хорошая девочка. Она сидела напротив Дэна, поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и уложила на них голову. Умилительно улыбнулась. Очень хорошо поправила свою маску, чтобы больше не выдать ненужных эмоций.

— С чего ты взял, что со мной что-то не так?..

Отредактировано Фортуна (2023-05-18 10:59:04)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

— Ну, вообще-то... с тобой всегда что-то не так.

Туна посмаковала эту фразу магистра с неожиданной задумчивостью. Словно он смог её удивить. Об обиде не могло идти и речи. Дэниэль ведь был прав…

— Справедливо, – усмехнулась она и медленно кивнула.

Затянувшаяся игра в немые гляделки почти заставила Корта отступить. К тому моменту уже принесли всё заказанное. Дэн потянулся к бутылке (кто бы сомневался), а Фортуна взяла колоду карт. Начала тасовать. Делала всегда это очень умело и эстетично. Тысячелетия практики. Богиня невероятно любила азартные игры.

Она уже решила, что Дэниэль отпустит ситуацию, но он начал строить догадки. Хм. Пожалуй, можно было обвинить Эдгара во всех смертных грехах, хотя… Корт ведь прекрасно знает, что Фортуна мастерски умеет отлынивать от любых обязанностей, которые ей пытается навязать Эд.

Туна подняла на Дэна взгляд, в котором магистр мог уловить нотку кусающего раздражения. Показывала, что этот разговор её утомлял. Возможно, такого жеста даже хватило бы, чтобы забыть о расспросах и начать уже просто хорошо проводить вечер, но… Фортуна вдруг всё же решила ответить.

Конечно, она не могла прямо сказать Корту нечто в духе: «Ох, знаешь, через неделю я, весьма вероятно, умру. Вот готовлюсь к этому знаменательному событию и пришла к тебе, потому что мне до одури погано, ведь я буквально брошу тебя и орден на произвол судьбы». Впрочем, Туна решила, что можно выложить на стол одну из карт печальных грехов, что припрятана в рукаве. Рассказать маленькую правду, чтобы скрыть большую ложь.

— Помнишь того хумана-наркомана, с которым я играюсь вот уже пять лет?..

Дэн должен был помнить. Они говорили о нём совсем недавно. Чуть ли не в прошлую их встречу…

---

---

— Хей, госпожа, почему мы встретились на Цирконе? Да ещё и в столь поганом городишке, – его медовые глаза осмотрели небольшую уютную квартиру, в которой они в тот день пребывали. Сидели за столом возле окна, за тем барабанил дождь. Всё как сегодня: бутылка хорошего виски, колода карт, фишки на центре стола. Они никогда не обозначали деньги. Играли совсем на другое…

— Думал, ты ненавидишь Циркон, – Дэн улыбнулся. Красиво так, наивно слегка. Вот прям на душе спокойнее становилось, когда он ей так улыбался.

Но Фортуна сегодня казалась мрачноватой. Последнее время она всё чаще пребывала в своих мыслях, даже когда они встречались. Вот и сейчас взгляд желтых глаз едва оторвался от окна. Будто ранее высматривала там кого-то.

— Так и есть, – Туна лениво посмотрела на пять карт, что лежали на столе, затем на свои две. – Но последнее время у меня здесь… дела.

— Дела? – Дэн ухмыльнулся, также взглянул в свои карты, улыбка стала шире… блефовал. – Ты что же, так и не бросила того мальчишку-наркомана?

Фортуна не ответила, но её взгляд уперся в Корта с таким колким осуждением, что ему и не нужно было дожидаться ответа вслух.

— О-о-о как, – эон даже удивился. Было чему. Впервые Туна сказала ему про эту свою новую игрушку лет пять назад, что для неё большой срок. Он запомнил, потому что новый способ её развлечения был довольно изощренный – приходить к наркоману лишь в момент трипа. Умела же Фортуна выдумать что-то эдакое. – Странно. Обычно ты не играешься с кем-то дольше года. А тут ещё и хуман, которых ты терпеть не можешь… что в нём такого особенного?

Туна задумчиво взяла бокал. Сделала глоток. Не спешила отвечать. Была на редкость медлительной, будто излишне умиротворенной.

— Не знаю, – с тяжким вздохом произнесла, наконец. – Ничего? Заигралась просто, наверное. Хотя он милый мальчик. А ещё знаешь… – отвела взгляд к окну, тот стал словно бы мягче, – у него сердце механизированное, этакий имплант. Буквально грудную клетку можно открыть и потрогать. Знаю, звучит мерзко, уж для меня в особенности, – Фортуна не жаловала технологии, что упорно пытались встать наравне с магией, потому и хуманов не очень любила, ведь именно они и принесли в Аркхейм всю эту заразу, – … и всё же каждый раз удивляюсь, с каким рвением он даёт мне к нему прикоснуться, хотя понимает, что я могу просто нажать на кнопку отключения.

Пока Туна говорила это, в её голосе даже появилась еле уловимая нотка… влюбленности? Бред какой-то. Наверняка играет для фарса. Едва ли такую, как она, даже в теории может искренне интересовать какой-то молодой хуман. Корт очень хорошо должен был запомнить, как впервые столкнулся с маленьким увлечением своей богини – вот так играть со смертными. То был этнарх, и в какой-то момент Фортуна вот также с придыханием рассказала Дэну: «А-а-ах, он подарил мне своё крыло». Буквально. Она не вдавалась в подробности, но одно из белоснежных крыльев этнарха, что был непомерно влюблен в богиню, оказалось оторвано и подарено ей. Не менее хорошо Корт должен был помнить, как умер тот этнарх. Разбился при падении. Превратился в кашу, что соскребали с асфальта. Парню явно не хватило в нужный момент того самого крыла.

Дэн знал это, потому что пришёл на место смерти вместе с Туной. Думал, нужно будет её поддержать. Он ведь… частично умер из-за неё, получается? Вот только демиург тогда грустно выкурила сигаретку, наблюдая за тем, как её сломанную игрушку уносят по кускам, после чего пожала плечами, хмыкнула и, как ни в чём не бывало, позвала Корта выпить. Не то что слезу не проронила, даже бровью не повела. И, блять… Дэн готов был поклясться, что в тот момент она не играла. Ей реально было плевать.

Белоснежное крыло, к слову, до сих пор висит на стене одного из её домов. В золотой рамке. На самом видном месте. Она иногда смотрит на него, попивает вино и улыбается. Как будто радуется трофею. И в эти мгновения Корт обычно едва ли может представить себе более сучную натуру, чем Фортуна.

Дэн не помнил имя этого этнарха… иногда его пугала мысль, что его не помнит и сама Туна. А здесь… механизированный хуман-наркоман? Вызвал в этом божественном чудовище хоть какие-то чувства?  Бред.

Дэн усмехнулся, поставил локоть на стол, подпер щеку и взглянул на Фортуну с наигранной мечтательностью, глупый кривляка.

— Значит, он открыл тебе своё механическое сердце, и твоё ледяное растаяло? – Корт не сдержал смешка.

В ответ на это Фортуна вдруг метнула в магистра недовольный взгляд. Её нога под столом резко выпрямилась, и носок ударил точно в колено Корта. Ещё чуть-чуть, и сломала бы этим ударом кость, не меньше…

— Блять! – эон схватился за ногу, с удивлением понимая, что всё же здесь что-то не так. Не бывает его богиня к нему грубой без очень веских на то причин. – Туна, я же пошутил!

— Прости, – она словно бы и сама удивилась такой своей реакции, но виду не подала. Сделала глоток, будто считала, что одного «прости» более чем достаточно. – Вскрываемся?

Дэниэль кивнул и молча материализовал нож в своей руке, который поднес к запястью, где красовалась татуировка с цифрами. 

— Да ебать, Дэн, это не было смешно в первый раз, в тысячный ничего не поменялось! – Туна с негодованием почти выкрикнула это, а у самой уголки губ всё-таки дрогнули.

— Вот уж не знаю, – Корт весело рассмеялся, развоплощая нож. – Ты впервые за этот день при мне улыбнулась. Да и классика не может быть не смешной, – с этими словами Дэн выложил на стол карты. – Каре, госпожа.

Туна с непониманием посмотрела на пару тузов, что выложил Корт, затем на ещё два туза, что лежали среди пяти карт на столе. Нахмурилась. Заглянула в свои и откинула их, понимая, что никакой комбинации на руках не имела.

— Я готова поклясться, что ещё на флопе незаметно заменила свои карты этими тузами, – она указала на пару Дэниэля.

— Ага, – Корт самодовольно хмыкнул, осушил залпом бокал и облокотился на спинку стула. – Я заметил. А потом поменял наши карты местами, пока ты мечтательно рассказывала о твоём наркомане...

Осклабился, за что словил ещё один недовольный взгляд. Впрочем, в этот раз Туна лишь многозначительно кивнула, после прищурилась и поджала губы.

— Хитрый мерзавец, – это звучало очень явным комплиментом.

Дэн загреб себе порядка шести фишек.

— Шесть лет. Списывайте, госпожа. И добавьте годик за колено.

В руках Фортуны вдруг материализовалось белоснежное перо. Дэна аж передернуло от мысли, что оно принадлежит тому самому этнарху. Туна подняла левое запястье. На нём была точно такая же татуировка, как у Дэниэля – «1054». Цифры витиевато выведены красивым почерком. Богиня смахнула часть символов подушечкой большого пальца, точно орудовала ластиком. А затем пером вывела: «1048». Тату Корта менялось точь-в-точь за надписью на руке его богини. Это ведь его цифра… вернее его долг. Он проиграл ей в различные азартные игры 1048 лет своей жизни.

Тату носила не только символический характер. Это также была своего рода связь. Когда Дэниэлю угрожала опасность, татуировка Туны начинала светиться и побаливать. Так Фортуна могла появиться всегда вовремя, чтобы напомнить кому угодно – она не любит, когда её вещи трогают чужими руками.

— Немного осталось, – усмехнулся шатен, глядя на собственное запястье. – И где дополнительный год за травму?

— Я его учла, – Туна усмехнулась, собирая карты, – просто перед этим добавила год за твой болтливый язык.

Они должны были сыграть ещё не одну партию, но в голову Фортуны ментально поступил хорошо знакомый сигнал. Рой вколол себе дозу. Туна с интересом хмыкнула и просто поднялась со стула.

— Мне пора…

— В смысле?! – Дэн нахмурился, подобно недовольному ребенку, которому недодали обещанного внимания. – Блять, не говори, что к этому наркоману. Неужели нельзя пропустить хоть один раз? Я только начал разыгрываться!

— Прости, – Туна нежно улыбнулась. – Спишу с твоего долга лет двадцать, будто бы ты их сегодня у меня выиграл. Ладно?

Дэн тяжко вздохнул. Ему словно бы, и правда, было обидно. Но злиться на неё всё равно не мог.

— Ладно, иди, – фыркнул, а после усмехнулся, – хотя я почти что ревную.

— Не стоит, – Фортуна выдвинулась к двери, – я всё равно его скоро брошу. 

---

---

Фортуна глубоко вздохнула и продолжила сразу, как дождалась любого положительного ответа от Дэна:

— Я собираюсь завтра рассказать ему правду. Частично, конечно. Без подробностей о том, что я демиург. Однако честно скажу, что больше никогда не приду. И мне немного… грустно? Хм. Наверное, я даже побаиваюсь, что он может натворить глупостей. Но весь этот театр с наркотрипами слишком затянулся, – Фортуна раздала карты. Две себе, две Дэну. – Как-то так. Так что моё настроение – это просто маленькая панихида по ещё одной смертной игрушке. Ничего необычного. Не обращай внимания, это нам нисколько не помешает.

Разделила фишки на две равные кучки. Одну отодвинула Дэниэлю. Вдруг взяла фишку с самым малым номиналом и демонстративно подняла, зажимая между указательным и средним пальцами.

— Сегодня минимальная ставка – десять лет. Не год.

Вообще вся эта игра почти потеряла смысл, когда они перешли рубеж 400 лет. Эоны ведь дольше и не живут. Так что Дэну-то особо и терять было нечего. А вот Туна… возможно, она решила перед смертью позволить магистру отыграть у неё всё проигранное ранее тысячелетие. Иначе зачем столь неожиданно поднимать ставки?..

Отредактировано Фортуна (2023-05-20 04:32:24)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

— Это с хуя?

Губы Фортуны моментально исказила кривая улыбка. Наверное, не каждый бог оценит подобную грубость со стороны своего последователя, но в контексте данных отношений подобная фривольность только смешила и вызывала приятный прилив тепла на «душе». Умиляло. Как неловкий щеночек, который пытается сделать «тяп» за руку хозяина, а тот лишь посмеивается и треплет неуклюжика за ушком.

— Потому что я так хочу, – она легко пожала плечами, отвечая с ноткой лисьей хитрости. Ну а если Туна хочет… что Дэн мог противопоставить в ответ?

Демиург очень внимательно следила за тлеющей сигаретой в зубах магистра. Даже испытывающе. Когда Корт докурил до половины и потянулся через весь стол, чтобы вложить сигарету ей в губы, Фортуна податливо приподнялась и позволила это сделать. Право дело, смотря на этих двоих в такие моменты можно было уловить сексуальный подтекст, хотя для них это было абсолютной обыденностью.

Фортуна затянулась и вместе с выдыхаемым облаком табачного дыма ушла всякая нервозность, что душила её изнутри. Да, она стоит на пороге пропасти. Да, возможно это последний раз, когда она видит эти родные глаза. Да, она редкостная сука, что перекроила всю его жизнь, приковала к себе цепями, а теперь собирается бросить, но… зачем портить этим вечер?

Туна заперла все переживания на замок в глубине своей прогнившей «души» и кивнула Корту на запрос о флопе.

На столе оказались три карты. Затем последовал терн. А там уже и ривер. Очередная ставка. Они играючи поднимали, будто на кону не годы жизни, а на сущая мелочь. Хотя, возможно, для Дэниэля это было куда более нервозно, но вот Фортуна ни в чём себе не отказывала, провоцируя его ставить больше. Хотя вся эта их игра на его годы жизни… такая уж профанация. И дело даже не в том, что эоны столько не живут. Право дело, позаботиться, чтобы Корт получил артефакт бессмертия – одно из первых дел в списке Туны… сразу после собственной смерти. Но также дело и не в том, что Фортуна собиралась умереть первой вот совсем скоро. С самого начала… какой смысл в ставках, которые ничего не поменяют? Больше он должен, меньше или не должен ничего – Дэн ведь всё равно останется её на вечность.

Остался бы.

Если бы не все те факторы, о которых  Фортуна больше не хотела задумываться сегодня. 

Впрочем, нити судьбы ещё завернут этих двоих обратно в их уютненький клубок жизни, где они едва ли могут существовать друг без друга. Ну а пока… играем с тем, что есть на руках.

— Я выиграла, – с ухмылкой доложила Фортуна первый раз, собрав стрит, который со всевозможным упоением продемонстрировала магистру. – Первые сорок лет мои.

Перо, цифры на татуировке. 1028 превращается в 1068. У обоих. Фортуна всегда делает правки с огромным удовольствием. Даже когда Дэн умудряется оттяпать что-то назад. Всё равно проиграет в итоге больше.

— Ещё раз? – сделав глоток виски и закусив клубникой, произнесла Туна. – И достань ещё одну сигарету.

Ещё одна партия. Ещё одно поражение Корта. Фортуна почти не блефовала. Пока что ей попросту везло. Впрочем, на самом деле, это были лишь «разогревочные» игры. Дальше она собиралась поддаваться. Постепенно, чтобы Дэн не понял откровенного мухлежа, а лишь радовался своим победам. Сегодня на их запястьях должна остаться цифра… «0»? Или это будет уже слишком, и он что-то заподозрит?

— И вновь я выиграла, – Фортуна почти промурлыкала это с удовольствием и сама потянулась к Корту, чтобы забрать у него сигарету, которую эон в этот момент курил. Вернулась на место, откинулась на спинку стула, хитро улыбнулась, вновь исправила цифру на запястье. 1118. Целых пятьдесят лет. Хорошо идут, да только не в ту сторону.

— Раздавай теперь ты, – в янтарных глазах заблестел огонёк азарта. – Может, в этот раз повезет.

Должно повезти. Фортуна постепенно собиралась вплетать в паутину сегодняшних игр свои якобы неудачные проигрыши. Дэн взялся тасовать карты, а Туна затянулась, смотря в сторону, и вдруг спросила как-то отвлеченно, но вроде бы и более чем серьёзно:

— Заодно расскажи, как ты? Тебя ничего не беспокоит, что я могла бы исправить? – необычный вопрос. Нет, Фортуна искренне любила Дэна и при любой проблеме, с которой он обращался, готова была бросить всё и помочь, но… спрашивать вот так в лоб – никогда не спрашивала. Ей нравилось, когда он сам приходит к ней. Нравилось играть милосердную богиню. И Корт, наверняка, прекрасно это понимал. Осознавал, что таким образом тешит эго своего демиурга. Она поворчит, поругается для вида, а сама будет внутри рада, что вновь нужна ему. Тоже своеобразная игра, негласные правила которой понимали оба.

— И как Демиан? Помогает тебе?

Пожалуй, тот факт, что рядом с Кортом в любом случае останется их верный хтоник – то небольшое, что грело «душу» Фортуны несмотря на её зверское решение вырезать себя из судьбы Дэниэля.

— …не обижает? – добавила с ядовитой улыбкой, как раз докуривая.

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Фортуна лишь усмехнулась на ответ Корта про их общего знакомого хтоника. При этом богиня лукаво выглянула из-за своих карт и многозначно, чуть тише обычного произнесла:

— Может, попытаешься уже взять его интеллектом, а не обнаженкой?

В общем-то, в увлечении Дэна она не видела ничего, что могло бы её как-то разволновать. Кажется, Демиан до сих пор не стал для Корта кем-то, в ком богиня могла увидеть… конкурента? Очень странно звучит, но да, так и есть. Фортуне не был интересен Дэниэль в плане типичных для смертных отношений, их взаимодействия были куда более изощренно-больными. Всё что нужно было Туне – это знать, что она для него самая главная. Самое ценное. Самое нерушимое…

Ах, постойте-ка. Фортуна в очередной раз поймала себя на мысли, что уже скоро вырвет из жизни Корта это самое «главное, ценное, нерушимое». И внутри снова всё сжалось от боли. Но она мастерски не показала ни крупицы эмоций. Лишь по-лисьи улыбнулась, в то время как Дэн начал рассказывать о своём пикантном сновидении. 

— Он в этом сне в своём вычищенном строгом костюмчике или в форме рогатого чудовища? – только и спросила Фортуна, в то время как её улыбка переросла в ядовитый оскал.

На его глупую шуточку про парфюм не отреагировала. Не стала докапываться. Иначе всё это может показаться слишком подозрительным. Впрочем… у Дэниэля итак нашлись поводы что-то да заподозрить. Разумеется, ведь дальше она проигрывала партию за партией, а после с улыбкой выводила новое число, которое становилось всё меньше. Конечно, для показательности добавляла в отблеск своих глаз легкую нотку раздражения. Очень натурально фыркала, когда проигрывала очередную раздачу, вот только это всё равно не сгладило привкуса лжи.

Её взгляд моментально зацепился за нервные жесты Дэна. Она очень внимательно проследила за тем, как тот крутит свои кольца. Нехорошо. Улыбается, отшучивается, но что-то да чувствует. Конечно, он ведь у неё умный мальчик, сколько бы сам не говорил обратного…

— Ты решила от меня избавиться? – вопрос выстреливает Фортуне в самое сердце. Она еле сдерживается, чтобы не вздрогнуть. Замирает лишь на секунду и поднимает на Дэна взгляд, полный странных эмоций: будто бы излишне холодный, излишне колкий. Как если бы она и правда решила сейчас сказать: «Да. Ещё пара партий, и на этом всё».

Однако за этим холодом скрывается кровоточащая душевная язва. Внутри всё рвётся и ломается. Она вот так и представляла его реакцию. Как он шутливо аккуратно спрашивает, а всё ли нормально, а сам нервничает. Право дело, словно любящий пёс, которого ты вывозишь далеко за город, чтобы высадить из машины и поскорее уехать. А он будет бежать за тобой, пока из сил не выбьется. А даже когда устанет, всё равно не признается себе, что ты его бросила. Будет сидеть и ждать, когда же ты вернешься… вернешься ведь? Не можешь не вернуться. Он ведь такой хороший мальчик. Что он-то мог сделать не так? Он всю жизнь очень-очень старался.

Фортуна проглотила душащий ком, что подошёл к горлу. Она всё также не показала ни единой эмоцией, как ей на самом деле больно. Однако и не спешила отвечать. В комнате повисла тяжелая тишина. Но вот ножки кресла довольно громко скрипнули. Туна поднялась и медленно зашагала к Дэниэлю. Остановилась рядом, одним коротким движением заставила его кресло развернуться боком. Обычная девушка едва ли была на такое способна, но она-то демиург.

Сразу после теплые ладони легли на его щеки, заставляя эона поднять лицо и уставить взгляд на богиню. Она, наконец, улыбнулась. Нагнулась и с какой-то невероятной нежностью, которую проявляла реже, чем хотелось бы, уткнулась лбом в лоб эона. При этом её ладони так и остались на его щеках.

— Ты – одно из самых важных существ, которое когда-либо встречалось на моём долгом и местами крайне поганом жизненном пути, – заговорила шепотом, очень эмоционально, с тяжким выдохом, улыбка стала ещё более искренней, но от того и более ломаной. Туна закрыла глаза, чувствуя лишь тепло Корта рядом и продолжая: – по меркам моей жизни мы вместе не так давно, как хотелось бы. Иногда мне даже кажется, что если бы Аркхейм подарил мне тебя раньше, когда-то вначале, я бы не сломалась столько раз по дороге и была бы куда счастливее.

Она чуть отстранилась, ладони остались на щеках Корта, однако Туна открыла глаза и внимательно посмотрела на него с нескрываемой мягкостью.

— Так что нет, – её улыбка, дыхание, эмоции стали умиротвореннее, она заботливо поправила прядь, что выбилась из прически Дэна. – Пока я жива, ты всегда будешь необходим мне.

Вот только… это самое «пока я жива»… сука, сколько же в нём было скрыто… всего в этих трёх словах. Как сильно надламывалось о них всё это душевное признание. Разве можно так? Разве можно говорить ему такое, когда через неделю он поймёт, что остался один, как раз потому, что твоя жизнь закончилась? Что единственное условие, по которому он может стать не нужен, всё-таки произошло? И ничего ему, смертному, уже не поменять. Останется только винить себя, что вот в этих твоих словах он не разобрал очередного блефа.

Как же больно внутри...

… но как же ласково и тепло при этом она улыбается.

Это не Дэн знает её слишком плохо, чтобы не понять лжи. Это она слишком хороша в том, как обманывает его.

— Иначе и быть не может, – с этими словами Фортуна вновь потянулась вперед и нежно поцеловала Дэниэля в лоб.

Её руки, наконец, спали с его щек вниз, и одна из них накрыла ладонь Корта. Фортуна выпрямилась, и едва потянула эона за собой.

— Идём, потанцуем?.. 

Отредактировано Фортуна (2023-05-31 01:31:58)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Насколько же прекрасно владеть ментальной магией в такие шумные моменты жизни. Несмотря на оглушающие басы, хаотичные движения опьяняющего танца, постоянные урывки смеха, Фортуна всё равно умудрялась поддерживать вполне привычный диалог, отправляя мысль за мыслью прямо с голову Корту, и получая ответ тем же самым способом. Впрочем, ничего особенного они не обсуждали. Что нового в ордене? Как Эдгар решил заставить их поработать на этот раз? В какой забавной позе уснул бедняга Ирсерт на своём рабочем месте? Что-то там промелькнуло о том, что его Эд, вероятно, любит больше, чем этих двоих оболдуев.

В общем, всё как обычно. Весело. Задорно. Контактно. Всё так, как того и хотела демиург. Несколько раз они переместились к бару, чтобы вновь выпить. Поболтали с официантом, посмеялись над забавным анекдотом, который тот рассказал. Ах, кстати… как раз там, у бара, Дэниэль весьма вероятно смог впервые приметить, что за ними наблюдают. На одном из кресел у столиков недалеко сидел темнокожий незнакомый мужчина в белоснежном костюме. Сидел один. Выглядел уверенно, расслабленно, нисколько не смутился, когда взгляд его янтарных глаз столкнулся со взглядом Дэна. Лишь поднял свой бокал и как бы поприветствовал его, вполне дружелюбно улыбаясь, впрочем, с ноткой определенной сладко-колкой неоднозначности. Такие игры в гляделки в подобной ситуации всегда были спорными. Главный вопрос был лишь в том, понравился ли незнакомцу Дэниэль, или он заглядывается на богиню, что крутится рядом с ним? Кто тут «страшная подруга»?

Впрочем, рассуждать о таком пришлось недолго, вскоре Туна, которая, казалось бы, ничего не заметила, схватила Корта за руку и потащила обратно на танцпол.

Незнакомец же пронаблюдал и за этим их действием. Из-за цвета глаз, что будто бы подсвечивались в здешней темной обстановке, где то и дело играют неоновые огни, он мог показаться львом, который сидит где-то на самой высокой скале и наблюдает за своим прайдом… или сегодняшним ужином?

Ещё полчаса танцев и разговоров ни о чем. Ещё одна вылазка к бару, хотя они оба были неплохо так пьяны, что то и дело выливалось очередным громким смехом над глупой шуткой, а где-то уже не совсем ровной походкой, ведь нужно было рассекать плотную толпу. И все полчаса Дэн мог ощущать всё тот же взгляд у себя на затылке… или всё же на лице Туны? За кем из них двоих он следит?

Если Корт рассказал о своих мыслях демиургу, та бы лишь посмеялась, сказав, что сегодня не особо заинтересована в подобных случайных знакомствах, и отшутившись, что Дэн может забирать его себе. Но только после того, как богиня решит отпустить Корта со «службы», конечно же.   

Тем не менее, едва они дошли вновь до бара, Фортуна резко оборвала очередную волну смеха и нахмурилась. Глянула сначала в одну сторону, затем в другую. С этаким колким непониманием. Ничего хорошего оно не предвещало.

— Как странно, – резко стала серьёзнее, словно пропустила через себя поток магии, дабы очистить организм от алкоголя. – Ещё слишком рано для дозы… или слишком поздно. Тц, хтоново гадство, – подняла взгляд на Дэна, неловко пожала плечом. – Мне нужно уйти. Но я надеюсь, что ненадолго и, возможно, вернусь уже через часок. Побудь пока тут без меня, ладно?

Она потянулась, чтобы на прощание поцеловать Корта в щеку и тут же исчезла, не давая эону времени возмутиться. Почти сразу, буквально через пару минут, на стул рядом опустился тот самый немой наблюдатель, что не рисковал приблизиться, пока Фортуна была здесь.

— Кажется, твоя спутница тебя бросила, – произнес он глубоким голосом с дружелюбной усмешкой. Музыка у бара была слышна заметно тише, поэтому ему не приходилось говорить излишне громко. – Я Алан. Можно… составить тебе компанию? – неоновый свет отразился от белоснежных зубов, когда мужчина обольстительно улыбнулся, кидая на Корта заигрывающий взгляд.

Получается, всё это время его интересовал именно эон…

Отредактировано Фортуна (2023-06-18 20:45:18)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Заметил ли Алан гневный блеск в глазах Дэна? Нет. Кажется, нет. По крайней мере, его улыбка осталась всё такой же мягкой, заигрывающей. Лишь взгляд янтарных глаз в очередной раз оглядел лицо эона, словно бы теперь, когда он, наконец, подошёл ближе, мужчина решил осмотреть «жертву» получше и удостовериться в её аппетитности.

Удостоверился.

Нравится.

— Слежка была даже интереснее, чем я предполагал, – усмехнулся. – Я бы сказал, что угощаю, но едва ли это подкат того уровня, который может впечатлить владельца здешнего заведения. К слову, отличный клуб…

Очередная неоднозначная улыбка. Мужчина опустился на один из барных стульев, явно предполагая, что Корт решит сесть рядом. К тому же, бармен крайне быстро справился с заказом, подвигая коктейли к отдыхающим. Алан взял оба и один протянул Дэну, невзирая на то, что это эон «угощал». Всё для того, чтобы соприкоснуться со своей «жертвой» руками, хоть и совсем ненадолго. Всё для того, чтобы заигрывающе погладить указательным пальцем тыльную часть ладони Корта в то небольшое мгновение, когда он будет забирать свой напиток.

— Выпьем и потанцуем?

Отличное ведь предложение, что могло пойти сегодняшним вечером иначе? В конце концов, они в месте, где всё вокруг буквально обязывало согласиться. Так что после очередного выпитого коктейля дальнейшие события были предрешены.

Алкоголь обжигал горло. Разум приятно мутнел. Музыка вбирала всё внимание на себя, не давая различать прочие ненужные звуки. Танцующая толпа увлекала единым ритмом, и казалось, что тут нет места для «личного», для «уединенного». И всё же новый знакомый умудрялся то и дело сделать так, чтобы их с Кортом танец казался обособленным, отделенным, оторванным от общей реальности. Чтобы у Дэниэля то и дело появлялось желание сосредоточиться только на мужчине и забыть о существовании прочих хаотично движущих тел. И пусть Алан не пах клубникой, пусть рядом с ним не чувствовалось той же нездоровой пленительной близости, как рядом с богиней, однако… как замена и заплатка он выглядел крайне неплохо.

Очень быстро в ход пошли прикосновения. Всё интимнее, всё горячее всё требовательнее. Шаг за шагом, танец за танцем. Алан и правда подобно решительному хищнику стремительно нарушал личное пространство Дэниэля, пока «охота» не достигла своего пика, когда присутствие прочих людей рядом, действительно, излишне мешало.

Корт мог даже не заметить момента, когда его нахальным образом телепортировали к какой-то двери, а затем почти что нагло, хотя всё ещё скорее заигрывающе, затолкали в мужской туалет. Едва дверь захлопнулась, губы эона накрыло требовательным, горячим поцелуем. Кажется, Алан даже не осматривался, чтобы понять, есть ли здесь ещё хоть кто-то. Но да этим двоим повезло (или нет), туалет оказался пустым. А учитывая, как резво Алан сколдовал что-то у двери, практически не отвлекаясь от главного действа, сюда едва ли уже кто-то войдёт без его позволения… или выйдет.

Очередная волна уже откровенно интимных прикосновений, когда разгоряченное, требовательное тело прижимает Корта к одной из холодных стен. Казалось бы, уже пройдена точка невозврата, и тот самый «часок», о котором говорила Фортуна, пройдёт для эона более чем разгорячено и увлекательно, но вот Алан вдруг отстраняется, заигрывающе прикусывая нижнюю губу «жертвы» и усмехается.

— Погоди-ка, у меня кое-что есть специально для таких случаев, – мужчина неожиданно отходит к череде раковин, что вмонтированы в широкие тумбы. На одну из таких он как раз и кладет два появившихся в руках шприца. В тех переливается и светится фиолетовая странноватая жидкость. Определенно какой-то наркотик, хотя с первого взгляда незнакомый и немного напрягающий. Глаза побаливают, даже если просто долго смотреть на светящуюся жидкость. Но да, возможно, это всё из-за выпитого алкоголя?

— Подходи, не стесняйся, – Алан ухмыляется, подзывая Корта ближе к себе.

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Кажется, что-то идёт не так? На секунду утонченная бровь брюнета дергается, когда он слышит отказ, впрочем, сразу после его губы вновь украшает добродушная улыбка. Алан, как ни в чем не бывало, начинает закатывать рукав собственной белоснежной рубашки, явно планируя воспользоваться одним из шприцов. Однако не теряет возможности всё же мягко убедить Корта «присоединиться»:

— Это не простой, привычно знакомый тебе наркотик. Он почти не затуманивает сознание и разум, но зато отлично раскрепощает и даёт возможность почувствовать физически куда больше, чем обычно, – мужчина берет один из шприцов, крутит перед собой, как бы показательно, скорее чтобы продемонстрировать Дэну, нежели рассмотреть самому. После чего осторожно вкалывает, даже не морщась от боли или самых обычных неприятных ощущений. Фиолетовая жидкость быстро бежит по венам, заставляя обнаженную руку покрыться волной приятных мурашек. Тем временем, шприц исчезает из рук Алана сразу же, как только инъекция полностью оказывается введена.

— Видишь, ничего страшного, – мужчина всё также тепло улыбается, опуская рукав обратно. Выглядит при этом так, словно совсем ничего не изменилось. Разве что через секунду делает шаг навстречу Корту и хватает того за талию ещё более требовательно и настойчиво, чем раньше. Тянет к себе, плотно прижимает, обнимая. В итоге магистр оказывается прижат к той самой раковине, на которой всё ещё лежит вторая доза. Его шеи касаются разгоряченные губы, словно его сегодняшний партнер готов продолжить неожиданное рандеву. Более того, лишь от подобного короткого, относительно невинного соприкосновения, Алан уже выдыхает более томно, смешивая выдох с тихим стоном. Его тело чуть содрогается, словно демонстрируя, что наркотик начал действовать именно так, как и было сказано.

— Я бы всё же хотел, чтобы ты разделил со мной эти ощущения, – тихо усмехается он на ухо Корту, придвигая свободной рукой шприц, в то время как вторая его ладонь разгуливает где-то под рубашкой Дэна. – В конце концов, штука редкая, вдруг такой возможности больше не будет? А ты даже не представляешь, насколько она меняет спектр ощущений.

Голос сладко ласкает слух, право дело, словно зачаровывает. Подождите, или это совсем не метафорическое «словно»? Янтарные глаза Алана как-то по-хищному поблескивают, впрочем то ведь может быть всего лишь плотский азарт и желание. В конце концов, у него в руках невероятно привлекательный и харизматичный эон.

Ладонь мужчины вдруг выскальзывает из-под рубашки и тянется непосредственно к одной из рук Дэна. Он обхватывает ту, переплетая пальцы, поглаживает, старается нежно приподнять и расстегнуть пуговицу на запястье. Одновременно с этим касается губами тыльной стороны ладони и с улыбкой смотрит прямо в глаза.

— Пожалуйста?..

Отредактировано Фортуна (2023-09-07 13:51:20)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Алан отшатнулся от удара, но твердо устоял на ногах. Замер на какое-то время, ощущая, как челюсть охватывает боль, а во рту скапливается кровь. Презрительно сплюнул в сторону красный сгусток вместе с куском зуба, в область которого так не кстати пришёлся перстень Корта. И хоть ментальная магия не сработала в ответку, однако удар пришелся крайне отрезвляюще.

Выражение лица быстро изменилось. Словно вместе с ударом раскололась и маска в виде всех этих мягких улыбок, горящих интересом глаз и одной сплошной излучаемой похоти. Даже его фигура как-то изменилась. Нет больше той вальяжной опьяненной мелодичности в движениях, не осталось флёра притягательной хищности, что исходила всё это время. Он выпрямился, расправил плечи, повел головой, разминая шею. Все эти действия казались очень вымеренными и отточенными, ничего лишнего, очень… по-солдатски?

— Ладно, – холодный голос, стеклянный взгляд. Алан посмотрел на шприц, который всё ещё держал в ладони, и сжал его чуть крепче. После вновь переключил всё внимание на Дэна, что уже расхаживал вокруг с видом превосходства. Аж тошно. Разгадал всего один ментальный трюк, а строит из себя не ручного щенка, а бродящего вокруг жертвы волчару.

— Я пытался по-хорошему, – презрительно фыркнул. – Даже слишком, – эти слова прям таки пропитаны желчью и омерзением, словно всё только что происходящее давалось ему через силу. – Теперь будем играть по-плохому.

Такая избитая фраза, что и без того напряженная атмосфера становится ещё более давящей и вязкой. Тем не менее, Алан вскидывает свободную руку вверх, и к Дэну срываются уже нескрытые магические потоки грязно-желтого цвета. Они подобно тысячам нитей пытаются сковать эона, дабы заставить того постоять на месте хоть немного. Кажется, этому парню во что бы то ни стало нужно вколоть заветный шприц. К слову, сам он не выглядит так, словно наркотик хоть немного затуманил его разум или повлиял на состояние тела. 

Снаружи всё ещё громко долбит музыка. Однако никто не услышит их совсем не поэтому. Ещё на входе, когда ситуация казалась куда более привлекательной, Алан установил барьер. Он не даёт выйти за пределы этой небольшой комнаты ни звукам, ни ментальным сообщениям. А главное – блокирует банальный выход через дверь, ровно как и телепортацию.

Не зависимо от того, добралась ли удерживающая магия в полной мере до Корта, Алан презрительно фыркнул, глядя на магистра исподлобья в ответ на его последние слова.

— Только богиня, значит? – повторяет за ним с нескрываемым ядом в голосе. – Это та, что в очередной раз бросила тебя, едва ей захотелось? Жалкое зрелище. Думаешь, что ты хоть в какой-то мере особенный, а на деле она вновь и вновь ускользает от тебя ради кого-то ещё, – непонятно, откуда этот парень знает так много, но он продолжает: – Фортуна ведь относится к каждому смертному, как к своей игрушке, которая в какой-то момент может ей наскучить. Так с чего ты решил, что ты лучше? Только потому что эта божественная шлюха дала тебе позолоченную монетку? Однако вот вы собирались провести время вместе, но её здесь нет. Она без колебаний исчезла от тебя, едва её позвал кто-то другой. Кто-то более важный, чем ты. Взгляни уже правде в глаза. Ты надоешь ей абсолютно так же, как все. Ты нисколько не особенный и никогда таковым не был…

Отредактировано Фортуна (2023-10-15 18:53:44)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

— Ох, Дэни… – слышится вдруг из темноты угла, куда медленно затекает свежая кровь. Оттуда же буквально через пару секунд, едва Корт успел нажать на кнопку «отправить» выходит Фортуна. Её тёмных туфель касается кровь. Та мерзко хлюпает после очередного шага, но демиурга это не волнует.

Она коротко осматривает труп. Без особого интереса. Будто тот не достоин внимания. Да и какая разница? Он ведь уже мертв. Вместо проявления каких-либо эмоций в его сторону Туна делает пару коротких шагов к Корту и обнимает магистра. Всё также не боится испачкаться, несмотря на то, что Дэн весь в крови. Почти с материнской теплотой гладит его по взмокшим от пота волосам. В конце концов, даже успокаивающе целует в лоб. Будто ничего страшного не произошло. Будто прощает его. Хотя… ей его не за что прощать. Найди она даже здесь с десяток трупов, он бы всё равно остался её любимым верным псом.

— Я не буду спрашивать, что произошло, – спокойно произносит богиня, всё ещё обнимая Дэниэля. – Это и неважно. Я со всем разберусь.

Рыжеватые потоки магии начинают растекаться по телу Корта. Становится тепло. Раны затягиваются. Одежда приходит в норму. Кровь исчезает. Даже дышать и то становится легче. Только после Фортуна делает шаг от него и нежно улыбается, поправляя пальцами выбившую из идеальной прически прядь. Ну, право, как мать, которая собирает сына на выпускной. Вот только рядом с ними всё ещё в мясо забитый труп. Однако разве это важно?

— Моэ, – коротко зовёт Фортуна, не отрывая взгляд от Дэна, и рядом с ней материализуется двухметровый монстровидный лис. – Прибери здесь. – Туна берет Корта за руку и обращается уже к магистру: – Пойдём со мной. Тебе не обязательно во всём этом участвовать. Ты для такого слишком хорош…

Когда они вышли в зал, где всё ещё шумела музыка и танцевали люди, словно совершенно ничего и не произошло, Фортуна быстро перехватила за локоть проплывающего мимо директора клуба.

— Солли, отведи Дэна всё в ту же приватную комнату, – перевела взгляд на Корта. – Подожди меня немного. Я проконтролирую Моэ и вернусь к тебе.

Вручив магистра под опеку фортуниту, хотя едва ли Корту нужна была помощь в том, чтобы добраться до другой комнаты, демиург вернулась в туалет. Там она застала чавкающего монстра, который, как ему и было приказано, подъедал труп. Туна щелкнула пальцами, накладывая новый барьер на это злосчастное место, и разразилась криком:

— Моэ, блять, да что же ты делаешь?!

Лис выпрямился, непонимающе, с претензией посмотрел на хозяйку и продолжил дожевывать оторванную ранее руку.

— Ты сказала прибраться, я прибираюсь.

Демиург устало потерла переносицу.

— Ты же в курсе ситуации, – подошла ближе к лису и вытянула раскрытую ладонь. – Плюнь руку.

— … ты можешь воскресить его и без руки. Отрастишь новую.

— ДАЙ. БЛЯТЬ. РУКУ.

Лис нехотя выплюнул окровавленную конечность в ладонь демиурга, и сразу же именно ею получил по морде, из-за чего на и без того уже грязной белой шерсти появился новый кровавый след.

— Тупая ты псина, Моэ. Полезай обратно.

Лис опасно оскалился и хищно клацнул зубами прямо перед лицом демиурга, которая осталась в этот момент на редкость спокойной.

— Не разговаривай так со мной, женщина! – рыкнул паразит… но после всё-таки растворился, забравшись обратно в тело хозяйки.

— Иногда кажется, что меня окружают одни идиоты…

Фортуна мотнула головой, склонилась над изуродованным телом и приладила с помощью магии руку обратно. Сразу после выпрямилась, осмотрела мертвеца со скепсисом во взгляде и всё-таки начала вливать в него целительную энергию столь мощными потоками, что раны принялись затягиваться… и вскоре Алан смог открыть глаза. 

— Твою ж… – мужчина резко вскочил, хватаясь за голову и пытаясь осознать происходящее. Наверное, умирать всё же неприятно и головные боли ещё будут преследовать его какое-то время после того, что сделал Дэн с его черепом.

— С возвращением, – Туна по-театральному приветливо улыбнулась. – Ты немного умер, но мы исправили эту неурядицу.

— Какого хтона?! – тут же рявкнул на неё Алан, очень быстро понимая, что к чему. – Мы не договаривались на такой пиздец! Ты сказала, что мне нужно спровоцировать его на сопротивление, но… но убийство?!

— Да-а-а, я такого тоже не ожидала, – задумчиво протянула демиург с таким видом, словно они обсуждают обычный вечер пятницы. – Вообще-то он у меня хороший мальчик, но ты явно перегнул палку.

— Я говорил лишь то, что ты сама же мне и рассказала!

— Ну, хватит, – демиург скучающе отмахнулась. – Своё дело ты сделал. Договоренность помнишь?

— Какую нахуй… – лицо Алана озарила ноша понимания. – Блять, нет, ты не сотрёшь мне воспоминания о том, что я умирал!

Кольчатые желтые глаза хищно сверкнули в полумраке. На плечи воскрешенного отчетливо надавило тяжелыми магическими потоками.

— Ты же понимаешь, что я в любом случае это сделаю, с твоего согласия или нет. Не заставляй меня пожалеть о решении воскресить тебя…

Алан поджал губы, гневно заиграл жвалками и в итоге пренебрежительно сплюнул на пол в лужу собственной крови.

— Пиздец. Орден добряков и меценатов удачи. Вы тут, похоже, все поехавшие ублюдки, если для твоего магистра забить человека на смерть голыми руками – обычное дело.

— Не обижай моих собачек, – Туна сделала шаг на встречу и положила ладонь на лоб Алана. – А уж тем более моего любимца.

— Прежде чем сотрёшь память, – дархат сделал шаг назад. – Скажи хоть, зачем оно тебе было нужно? На кой хтон я умер?

Демиург задумчиво отвела взгляд в сторону. Смолкла на какое-то время. После тоскливо улыбнулась.

— Я должна была удостовериться, что он сможет дать отпор, даже когда меня не будет рядом. Он справился. Теперь мне будет спокойнее.

— И всё?!

— Божья воля временами довольно проста и жестока, – с этими словами Фортуна ядовито ухмыльнулась, и в сторону Алана стремительно направился поток магической энергии. Проникая в голову, он стер воспоминания о встрече с Дэниэлем, оставив лишь договоренности о задании и условие, что память Алана будет подправлена после выполнения. Когда с ментальной магией было покончено, злость дархата как рукой сняло, что не удивительно. Он с интересом осмотрелся вокруг, не помня всего произошедшего.

— Я так понимаю, задание успешно выполнено?

— Да, – демиург искренне улыбнулась. – Спасибо за помощь. Передай мои благодарности Демиану, пусть выпишет тебе премиальные. Ты хорошо постарался.

— Мне стоит знать, что здесь произошло? – спросил мужчина, глядя на лужи крови.

— Нет. Это уже неважно, – Туна щелкнула пальцами, и обстановка в туалете начала приходить в норму. – Исчезни отсюда посредством телепортации, пожалуйста. Чтобы не быть замеченным.

В сумме на всё это действо у Фортуны ушло не более десяти минут. Поэтому вскоре она уже вошла в комнату, где её ждал (или нет?) Дэниэль. Не успев заметить, здесь ли магистр, демиург сразу же с порога спросила:

— Ну как ты?..

Отредактировано Фортуна (2023-12-03 17:42:14)

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Шутит. Значит, в порядке. Туна никогда не обманывала, когда говорила, что считает Дэни «хорошим мальчиком». Но даже такие способны вцепиться в глотку, если их разозлить. Это ведь нормально… да? Ей казалось, что более чем. Сегодня демиург искренне радовалась, что её магистр смог дать отпор. Немного перестарался, конечно, но у них есть к кому обратиться, чтобы помогли убрать следы преступления. В конце концов, тот же Демиан ведь останется с ним.

Да, Фортуна смотрела на Дэна и уже вовсю рассуждала, что и как будет, когда он останется один. Без неё. Если честно, до ужаса омерзителен тот факт, что демиург решила уйти из жизни вот сейчас. Могла бы и подождать, пока столь привязанный к ней последователь умрёт. Что для бога какие-то двести или триста лет?

Однако то был не выход. Туна прекрасно понимала – она не позволит Корту умереть в строго отведенный эону срок. Она хочет, чтобы он, подобно тому же Эдгару, жил тысячи лет. И да, это желание никуда не пропадало даже при мыслях о суициде. Фортуна была эгоисткой до мозга костей, но в этом вопросе мыслить эгоцентрично у неё не получалось.

Ей было не плевать, что будет с Дэниэлем. Она хотела, чтобы он продолжал жить и дальше. Пережил потерю и продолжил идти вперед. Да, будет сложно, но с ресурсами ордена впереди его ждёт ещё очень долгая, если не вечная жизнь. Поэтому, увы, никакого варианта «подождать двести лет» здесь быть не могло. Фортуна не хотела, чтобы Дэн умирал так рано.

Ну а ещё мысль, что ей придется самолично увидеть, как умирает Корт… нет, даже представлять такое нельзя. Больно. А ведь она собирается вот на это самое испытание толкнуть Дэниэля. Сука, что тут сказать.   

Фортуна коротко посмеялась над шуткой про секс в такт магистру. Эта их вереница смеха даже не показалась фальшивой. Существа, которых многие члены ордена считают чуть ли не самым чистым светом Аркхейма, вот так просто усмехаются после чужой смерти, когда руки одного из них вымазаны в крови. Но да у всех есть тёмные стороны. Главное умело их прятать.

Демиург опустилась в кресло рядом с Дэном и постаралась расслабиться. Конечно, её уход отсюда был таким же фарсом, как и всё произошедшее в туалете. Не было никакого сигнала. Она осталась незаметно следить за ситуацией. Показала, что кто-то её вызвал, лишь чтобы уязвить Дэна и создать для Алана нужную почву.

— Ничего страшного. У меня не может быть дел приоритетнее, чем помочь тебе спрятать труп, – Фортуна хитро улыбнулась, налила себе виски в пустой стакан, сделала первый глоток. – Наверное, мне стоит спросить, что именно произошло, и зачем ты с ним так поступил, но… я не буду. Однако если хочешь, можешь сам рассказать.

Когда же прозвучал последний вопрос, демиург парой уверенных глотов осушила содержимое стакана и вновь поднялась на ноги. Стряхнула нечто с платья. Может, остатки крови? Но да плевать. На тёмном пятна не видно. И речь тут не столько про платье, сколько про душу.

— Да, давай переместимся куда-нибудь, где не будет всей этой давящей атмосферы. Там и расскажешь об этом ублюдке, если вдруг всё же захочешь.

Подобным ругательством Туна не выдавала, что она о чём-то знает. Она оболгала бы кого угодно. Даже если бы нашла в крови труп ребенка. Всё равно для неё Дэниэль чист и прекрасен, и во всём виновата только его жертва. Это она какая-то неправильная, осуждаемая, мерзкая. А он самый лучший.

Демиург взяла магистра за руку, и уже через мгновение они оказались где-то на свежем воздухе. В лицо тут же ударил ночной ветер, по коже прошла волна мурашек.

Хоть и прошли годы, но здешнее поле всё также было усеяно желтыми цветами. Никто не решился посягнуть на красоту этого места. Шум цивилизации не добирался сюда, поэтому отдаленный гул ночного клуба сменился на смиренную тишину. Дождь закончился, оставляя за собой приятную свежесть и холодок.

— Здесь когда-то я рассказала тебе свой главный и самый ужасный секрет, который знают лишь единицы, – Фортуна улыбнулась, отпуская руку Дэниэля. – Тогда ты не осудил меня, поэтому и я всегда буду на твоей стороне. Поэтому, если хочешь, можешь рассказать, что там случилось. 

Она прошла чуть вперед, завела руки за спину, сцепила ладони в замок, подняла взгляд к темному небу.

— А после и мне надо будет рассказать тебе ещё кое о чём…

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Фортуне думала, если Дэн признается, что совершил нечто ужасное, то и ей будет чуточку легче рассказать о задуманном. Как когда ты ищешь повод, чтобы наказать ребенка, а на деле просто срываешься на него из-за своих проблем и плохого настроения. Но он ведь и правда в чём-то там провинился, поэтому не так уж стыдно, да?

Увы, не сработало. Чем больше Корт говорил, тем сильнее у Туны сжималось всё божественное естество. Пожалуй, решение бросить сейчас Дэниэля – это самое сложный выбор, который она делала во имя своего эгоизма. Даже развод пережить было проще. В конце концов, там она верила, что это пойдет Джеки на пользу и даст какой-то толчок, а здесь… здесь никакой благой цели выдумать не получалось. 

Когда Дэн встал на колени, обнял её, прижался к ней щекой, Фортуна невольно улыбнулась. В этой улыбке уже можно было разглядеть нотки тоски. Скрыть абсолютно все свои искренние эмоции сейчас оказалось слишком сложной задачей.

Туна запустила ладонь в мягкие волосы, поглаживая Корта по голове.

Ужасно.

Всё это можно обернуть уже в классическую метафору о том, что Дэн – её верный пёс. Вот только сейчас Фортуна гладит его последний раз. Словно вот после этой обманчивой ласки она привяжет его к дереву посреди одинокого леса и исчезнет, лелея крохотную надежду на то, что у него ещё есть будущее. На то, что его обязательно найдут, подберут. Он привяжется к кому-то ещё… ах, нет, погодите, даже сейчас, даже в этой ситуации она не допускала мысли, что он посмеет любить кого-то столь же сильно, как её.

Как бы ни было больно, Туна всё равно уйдёт. Какое-то время привязанный ею пёс будет растерян. Когда же он сделает рывок в сторону, где была его хозяйка, и ощутит удавку на шее, начнёт истошно лаять. А уже следующие дни его существования превратятся в жалобный, голодный скулеж, только вместо еды он будет изнывать по теплоте своего бога.

Мда.

Эти двое застряли в петле каких-то очень нездоровых отношений. И Фортуна не уверена, что Дэн не задушит себя этой петлей, когда поймёт, что второй конец веревки опустел.

Но ведь она всё для себя решила?

Этим двоим просто не повезло. Родись Дэниэль на тысячу лет раньше, когда Фортуна была ещё на той стадии, где родные люди хоть как-то помогали ей выбраться из бездны отчаяния, они бы спокойно жили дальше. Но сейчас этой энергии просто перестало хватать. Даже несмотря на то, что подобное солнце появилось в её жизни впервые. Ведь Дэниэль, конечно, был прав…

— Какой бред, – шепнула Туна, поглаживая Корта по голове теплой ладонью и мягко, почти по-матерински улыбаясь ему. – Конечно же ты особенный.

Демиург вдруг задумалась, подняла взгляд кольчатых глаз к ночному небу. Однако её рука так и продолжала мерно поглаживать Дэна по голове. Казалось, в какой-то момент она может забыться и начать чесать ему за ухом.

— Знаешь, это даже странно. Мне ведь почти пять тысяч лет. Рядом со мной побывала уже сотня магистров, которые для меня много значили. Несмотря на новые и новые потери, несмотря на время, я всегда привязываюсь к вам одинаково, а потом вновь и вновь убиваюсь после известия об очередной смерти. Многие из них жили десятки столетий, но именно ты умудрился так быстро стать особенным…

Фортуна также медленно опустилась на колени, села напротив Дэна. Она со всей серьёзностью заглянула в его глаза, словно силилась найти там какие-то ответы на свои собственные вопросы. Склонила голову вбок, прикусила нижнюю губу, а после снова вернула ладонь на его волосы. Та медленно сползла к щеке и начала поглаживать уже лицо Корта. Без какой-либо пошлости. Любовь Фортуны к магистру всегда напоминала скорее очень странное материнское чувство. Что ж. Хорошо, что у неё нет настоящих детей.

— Даже не знаю, почему так получилось. Начало нашей истории не блещет какими-то особенностями. Скольких фортунитов я привлекла под своё крыло, предложив лекарство от их проблем? И, тем не менее, едва ли кого-то из них я любила столь сильно, как тебя.

Демиург продолжала смотреть точно в глаза Дэна с выражением глубокой задумчивости. Говорила сейчас так, словно и правда ведет разговор со псом, что не может ей ответить. Потому она и не ждёт. Лишь рассуждает вслух:

— Может быть, потому что в тебе есть какой-то особенный свет. Чистый и непосредственный. Отчасти это напоминает мне брата. Ты ведь знаешь, что наш орден идеологически принадлежит Неону? Когда-то я решила, что раз я поглотила его, то должна привнести в этот мир то, что мог бы сделать он сам. Так и появились столь добрые фортуниты, а ты, пожалуй, являешься воплощением этого образа.

Фортуна усмехнулась, тоскливо отвела взгляд, однако очень быстро вернула его к Корту и продолжила:

— Но, несмотря на всё то тепло и доброту, которые ты хранишь в себе, внутри тебя также есть нечто эгоистичное, тёмное и жуткое. И сегодняшний случай лучшее тому доказательство. Словно несмотря на всю фортунитскую светлость, в тебе всё же есть кусочек чего-то очень схожего с моей настоящей натурой.

Демиург вдруг нахмурилась, оторвала руку от Дэна и устало потёрла переносицу.

— Не задумывайся об этом всём. Я пытаюсь вслух объяснять вещи, которые и сама не понимаю. Впрочем, любовь не требует объяснений, верно? Она иррациональна. И даже спустя пять тысяч лет я остаюсь достаточно сентиментальной, чтобы верить в это чувство. Так что я просто люблю тебя больше остальных. Это правда. И это делает тебя особенным. Поэтому я хочу кое-что тебе подарить…

Фортуна выставила вперед ладони, и на них вдруг начала собираться её собственная энергия. Казалось, рыжеватое свечение буквально течет по венам, которые рисунком проступили через кожу на руках. Будто вся магия сейчас проистекает откуда-то из грудины демиурга, собираясь в ладонях.

В темноте ночи зажглось маленькое светило, которое постепенно приняло физическую оболочку. В руках сформировалась небольшая шкатулка в виде двадцатигранного игрального кубика. На одной из её сторон отражались цифры – 12:00. Едва «куб» полноценно материализовался, демиург протянула его Дэну, и время начало тикать подобно таймеру.

— Она откроется ровно через двенадцать часов. Это своего рода артефакт. Он защитит тебя… когда меня не будет рядом. 

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф

Вот и прозвучал заветный вопрос.

Почему Фортуна собиралась сегодня ночью рассказать Дэниэлю правду? Она ведь всё равно сотрёт эти воспоминания. Так зачем причинять ему боль? Хотела посмотреть на его реакцию? А разве есть какие-то варианты?

Туна не знала ответов, однако с самого начала сегодняшней встречи понимала, что расскажет. Только ему. Больше никому. Ведь он особенный.

Наверное, это банальное желание показать свою настоящую боль хоть кому-то. Быть до конца искренней хоть с кем-то. И хотелось, чтобы этим «кем-то» стал именно Дэниэль.

Однако произнести ужасные слова правды сложно. Когда Корт спрашивает, Туна вдруг улыбается, но как-то неестественно. Ломано, болезненно, нервно. Моментально опускает взгляд в землю. В эту секунду она едва ли может казаться сильной богиней, которая всегда готова вытащить Дэна из любой передряги.

Маска ломается. К горлу подступает душащий ком. Пальцы рук сцепляются в нервном жесте, когда хочется настолько сильно надавить на костяшку, чтобы она хрустнула.

Уф. Туна вдруг нервно усмехается. Не понимает, почему она, мастер слова и лжи, не может взять себя в руки. Она ведь даже ещё ничего не сказала. Так зачем эти ненужные эмоции вдруг выплескиваются? Откуда они вообще взялись? И почему не получается их контролировать?

Пытается выдохнуть, но получается лишь нервно захватить ртом воздух. Как если бы богиня ощущала, что вот-вот подступит истерика. А может, это она и есть?

Фортуна вдруг чувствует себя маленьким ребенком, который собирается сознаться в чём-то ужасном. И вот глаза уже начинают намокать, щеки краснеть, руки подрагивать, и ты не знаешь, куда себя деть. Только расплакаться и выпалить, что ты виноват. А дальше надеяться на какое-то прощение. Вот только его тут просто не может быть.

Прыгать в бездну правду оказалось куда страшнее, чем богиня думала. И уже стоя у подножия, её охватывает паника.

Надо взять себя в руки.

Что это за детский сад, Туна?

Ты ведь уже всё решила.

И вообще ты не имеешь права на подобные эмоции, когда собираешься сказать нечто столь ужасное Дэниэлю. Когда собираешься сделать ему больно. Это не ты здесь жертва ситуации. Не смей себя жалеть.

Кольчатые глаза всё же начинают блестеть от подступающих слез. Фортуна понимает: ещё секунда, и она рухнет на колени, начнёт в истерике рыдать, честно признаваясь Дэниэлю, что собирается бросить его. И в это мгновение она всё же находит в себе силы собираться.

Вернее не так.

Она нашла очередной повод проявить слабость.

Туна вдруг потянулась к магистру, крепко обнимая его и прижимая к себе. Как нечто самое ценное, что есть в её жизни. Слезы всё-таки покатились по щекам, но лишь в тот момент, когда Дэни уже не видел лица богини.

Ладони судорожно впились в спину Корта. Лицом она уткнулась в его плечо. Благодаря этому сдержала всхлип. Понимала, что сейчас терпит одно из самых больших эмоциональных поражений, потому что вот-вот готова разрыдаться в плечо Дэна в глухой истерике.

Божественные пальцы, которые впивались в спину, могли начать приносить дискомфорт даже столь крепкому существу как эон. Возможно, легкая синева – это единственное, что останется от этих излишне эмоциональных объятий. Потому что всё остальное будет стёрто.

Вдох. Выдох. Не получается. Ещё одна попытка. И снова нет. Понимает, что если начнёт дышать или говорить, моментально захлебнется в истерике. Так долго сдерживала это всё в себе, что просто сломается.

И вот тут Фортуна решает разыграть карту слабости. Не отрываясь от плеча Дэна и не разрывая объятия, она мысленно обращается к паразиту, что находится в её теле:

— Моэ, забери всё это.

— Ты ведь знаешь, что я не могу частично забирать у тебя какие-либо эмоции. Если отключу, то всё.

— Делай. Иначе у меня не получится.

Внешне ничего не меняется. Дэниэль лишь может ощутить, как в одну секунду хватка богини становится мягче. Как перестаёт подрагивать её тело. И что больше она не пытается вжаться в него столь сильно, как если бы хотела попросту раствориться в эоне и спрятаться от всего остального ебучего мира.

Туна отстраняется. Заглядывает, наконец, в лицо Корту. Улыбается. Фальшиво, ведь глаза ещё мокрые от слез. Но богиня медленно утирает их ладонью, и вот на лице совсем не остаётся признаков горечи. Она попросту не может больше её ощущать. Паразит забрал себе все эмоции.

Теперь богиня двигается по наитию. Знает, что нужно сказать и скажет это. Однако ничего уже не почувствует, пока не деактивирует способность лиса. Но это после. Когда она останется одна и сможет разреветься от всей той боли, что хлынет через магическую плотину. А пока она снова выглядит так, будто всё хорошо, вот только…

— Дэниэль, знаешь… – начинает говорить и всё же стирает улыбку. Понимает логикой, что улыбаться в такой ситуации попросту неправильно.

Всё ещё обнимает Корта, но уже не так крепко. Всё ещё стоит рядом и говорит тихо. Вечно заставляет к себе прислушиваться. Глупая привычка. И вся она очень глупая. Но такая своя, верно? Обнимает, шепчет, пахнет клубникой. Вот бы всегда было так.

Но не будет.

— Я никому не говорила об этом. И никому не скажу. Только тебе. Я… я хочу умереть. Окончательно. Хочу, чтобы меня поглотил другой демиург. Если честно, я уже очень давно хочу этого. С того самого момента, как осталась без Неона. Я вечно цеплялась за какие-то подачки жизни, думая, что в них нахожу спокойствие и счастье, но на самом деле нет. На самом деле, мне нужно было умереть ещё тогда. Тысячи лет назад. Не взращивать Эдгара, не искать отношений, не строить орден и не появляться в твоей жизни. Просто умереть. Что бы я ни делала, я понимаю, что всегда хотела только этого. Насколько бы красочным не было моё существование, сколько бы я не обманывала себя, всё это время я живу лишь потому что считаю, что должна. Должна Нео, который пожертвовал собой. Должна миру, который может рухнуть без демиургов. Должна последователям, которые верят в меня. Должна тебе. Но я так больше не могу. Прости меня. Мне так жаль, что это моё решение пришлось на то тысячелетие, в котором мы познакомились. Прости… что я не сделала этого раньше. До того, как привязала тебя к себе. Наверное, было бы лучше, чтобы ты никогда не знал меня, но…

Туна вдруг невольно охватила ладонью запястье Корта, на котором выведена заветная цифра, что связывала их. Она не чувствует эмоций. Просто не способна в этот момент. И всё же голос всё равно подрагивает.

— … но я слишком эгоистичная сука. Недостаточно эгоистичной всё это время я была лишь для одного. Для того, чтобы позволить себе, наконец-то, умереть.

Подпись автора

Вступай к нам в орден, ауф